— Такого не может быть, — прошептал Дагмар, потерев висок пальцами. Кольнула боль. Как будто ткнули острым когтем. — Лорэлай не мог охотиться на людей, потому что этого не допустил бы Эрих. А Эрих не мог охотиться, потому что он не мертвец!

— Но они охотились! — взмахнул руками Хром. Аид встрепенулся — ему не понравилось резкое движение. Фобос напряг громадные бицепсы, готовый к атаке. Роберт быстро подскочил к Хрому, обняв его за плечи и успокаивая.

— Кажется, в этом деле не так просто разобраться, — быстро заговорил он. — Но Хром, ты, наверное, что-то напутал… Господин Резугрем очень уважаемый в городе человек, владелец нескольких химических фабрик, био-инженерного центра, лабораторий…

— И что? — Хром сбросил с себя деликатные пальцы Роберта, но уже заметно поутих. — Это не мешало ему жрать моих друзей! И выжить после сорока прямых попаданий!

— Хром, если ты говоришь правду, — подал вдруг голос Дагмар, — то я не могу остаться от этого всего в стороне. Эрих — мой очень близкий друг. И я должен знать правду.

Голова разболелась резко и мучительно. Призраком мелькнул серебристый блик. Такой же был в пустых глазах Эриха, когда он…

… бросился?

— Я еду немедленно! — решительно заявил Дагмар, открыв дверцу, ведущую к эскалатору. — Аид, Фобос, останетесь здесь. Не выпускайте Сида никуда, даже если он будет приказывать.

— Господин Краузэ, — проговорил Роберт, несмело шагнув к боссу и с опаской поглядывая на его секьюрити, которые синхронно развернулись и зашагали к дому, — вы не должны ехать туда без охраны. Если Хром говорит правду, то вам может угрожать опасность!

— Глупости. Эрих — мой друг. Он никогда…

Серебро сверкнуло в глубине памяти резко и остро, как бритва. Дагмар мотнул головой и встал на ступеньки эскалатора.

— Постойте! — Роберт кинулся следом, — я поеду с вами! В конце концов, я специалист, смогу определить, мёртв господин Резугрем или нет.

Хром тоже вскочил на эскалатор.

— Я тоже с вами. Если он — труп, то я его укокошу во второй раз!

Дагмар оглянулся к ним обоим и слабо улыбнулся.

В окно он не смотрел почти никогда. В этом они были противоположностью — Дагмар мог часами следить за тем, как постепенно складывается на небе мозаика заката; Эрих не отличал дня от ночи, ведь в лаборатории всегда одно время суток. Желтоватое или холодно-белое от электричества.

После вчерашней бойни на окраине Эриху захотелось привести мысли в порядок. В этом ему помогала, как всегда, одна лишь работа. Но не всегда она полностью занимала всю голову.

Эрих не привык жалеть о прошлом. Что сделано, то сделано. Только слабый переживает по поводу того, что нельзя вернуть. О своей смерти и изменении Эрих уже не жалел. За прошедшие дней десять он успел понять, что новое тело сильнее, выносливее, удобнее прежнего. Идеальный резервуар для мозга: неприхотливый, работающий без сбоев в виде усталости или болезни, словно качественная машина.

Конечно, каждая машина нуждается в горючем, это тоже справедливо. Несколько оборванцев из Нижнего города, Трущоб или окраин вполне сойдут за «батарейку». Эрих уже не помнил лиц убитых ими.

Но его грызла совесть за нападение на Дагмара.

От одного воспоминания о том, как его рука впивалась в мягкие кудри, Эрих едва мог удержать скальпель, чтобы тот оставлял идеально-ровный разрез на брюшине очередной «заготовки» под зомби из партии, доставленной сегодня.

«Я не хотел, Даг. Ты сам виноват. Ты сам. Не вовремя пришёл».

Лежащий на полу Дагмар был таким манящим, доступным.

С того дня они ещё не общались.

Следовало навестить его в больнице или позвонить, извиниться, как-то всё объяснить. Солгать.

Эриху не хотелось лгать. Когда-нибудь он расскажет Дагмару правду. Тот испугается, конечно же. Он испугался даже тогда, когда случайно застал Эриха с очередным объектом для исследования. Эрих просто не удержался, польстившись его красотой, а Дагмар влетел в подвал, гордо именуемый лабораторией, с упаковкой дешёвого пива и пиццей, рассказывая на ходу какую-то чушь.

Пицца шлёпнулась на пол, как будто печень из вспоротого живота, а бутылки разбились со звоном хирургических инструментов.

Тогда Эрих просто признался, сразу же, там, неуклюже прикрываясь простынёй и поймав Дагмара, рванувшегося прочь из подвала, за локоть. Дагмар принял его. Принял любителем мёртвых. Возможно, примет и мёртвым?

Эрих тянул время.

Нехорошее решение. Как хирург, Эрих понимал — лучше отрезать. Застоявшаяся ложь хуже газовой гангрены.

И всё-таки тянул время.

Внезапно на пороге возникла чёрно-белая фигура зомби.

— Хозяин, к вам посетители, просили доложить.

— Чёрт побери! Я же просил не отвлекать меня во время работы! — Эрих швырнул инструменты на стол, но сразу же взял себя в руки. Тише, тише. Просто пошлёт ко всем чертям, сославшись на занятость. Кем бы ни были эти посетители.

Эрих наспех прикрыл не слишком чистой тряпкой вскрытый — пока ещё не шевелящийся — труп, бегло сполоснул руки, вылез из рабочего комбинезона и поднялся в свой кабинет. Там он включил видеофон. Односторонний режим.

У ворот стояли трое. О господи. Дагмар. Ну зачем ты приехал опять? Да ещё и чужаков каких-то притащил…

А что если он помнит нападение? А что если это полиция и люди из Комитета по вопросам жизни и смерти — специальной конторы, которые обязаны зафиксировать смерть Эриха и лишить его всех прав и имущества. Нет, нет. Дагмар не мог предать. Какая, к чёрту, полиция? Судя по робам, это работники «Танатоса». Странная какая делегация. И без охраны. У Дага опять что-то личное? Но тогда, опять же, зачем чужие?!

— Слушаю, — сухо скрипнул голос Резугрема в динамике. Дагмар подался вперёд и проговорил:

— Эрих, пусти нас. Это важно, — он выглядел испуганным.

Эрих чуть усмехнулся. Даг совсем не изменился. Как будто он всё тот же едва достигший совершеннолетия мальчишка, склонившийся над рацией, сложивший пухлые губы в испуганное «О». Так и чудилось, что сейчас он закричит «Я не слышу сигналов! Приём, приём! Повторите! Я не слышу вас!»

Эрих мешкал. Открыть или нет?

— Кто это с тобой? — отрывисто задал он вопрос.

— Друзья. Эрих, тебе нечего опасаться. Просто впусти, хорошо?

— Эрих, — повторил Дагмар громче. Эрих провел указательным пальцем по экрану. Затем прикоснулся к чуткому сенсору.

Впустить.

В кабинет через боковую дверь плавно вошёл Лорэлай.

— Эрих, знаешь, к тебе там гости, — сообщил он.

— Знаю. Уже пустил, — огрызнулся Эрих, сцепив руки в замок и уткнувшись в них губами. Лорэлай чуть скривился от его грубости и молча уселся в кресло в углу кабинета, дав понять, что никуда не уйдёт. Эрих успел подумать, что Дива просто ревнует его к старому другу.

Через минуту двери кабинета открылись, и на пороге появилась вся троица — Дагмар в отутюженном деловом костюме и двое его подчинённых — оба длинноволосые, только один скорее напоминал какого-то дикаря. И Эрих прищурился, узнав. Вампир в углу едва не оскалился.

Хром, заметив реакцию на своё появление, сурово и вызывающе поджал губы, а Роберт поёжился, нерешительно переступая порог. И украдкой поглядывая на Диву. Вживую он ещё красивее, чем на плакатах и фотографиях в Сети. Крохотная булавка в галстуке, украшенная чёрным бриллиантом, холодно поблескивала, как и тёмные глаза певца. Резугрема, партнёра босса и одну из самых мифических личностей в городе, так близко видеть ещё не приходилось, и невзрачный биолог в растянутом чёрном свитере терялся на фоне вызывающе-пронзительной красоты артиста. Роберт поспешно отвёл взгляд.

— Доброе утро. Присаживайтесь, — Эрих указал на угловой диванчик справа от стола.

— Я совсем не надолго, Эрих, — быстро заговорил Дагмар, присев, и его двое спутников последовали его примеру. — Я хотел переговорить с тобой наедине, но так получилось, что я не один. Ты не против?

— Я не против. Так что у тебя?