Совершилось всё как положено — молодые поцеловались, и местный фоторепортёр запечатлел этот момент для истории.

Вышли все из подъезда, а там уже машины дожидаются — их специально на автобазе заказали для такого торжественного случая.

В первую машину сели Анатолий с Марией, кое-кто из знакомых, и в том числе Егор Иванович. К слову говоря, Егор Иванович и отец Анатолия — старые приятели, вместе воевали, а сейчас оба на пенсии.

Только этот автопоезд свадебный двинулся, три «Волги» с роднёй и друзьями вперёд ушли, домой, готовиться к встрече.

А машина с молодожёнами следует своим курсом.

И в этой машине, между прочим, происходит такой разговор.

Анатолий говорит:

— Представляешь, Маша, если бы дом был готов, мы бы сейчас не к родителям, а прямо к себе в отдельную квартиру!..

Мэрия говорит:

— Мечты, мечты, где ваша сладость…

А один парень по имени Володя говорит:

— Дом-то ведь обещали сдать к марту.

Анатолий говорит:

— А потом — к маю.

Егор Иванович спрашивает:

— Это какой же дом?

Анатолий отвечает:

— Сейчас мимо проедем…

И буквально минут через пять все, кто в машине сидел, видят на небольшом удалении картину жилищного строительства. И картина эта не бодрая, а какая-то чересчур вялая.

И тогда Егор Иванович, он рядом с шофёром сидел, говорит:

— Товарищ водитель, прошу вас, подрулите, пожалуйста, чуть поближе к дому и остановите машину.

Шофёр выполняет эту просьбу, а Егор Иванович говорит Володе:

— У тебя блокнот есть? Достань ручку. Сейчас пойдёшь со мной. Вопросов не задавай. Ты только слушай и записывай…

Сказав эти слова, Егор Иванович поправляет свою шляпу и выходит из машины, а Володя — за ним и в руках блокнот держит и ручку.

А там, на стройке, уже заметили — машина остановилась, и из неё вышли два товарища: один рослый солидный, а другой — молодой.

Егор Иванович подошёл к дому, а там его уже ждут — мужчина в кепке и с ним ещё двое.

Егор Иванович оглядел дом и говорит:

— Здравствуйте, товарищи строители!

Те дружно отвечают:

— Здравствуйте!

Егор Иванович спрашивает:

— Кто строит дом? Чей объект?

Тот, который в кепке, он оказался прораб, докладывает:

— СМУ сорок пять.

— Фамилия начальника?

— Колыхалов Андрей Михайлович.

Егор Иванович обернулся к Володе, тот записал. А Егор Иванович брови нахмурил и спрашивает:

— Когда дом будет предъявлен к сдаче?

Прораб снял кепку и говорит:

— В конце квартала,

Володя записал.

А Егор Иванович говорит тихо и строго:

— Передайте товарищу Колыхалову, что я лично проверю, как он держит слово.

Прораб говорит:

— Будет сделано! Разрешите продолжать работу по возведению семидесятиквартирного жилого дома?

Егор Иванович говорит:

— Возводите. Желаю успеха.

Повернулся и пошёл. А Володя, перед тем как уйти, погрозил прорабу пальцем — дескать, смотрите!..

Егор Иванович с Володей ещё до машины не дошли, а прораб уже в автомат кинулся звонить по начальству, потом он вернулся и стал смотреть, как Егор Иванович садится в машину рядом с шофёром.

Машина взяла с места.

Она шла ходко, можно сказать, не шла, а летела.

Потому, наверное, эту машину и назвали «Чайка».

Всем моим друзьям известно, что я наивный человек. Как-то в день футбольного матча мы с приятелем приехали на стадион и с грустью убедились, что все билеты проданы.

«О билетах надо было позаботиться заранее, — сказал мой приятель. — Только с твоей наивностью можно было ехать сюда через весь город и на что-то надеяться!..»

Мы прошли мимо бездействующих касс, и я вдруг увидел табличку — «Касса дипломатического корпуса».

Будь я ловкачом, я бы сделал попытку выдать себя за секретаря какого-нибудь посольства и кассирша открыла бы нам дорогу на футбол. Но подобные авантюры не в моём стиле.

Я просунул голову в окошко и, вспомнив заученное в школе немецкое двустишие о том, что «завтра, завтра, не сегодня, говорят все ленивые люди», с виноватой улыбкой чётко сказал кассирше: «Морген, морген, нур них хойте, заген алле фауле лейте».

Кассирша оценила мою самокритичность. Понимающе кивнув, она протянула два билета.

Когда мы заняли свои места на трибуне, приятель похлопал меня по плечу и произнёс: «До чего же ты ловкий малый!»

Я не понимаю, что он имел в виду.

Когда я женился, нам, естественно, потребовалась мебель. Моя жена Ариша сказала: «Давай купим гарнитур «Уют». Правда, эти гарнитуры бывают редко, их тут же расхватывают».

Аришин дядя предложил план. Он сказал: «Надо дать продавцу мебельного магазина, и за это продавец обеспечит вас дефицитным «Уютом». «Ни за что!» — сказал я. «Не подмажешь — не поедешь», — заметил дядя.

В мебельном магазине я подошёл к продавцу с румяным лицом жизнелюба. Отведя его в сторону, я посмотрел ему в глаза и сказал: «Мне нужен гарнитур». «Возможная вещь», — сказал продавец и почему-то оглянулся по сторонам. «У вас есть гарнитуры «Уют»?» — «Были. Кончились». — «Тогда у меня к вам вопрос. Случалось ли в вашей практике, что дефицитный товар весь распродан, но заходит какой-нибудь знакомый — и оказывается, что есть ещё один гарнитур. Бывает так?»

«Никогда не бывает, — твёрдо сказал продавец. — Это же нарушение правил торговли». — «Значит, лично с вами такого не случалось? — спросил я, убеждаясь, что Аришин дядя опирался на непроверенные и нетипичные факты. — А может быть, вы забыли? А? Постарайтесь вспомнить. Мне это нужно знать. И потом, не было ли с вами случая, когда покупатель давал вам кое-что, и вы в порядке ответной любезности шли ему навстречу? Вспомните».

Слова мои произвели на продавца сильное впечатление.

«Меня также интересует…» — начал было я, но продавец быстро протянул мне чек: «Вот, на ваше счастье, случайно остался один гарнитур. Платите в кассу». — «Большое спасибо, — сказал я. — Могу ли я предложить вам…» — «Ничего не надо, — сказал продавец и подмигнул, — всё в порядке. Привет»,

Если вы думаете, что, открывая людям свойства своей натуры, я извлекаю из этого какую-то выгоду, вы ошибаетесь. Уверяю вас, я это делаю не корысти ради.

Как-то недавно я зашёл в гастрономический магазин. Там неподалёку от кассы я увидел двух мужчин — высокого в кепке и ватнике и полного в распахнутом пальто. Оба они с надеждой посмотрели на меня, и интуиция подсказала мне, что я им нужен, даже необходим, как человек, способный рассеять их сомнения или разрешить только что возникший спор.

«Чем могу быть вам полезен?» — спросил я. «Рубль есть?» — осведомился высокий. «Вы нуждаетесь?» — спросил я с сочувствием. «Вот именно что нуждаемся, — доверительно сказал полный. — Мы в третьем нуждаемся». — «А для какой цели?» — спросил я. Высокий откашлялся и пояснил: «У нас с ним спор вышел. Он говорит — есть жизнь на Марсе, а я ему говорю, что нету жизни. Вот мы вас дожидаемся, какой ваш ответ будет, есть жизнь на Марсе или нету?»

Я пожал плечами и сказал: «Вы задали мне очень непростой вопрос. Некоторые учёные утверждают, что на поверхности планеты Марс существует флора…»

К сожалению, мне не удалось закончить свою мысль.

Мои собеседники вдруг потеряли интерес к решению проблемы, которая их так остро занимала минутой раньше.

«Слышь-ка, давай скорей, а то у нас обед кончается», — хмуро сказал полный.

Я достал из кармана блокнот и шариковую ручку,

«Назовите мне свои имена и фамилии, где вы работаете», — сказал я и открыл блокнот.

«А это зачем?» — спросил высокий.

«Я вам сейчас объясню, — сказал я. — Вы, наверно, знаете, что есть ещё отдельные товарищи, которые в разгар рабочего дня, в обеденный перерыв, не отдыхают, не обедают, а где-нибудь в подворотне или в подъезде тайком пьют водку. Ради бога, не обижайтесь, но у меня вначале мелькнуло подозрение, что вы искали себе собутыльника… Теперь я понимаю, что это совсем не так. Вы затеяли спор и избрали меня арбитром. Если я кому-нибудь об этом расскажу, наверняка найдутся люди, которые мне не поверят. Тогда я назову ваши фамилии, укажу, где вы работаете, и любой при желании сможет убедиться, что я говорю правду».