Дагмар никогда даже предположить не мог, что ему стоит озаботиться подобными вопросами, ведь зомби не могли взбунтоваться, поэтому и оружие для их массового уничтожения было не нужно. Натравить на него мертвецов какой-нибудь другой хозяин тоже не мог. Кто? Неужели Эрих?…

Эрих…

Как оказалось, он всё-таки мог. Но почему? Почему?!

— Нужно уходить, — бесстрастно проговорили вдруг Фобос и Аид, стоявшие справа и слева от кресла Дагмара. Они всегда докладывали дуэтом, и сейчас от этой синхронности и мертвенного спокойствия Дагмара затошнило. Ужас собрался на корне языка кислым привкусом.

— Д-да… Сейчас.

Если он уйдёт, ему не позволят вернуться. Его попросту хотят выгнать отсюда, как лисицу из норы. А нору, судя по всему, занять. Нужно бежать, ещё не известно, собираются ли захватчики оставлять ему жизнь. Уходить. Бросить «Танатос»? Бросить всё?

Дагмар беспомощно оглянулся на мониторы. Монохромная масса топила пространство «Танатоса». Сигнал о тревоге класса «А» ввернулся буром, казалось, в самый центр мозга. Захвачены средние и нижние ярусы. Они скоро будут здесь. Сколько же их? Атака хорошо подготовлена и спланирована, нечего сказать…

Эрих… ну почему, чёрт тебя подери?!

Мы ведь оба создавали «Танатос». Если ты боялся, что я могу доложить о тебе и твоём ручном вампире в Комитет, то мог бы избавиться только от меня — тихо и незаметно. Но зачем же уничтожать всё, что мы создали?! Мы оба!

Дагмар понял, что произнёс это вслух. Его трясло.

Если Эрих и пошёл на это, то только из любви к своему чёртовому кровососу, только из-за страха за него! Вот, значит, как легко можно перечеркнуть многолетнюю дружбу?

Крики рабочих и обслуживающего персонала, стрельба, недовольное мычание наспех поднятых зомби — всё смешалось в однообразную кашу.

Человеческие головы разлетаются с бело-розовыми брызгами, а тела — с багрово-желтоватыми из-за осколков костей. Завораживающее зрелище.

Перепуганные рабочие, те, кто не успел эвакуироваться, кидались на захватчиков с отчаянием мышей, пойманных гадюкой в собственном гнезде.

С всхлипом плавилось железо запертых бронированных дверей. Зомби предпочитали не подбирать сложные коды. Напалм из огнеметов, которыми были вооружены некоторые мертвецы — лучше любого ключа. Стальные капли шипели на их плечах, проедая глубокие дыры, но зомби не обращали внимания на повреждения.

— Нужно уходить, — повторили телохранители Дагмара.

— Сейчас! — прокричал он на грани истерики, но внутри медленно и плавно уже расползались безразличие и обречённость. Дагмар глубоко вздохнул, прикрыв глаза, с силой потёр виски. Хотелось сжать голову железным обручем — казалось, она сейчас лопнет от напряжения и боли. Дагмар набрал на селекторе нужный номер. Крио-казармы. Операторская.

— Выпускайте эвтанаторов! — приказал он заместителю Роберта. Чёрт, Роберт бы, конечно, сработал лучше — он парень куда более расторопный, чем этот Кинстэн. Но элементарные команды даже этот бывший клерк может выполнять. Интересно, успеет выполнить перед тем, как сбежать?

— Всех? — едва ли не подвывая спросил Кинстэн. Вероятно, уже пританцовывал на месте, поглядывая на распахнутые двери, ведущие к спасению.

— Всех, — прошипел Дагмар, улыбнувшись.

Около четырех сотен.

Посмотрим, что ты сделаешь теперь, Эрих.

Эрих… как жаль, что твоя смерть сделала нас врагами.

— Из хрустальных гробов поднял хозяин мёртвых своё воинство, дабы сразиться с воинами того, кто создал их всех… — промычал себе под нос Дагмар строки любимого романа и нервно хихикнул. А потом расхохотался. Громко, дико, со слезами на глазах.

Потом он обессилено опустился в кресло, обхватив голову руками, и упрямо уставился на мониторы. Дагмар ненавидел войну, но в нём проснулось подобие азарта. Теперь он уже никуда не уйдёт! Пока не увидит собственными глазами своей победы. Или смерти.

Всё так похоже на дурной сон. Но Дагмар намеревался досмотреть его до конца. Очередного вежливого предложения Фобоса и Аида «проследовать в более безопасное место» Дагмар словно не услышал.

Если бы это были живые люди, они беспардонно скрутили бы «сбрендившего босса» и силком уволокли бы туда, где ему не угрожает опасность. Но это были зомби. Их дело — сообщить оптимальный вариант поведения в данной ситуации и ждать приказа. Приказа не было. И Фобос с Аидом, разные, как день и ночь, но с одинаковыми лицами единоутробных близнецов, неподвижными статуями стояли справа и слева от своего хозяина. Им было всё равно.

На постепенную разморозку эвтанаторов не было времени. Их пробуждали грубо, повреждая ткани, но это неважно. Потом починят, а сейчас — лишь бы отбить нашествие… Распахивались крышки, и из клубов пара поднимались один за другим абсолютно бесстрастные «манекены» в тёмно-синем или чёрном виниле.

Координаторы забаррикадировались в опустевших хранилищах. Вероятно, молились всем богам.

— Ещё посмотрим, Эрих, — прошипел Дагмар, уставившись на мониторы, не моргая.

Виниловая масса рассредоточилась по наиболее уязвимым отсекам. Под неутихающую сирену тревоги начался бой.

Поднятые Резугремом мертвецы стреляли хуже бывших отборных бойцов Свободного Легиона, но прибывали и прибывали, бредя по трупам, напоминая мясников после убоя целого стада. К скользкому винилу эвтанаторов не липла кровь и ошмётки мяса.

Халтурно сработанные зомби Резугрема стреляли, и даже повредили нескольких эвтанаторов, но те теснили и теснили их. Зомби «Танатоса» — лучшие. Эрих, ты сплоховал — ты же сам поставлял только лучшее своему старому другу. Дагмар скривился, закусил губу.

«Танатос» выстоит, он держит на себе всю колонию — ему нельзя пасть.

Но виниловые гибкие фигуры ломались под натиском, исчезали в грязной окровавленной толпе. О, как бы скрежетал зубами Эрих, видя гибель этой красоты!

Дагмар грыз ноготь мизинца на правой руке. Зомби «Танатоса» — лучшие! Лучшие! Но их так мало…

На одного эвтанатора приходилось едва ли не десять-пятнадцать «простолюдинов», они наваливались толпой, отбирали у противников оружие и разрывали их на части. Дагмар с усиливающимся безразличием смотрел, как гибнут его солдаты.

Бледно-льдистые от неоновых ламп, прохладные коридоры «Танатоса», казалось, раскалились от битвы, хотя каждый из участников её сам был холоден. Восставали и снова падали развороченные тела. Винил и куски плоти налипли на кафельные стены и начищенные до блеска полы.

Зомби Эриха отступали.

Сейчас тревога ниспадёт до «В» и замолкнет наконец-то эта монотонная сирена.

Ещё немного.

Йохан задрал голову и поглядел на башню «Танатоса» снизу вверх. Его губы растянулись в усмешке. Он спрыгнул со своего мотоцикла. Машинку зомби Резугрема раздобыли на нижних уровнях, а заодно приволокли хозяину будущего собрата — прыщавого подростка, который перед самой смертью совершенно постыдным образом обмочился. Теперь он дерётся где-то внутри этого громадного здания с каким-нибудь эвтанатором, а его мотоцикл перешёл в чужие руки. Йохан погладил руль, закинул на плечо обрез и размашистой весёлой походкой направился к вывороченным едва ли не вместе с косяком дверям. Побоище уже перетекло вглубь «Танатоса», и путь был свободен.

— Ха! — хохотнул он, издевательски играя на камеры наблюдения (хотя, наверняка за мониторами никого нет) и цитируя строки из любимого романа Краузэ. — Ничтожнейший из смертных перед вечностью? Ониксовая тьма незыблема и пожрёт всякого, кто покусится на неприкосновенность её? Раздавит железной пятой, холодной и тяжёлой, точно надгробный камень? Ха-ха-ха!

Он подпрыгнул, на секунду повиснув на одной руке, которой ухватился за камеру, и скорчил издевательскую рожу в бесстрастный объектив.

Спрыгнув вниз и посмеиваясь, он прогулочным шагом шёл по заваленному трупами коридору, пританцовывая и дурачась, огибал скорчившиеся тела, напевал какую-то популярную песенку.