Из Испании Гай Юлий вернулся богатым человеком, расплатился с неотложными долгами и стал добиваться консульства на 59 г. до н. э. В этом ему неоценимую помощь оказали Помпей и Красе — будущий консул даже сумел примирить этих враждовавших друг с другом самых влиятельных людей Рима.
Цезарь был избран. Его напарником по консульству стал Кальпурний Бибул. Впрочем, Гай Юлий не особенно с ним считался. Главное, что за Цезарем стояли Помпей и Красе. То есть армия и деньги. Пока чужая армия и чужие деньги. Но будет время — и появятся свои легионы и возможность распоряжаться своим золотом, ни у кого не занимая, подкупать сенаторов и народных трибунов, награждать ветеранов, устраивать угощения плебсу: для этого нужны миллионы и миллионы.
Бибула быстро изгнали с форума, на его жалобы никто не обращал внимания. Так что Бибул до конца своего консулата сидел дома. А Цезарь развернул кипучую деятельность, он не собирал сенат (это должен был делать консул) и все законы проводил через народное собрание. От подобной тактики попахивало дерзкой авантюрой. Однако Цезарь стремится угодить всем, кроме аристократов: всадникам он снизил на треть откупные суммы, бедноту и ветеранов наделил землей.
Цезарь постоянно использовал новинки. Он — создатель средств массовой информации. В свое консульство он придумал выпускать вестник римского народа. Это фактически первая газета, сообщения о заседаниях сената вырезались на отбеленной гипсом доске и вывешивались для прочтения.
Цезарь — создатель нового календаря (46 г. до н. э.). Разумеется, не он его придумал, но, как великий понтифик, сделал заказ египетским жрецам. Однако сам факт этот свидетельствует об его умении мыслить неординарно.
После окончания консульства Цезарь отправился на пять лет в Галлию. Но прежде, чем уехать, он сплел вокруг себя целую сеть поддержки. Помпей женился на дочери Цезаря Юлии, сам Гай Юлий — на Кальпурнии, дочери Кальпурния Пизона, избранного консулом на 58 г. до н. э. Сын Красса отправился на войну в качестве легата в армии Цезаря. Ну, теперь можно развернуться в Галлии. Планы у Цезаря далеко идущие. В принципе эта война никому, кроме Цезаря, не нужна. В Галлии более или менее спокойно. И если компания 58–57 гг. до н. э. имела оправдания и предлоги, а галльские народы в принципе согласны были мириться с присутствием римлян, пока те претендовали лишь на протекторат, то вскоре война превратилась в прямую агрессию, ответом на которую стало Великое галльское восстание. В 56 г. до н. э. Цезарь захватил Аквитанию, затем — организовал экспедицию на Британские острова, не принесшую, правда, особых результатов. Потом — подавление пожара галльского восстания, которое закончилось лишь после взятия Алезии и пленения Верцингеторига. После этого остались лишь отдельные тлеющие очаги. Великая авантюра увенчалась успехом. Стратегия Цезаря: использование уникальной организации и выучки римских легионеров, марш-броски, после которых римляне появлялись как будто из-под земли там, где их никто не ждал, наведение временных мостов, расчистка снежных заносов — для римской армии не было отныне преград. Но главную роль играли дисциплина его солдат, выучка и личная преданность. Когда все средства были использованы, в ход шел последний аргумент: личная смелость Цезаря.
«Воинов он ценил не за нрав и не за род и богатство, а только за мужество; а в обращении с ними одинаково бывал и взыскателен, и снисходителен. Не всегда и не везде он держал их в строгости, а только при близости неприятеля; но тогда уже требовал от них самого беспрекословного повиновения и порядка, не предупреждая ни о походе, ни о сражении, и держал в постоянной напряженной готовности внезапно выступить куда угодно… А любил он их так, что при вести о поражении Титурия отпустил волосы и бороду и остриг их не раньше, чем отомстил врагам «(Светоний).
О своих успехах Цезарь поведал в «Записках о Галльской войне». Это была своего рода агитация, рассказ о своих подвигах римлянам, которые находились слишком далеко от полей сражений. К тому же Цезарю необходимо оправдать свои действия, которые, как всегда, были за гранью допустимого.
«Он не упускал ни одного случая для войны, даже для несправедливой или опасной, и первым нападал как на союзные племена, так и на враждебные и дикие, так что сенат однажды даже постановил направить комиссию для расследования положения в Галлии, а некоторые прямо предлагали выдать его неприятелю. Но когда дела пошли успешно, в его честь назначались благодарственные молебствия чаще и дольше, чем для кого-либо ранее» (Светоний).
Его любимым легионом был Десятый — с ним одним он готов отправиться в поход, если прочих охватывал страх.
А вот что сообщает Плутарх о Цезаре: «Он сам добровольно бросался навстречу любой опасности и не отказывался переносить какие угодно трудности… Всех поражало, как он переносил лишения, которые, казалось, превосходили его физические силы, ибо он был слабого телосложения, с белой и нежной кожей, страдал головными болями и падучей. Однако он не использовал свою болезненность как предлог для изнеженной жизни, но, сделав средством исцеления военную службу, старался беспрестанными переходами, скудным питанием, постоянным пребыванием под открытым небом и лишениями победить свою слабость и укрепить свое тело».
Пяти лет для Галльской войны оказалось мало, с помощью Красса и Помпея Цезарь получил еще пять лет.
За неполных десять лет войны в Галлии Цезарь взял штурмом более 800 городов, сражался с 3 000 000 человек, из которых миллион (!) уничтожил и еще миллион взял в плен. К покоренным народам он применял давно испытанную римлянами методику: первый раз покорился — ты союзник Рима, платишь налоги, служишь во вспомогательных войсках (в зависимости от договора). Восстал — нет тебе снисхождения. Тебя ждет либо смерть, либо рабство, в лучшем случае — контрибуция. Бывали и более изощренные наказания. Всем жителям города Ук-селлодун, которые долго сопротивлялись, он велел отрубить руки и оставить в живых, дабы несчастные калеки служили долгим и страшным напоминанием для остальных, что значит власть Рима. Цезарь заявлял, что может быть жестоким, поскольку до этого был милосердным.
Итак, Юлий Цезарь, покоритель Галлии, стоял во главе огромной армии. Но пока он воевал в Галлии, обстановка в Риме изменилась. Юлия умерла, Красе погиб на войне, Клодия прикончили на Аппиевой дороге. Помпей вообразил, что может соперничать с Цезарем, сенат грозил отдать победителя под суд и упрямо требовал от Цезаря сложить полномочия до 1 марта 49 г. до н. э. Ну и что теперь? Покориться воле сената и распустить легионы? Как бы не так! Не для того Цезарь воевал столько лет, чтобы слушаться кучки аристократов, из которых, быть может, лишь двое-трое достойны уважения. Но Гай Юлий согласен был пойти на уступки. Он распустит войска — но не все, оставит у себя два легиона и будет находиться в Цизальпинской Галлии, пока в Риме проходят выборы. Но все равно он будет баллотироваться заочно. Сенат и на такие условия не согласился. Поступило предложение объявить Цезаря «врагом отечества». Народные трибуны Марк Антоний, Гай Курион и Квинт Кассий Лонгин были на стороне Цезаря. Сенат ввел чрезвычайное положение. Народные трибуны бежали из Рима. Таким образом, у Цезаря появился даже повод для выступления против сената — защита власти народных трибунов. Не очень убедительно? Какое это имеет значение! Цезарь сам отныне будет вершить судьбы Рима.
Однако сенат не желал уступать. Войсками сената, которых не было в Италии, поручили командовать Помпею.
Теперь для Цезаря оставалась одна дорога — на Рим. Проиграть он не мог. Но все равно, прежде чем решиться на этот шаг, он долго размышлял. Нет, сенат он никогда не уважал. Традиции, республика, магистратуры — для Цезаря это лишь слова, причем слова, не имевшие сакрального смысла, как для Цицерона или Брута. Но он понимал (не мог не понимать), что он стоит на пороге Гражданской войны. На самом деле, Цезарь не первый, кто выступит с оружием против консулов и сената — не так давно, только с южной стороны двигались на Рим войска Суллы. Но Суллы вид пролитой римской крови не смущал.
