В 203 г. до н. э» когда положение в Африке стало критическим, Карфаген решил отозвать Ганнибала из Италии.

«Редко изгнанник покидал родину в такой печали, в какой, как рассказывают, Ганнибал оставлял землю врагов; он часто оглядывался на берега Италии, обвиняя богов и людей, проклиная себя и собственную свою голову за то, что после победы при Каннах он не повел на Рим своих воинов, залитых кровью врага» (Тит Ливий).

Перед тем как покинуть Италию, он послал самые дрянные отряды из своего войска гарнизонами в подвластные ему города Италии. Пока Ганнибал готовился к отъезду, эти гарнизоны, ни на что уже не надеясь, грабили мирных жителей. Где-то горожанам удавалось перебить немногочисленных солдат, где-то солдаты брали верх, и уж тогда вели себя в городе по всем правилам военного времени.

Сам же Ганнибал предложил солдатам-италикам следовать за ним в Африку. Многие отказались покидать родину. Тогда Ганнибал заявил, что не может оставить в Италии столько славных воинов, которые пополнят армию врага, и велел их перебить, несмотря на то, что солдаты спрятались в святилище Юноны Лацинии (дело было в г. Кротоне). Лошадей, которых Ганнибал не мог взять с собой, также перебили.

Такой вот пейзаж после битвы…

Мар Порций Катон, в юности провинциал из незнатного плебейского рода, потом — бесстрашный солдат и способный военачальник, лучший оратор своего времени, первый великий римский прозаик, писавший по-латыни, многим известен лишь одной своей фразой: «А еще я полагаю, что Карфаген должен быть разрушен».

И Карфаген разрушили. Сципион Эмилиан (сын Эмилия Павла, по усыновлению перешедший в род Сципионов), был поклонником греческого искусства. В доме Эмилиана собирались самые образованные люди того времени: комедиограф Теренций, сатирик Луцилий, философ Панэций. Но именно Сципион Эмилиан разрушил Карфаген, командующий долго смотрел, как пылает город, и… прослезился.

Эмилиан умер загадочной смертью: то ли нелюбимая жена Семпрония, сестра Гракхов, приказала рабам удушить мужа, то ли сторонники Тиберия Гракха убили Эмилиана за то, что тот приветствовал расправу над народным трибуном.

А что касается Катона, то древние источники рисуют нам не слишком привлекательный портрет этого поборника добродетели. Катон боролся с веяниями греческого искусства, видел источник всех бед в Сократе, а всех греческих врачей подозревал во вредительстве. Сделавшись цензором, Катон преследовал членов сената за разврат. Так одного из сенаторов, бывшего претора Манилия, он вычеркнул из списка сената лишь за то, что тот днем в присутствии дочери поцеловал собственную жену (!). Всадник осмелился на вопрос цензора ответить шуткой — вон его из списка всадников.

Такая «идейность» почему-то уважаема людьми. Римляне любили ставить друг другу в пример своего Катона. Но от идейного борца всегда лучше находиться подальше во времени и пространстве. Катон обложил налогами предметы роскоши и вообще большие состояния, роскошные повозки. Женские украшения, домашняя утварь — за все надо было платить налоги. Он велел перекрыть воду в частные дома и сады, которая была подведена туда незаконно; разрушить здания, что выступали за пределы частных владений на общественную землю, поднял цену откупов налогов[37] и плату за подряды снизил. Он судился много и по каждому поводу. Но одно его выступление в суде стоит отметить особо: Катон был обвинителем Сервия Гальбы, который предстал перед судом за то, что перебил испанцев, сдавшихся в плен, и нарушил обещание отпустить их на свободу. Гальбу простили. К сожалению.

В своей книге «Земледелие» он советует владельцам устраивать распродажу: «Продать масло, если оно в цене; вино, лишний хлеб продать, состарившихся волов, порченую скотину, порченых овец, шерсть, шкуры, старую телегу, железный лом, дряхлого раба, болезненного раба, продать вообще все лишнее». Интересно, кто все это купит — ломаную телегу и дряхлых рабов? Кому они нужны? Ну разве что цензор всучит все это барахло соседям, которые не откажутся купить, помня, что Катон может вычеркнуть их из списка или потянет их в суд.

Совет продать «дряхлого раба» привел в ярость Плутарха, когда он писал биографию Катона. Плутарх долго объяснял, что он лично не продал бы и старого вола, который состарился на его полях, не только что раба, который много лет прослужил хозяину.

Между рабами Катон поддерживал распри и вражду: единодушие рабов казалось ему опасным. Если раб совершал преступление, и Катон собирался его казнить, то он устраивал собрание и заставлял остальных невольников осудить товарища, «повязывая кровью» подвластных ему людей. Один из рабов повесился из-за того, что заключил сделку без ведома хозяина, а Катон узнал об этом.

Да, он был умерен в еде, не приобретал роскошных вещей, но зачем тогда он копил деньги? Занимался не только своим имением (что вполне естественно для римлянина — приверженца старинного образа жизни), но скупал водоемы, горячие источники, плодородные земли и пастбища, а затем и вовсе занялся ростовщичеством, ссужал деньги под заморскую торговлю через доверенных лиц. Катон не позволял жене щеголять в украшениях, зато сам при каждом удобном случае похвалялся воинскими подвигами. Под видом защиты добродетели он преследовал своих соперников — знатных и знаменитых полководцев, завидуя их славе и ненавидя их образ жизни. Так он отравлял жизнь Сципиону Африканскому и Титу Фламинину.

Побывав в Карфагене и увидев, что этот город опять процветает и богатеет, он стал требовать новой войны. Такое впечатление, что он не испугался силы Карфагена (в военном отношении город был совершенно растоптан), а позавидовал его богатству. Каждое выступление в сенате он заканчивал словами: «А еще я полагаю, что Карфаген должен быть разрушен». Ему возражали: Карфаген не опасен, у него нет ни флота, ни армии, а своим существованием он не дает Риму расслабиться. Противником уничтожения Карфагена выступал Сципион Назика. Совсем нетрудно держать лишенный армии Карфаген на коротком поводке и спускать на него время от времени цепного пса Масиниссу. Или кого-то другого.

«А еще я полагаю, что Карфаген должен быть разрушен», — твердил Катон, поклонник староримских добродетелей.

Идеологическая пропаганда Катона сделала свое дело. Пусть прошло уже 50 лет, но слова «Ганнибал у ворот» по-прежнему вызывали ненависть и страх.

Союзник Рима Масинисса, поощряемый Римом, затеял войну с Карфагеном. Волей или неволей Карфаген нарушил одно из условий мирного договора. Рим возмутился. Карфагенские послы кинулись в Рим, умоляя о снисхождении. Но мира послы не вымолили — Рим постановил: быть войне. Против Карфагена были высланы флот и армия под командованием двух консулов. Карфагеняне вновь отправили послов в сенат, заявляя, что согласны на все условия. Римляне первым делом потребовали 300 детей — заложников знати. Детей отправили в Сицилию, а послам объявили, что остальные условия Карфаген узнает позже.

Римляне уже стояли в Утике, и карфагенские послы явились туда — выслушивать дальнейшие условия. И тут узнали, что Карфаген должен отдать все оружие. 2 000 катапульт, дротики, стрелы. Погрузив на повозки, карфагеняне сами привезли свое оружие римлянам. Тогда настал черед следующих условия. «А теперь пусть карфагеняне покинут свой город и поселятся вдали от моря на своих землях. Сам город будет срыт до основания», — сказали несчастным римляне.