«Какой из меня боец? В кого стрелять?» — мысли скачут как блохи.

Вдруг картина происходящего обретает резкость качественной черно-белой фотографии. Окружающая обстановка невообразимым образом начинает детализироваться, как под микроскопом, видно каждый камешек, каждую жухлую травинку. Сердце перестает биться, как кузнечный молот, дыхание выравнивается. Я становлюсь сторонним наблюдателем, будто вовсе и не хозяин своего тела, но при этом чувствую камешки под подошвой ботинка, ощущаю вес оружия в руках, ноздри щекочет кислый запах сгоревшего пороха. Тело живет своей жизнью, глаза хладнокровно выискивают цель. Я властвую, но не правлю, я лишь зритель, пилот мыслящей боевой машины. Развернувшись вокруг своей оси на сто восемьдесят градусов, я нахожу цель — бегущего ко мне с мечом врага. Ага, попался — ликую я с трибуны сознания — держи гостинчик, богатырь!

Наваждение прошло, я вновь хозяин своего тела. Время замедляет ход… Мушка-целик-цель на одной линии, палец выбирает слабину спускового крючка, удар сердца сливается с прогремевшим выстрелом. Пистолет мягко толкает правую руку, экстрактор медленно выплевывает блеснувшую на солнце гильзу. Выпущенная из ГШ пуля сносит полголовы противника вместе со шлемом, увлекая за собой фейерверк крови и мозгов. Мрачная красота смерти. Время и звуки обретают ясность.

— Это я сделал?! — невольно вырвался клич не то радости, не то безумного страха.

Удар! Левая рука с «береттой» повисла плетью. Выстрела я не слышал, из чего это меня? В глазах потемнело, ноги подкашиваются, падаю на колени. Слышу топот приближающегося врага. Из последних сил вскидываю здоровую руку, стреляю на звук, наугад, в бегущий ко мне силуэт…

Вскрикнув, силуэт падает, не добежав до меня пары метров. Следом, с колен на землю, падаю я. Руки и ноги свела судорога, боль невыносимая… Что со мной?.. Лежа в пыли, борясь с болью и хватая ртом воздух, смотрю на левую руку. Чуть выше локтя торчит штырь с деревянным оперением, а вокруг расплывается темное пятно. Больно-то как! Мысли ворочаются, как мельничные жернова…

«Черт, их же было трое!» — промелькнула запоздалая мысль.

Сзади раздался щелчок взводимого курка. С трудом поворачиваю голову на звук… Вот и третий. Обошел, гад, пока я неравный бой изображал. Смирившись с судьбой, я прикрыл веки, но тут же пред мысленным взором, словно из тумана, возникла картинка. Лежащий на земле человек в камуфляже, над которым возвышается фигура врага, вооруженного длинноствольным оружием. «Уничтожить, уничтожить, уничтожить!» — словно эхо, донеслось из далека.

Открываю глаза. Мой враг никуда не делся. Высокий, худой, тряпками обмотан как мумия с ног до головы, из штуцера своего в меня целит. Мои скрюченные судорогой пальцы беспомощно сжимают рукоять пистолета. Нет, не успею. Просто не смогу поднять руку и выстрелить.

Из-под тряпок на лице раздается хриплый голос:

— Убери грабли с оружия, мясо! Ты добыча Великого Охотника!

— Д-добыча? Охотника? Что за ч-чушь собачья?

Ответить мумия не успела. Вдруг из ниоткуда появилась рычащая тень, и в тот же миг «груда тряпок», картинно раскинув руки, уже лежит на земле. Хрипы, кровь фонтаном. Крыса! Неторопливо перегрызла шею «мумии» и, деловито помахивая хвостом, принесла и положила к моим ногам обмотанную тряпками голову. Все произошло настолько быстро, я даже толком сообразить не успел.

— С-спасибо… Крыс!

Язык распух, не помещаясь во рту, слова дались с трудом. Радость от внезапного спасения прошла очень быстро. Стрела, торчащая из руки, напомнила о себе тупой горячей болью, разливающейся по телу. Ох, больно-то как… Поле зрения сузилось до точки. Меня обступила непроглядная тьма, исчезли звуки, постепенно исчез и остальной окружающий мир…

Сколько времени я провалялся в беспамятстве, сказать не берусь. Однако никто меня за это время не добил и не сожрал. Сам я тоже не помер от кровопотери и, очнувшись, с удивлением обнаружил подле себя груду кровавой рванины. Под боком у меня, сладко похрапывая, спал заметно округлившийся грызун-переросток. Не ушел, не напал и второй раз спас мне жизнь, наверняка отгоняя от бесчувственного тела разных охотников до свежего мяса. Похоже, это начало долгой дружбы.

Немного придя в себя, я решил заняться ранением — несмотря на то что боль утихла, присутствие в руке стального штыря изрядно нервировало. Ухватив стрелу чуть ниже оперения, я попытался выдернуть ее рывком. Вспышка острой боли от потревоженной раны пронзила мозг раскаленной иглой, лоб покрылся холодной испариной. Лишь со второй попытки, стиснув зубы, чтобы не заорать, мне удалось вытащить стрелу. Моментально пришло облегчение.

Смахнув со лба выступивший пот, обработал рану антисептиком из баллончика и наложил повязку. Интересная мысль пришла мне в голову в процессе самолечения. Большинство вещей, найденных в машине, словно специально кто-то сложил туда для того, чтоб я не сдох среди этих развалин. Сначала это была еда, затем пистолеты, теперь аптечка. А еще я там гранатомет заприметил, теперь боюсь, как бы применить не пришлось.

Кстати, вот так мы с Сидором и подружились. Да-да, с той самой крысой, вернее, крысособакой. А имя я ему придумал Сидор, или Сидорович (по настроению), уж больно он круглый рюкзак-сидор мне тогда напомнил, сожрав труп живой мумии.

После боя с мумиями и ранения, как мне думается, отравленной стрелой, оклемался я довольно быстро. Оказалось, что раны на мне затягиваются как на собаке. Приятная особенность организма.

Машину, как потом оказалось, завести было просто. Сбоку рулевой колонки, как раз под правую руку, расположена небольшая выпуклая площадка овальной формы размером с фалангу большого пальца. Достаточно приложить палец — и вуаля, есть зажигание. Но самое интересное — это процесс заправки топливом моего авто. Разобраться в этом мне помогла найденная в бардачке инструкция, которая гласила, что «…помимо бензина, керосина, дизельного топлива и мазута, специальный фронтовой бронированный автомобиль „Тигр“, модификации С1Б, подлежит заправке биомассой…» Сказать, что это открытие было для меня шоком, — значит ничего не сказать.

Честно говоря, вся эта стрельба, трупы, гигантские крысы, пробуждение неизвестно где и без того пошатнули мое душевное равновесие, так что странностью больше, странностью меньше… И вообще, мне на тот момент все происходящее представлялось сном, компьютерной игрой, злым розыгрышем. Казалось, вот-вот из развалин выбежит кто-нибудь с криком «Розыгрыш» или где-нибудь появится надпись «GAME OVER». Были такие фирмы, которые за деньги устраивали розыгрыши по заказу друзей или родственников. Но нет, мой персональный бред продолжался…

Задняя часть автомобиля была оборудована широким загрузочным бункером для этой самой «биомассы». Сначала в кабине, рядом с креслом водителя, необходимо перевести рычаг с надписью «бункер открыт» в нижнее положение. С кормы автомобиля открывается достаточно большое прямоугольное отверстие и выдвигается нечто вроде глубокого корыта со шнеком, как у мясорубки. Вот туда-то и нужно загружать биологический материал. Первыми ласточками в процессе подпитки топливом стали два оставшихся трупа дампов — как я выяснил позже, живых мумий здесь называли именно так. Третьего без остатка схарчил Сидор.

Предварительно обыскав покрытые язвами трупы на предмет наличия металлических предметов (согласно все той же инструкции, в мясорубку класть их строго воспрещалось), я подтащил дампов к загрузочному окну бункера. Первого дампа затянул начавшийся быстро вращаться шнек, перемалывая его в однородную тошнотворную массу. Звук перемалываемых костей, чавканье мяса, непереносимый смрад внутренностей… Все это вызвало у меня острый рвотный позыв, однако я взял себя в руки, успокоившись тем, что «так надо».

Та же судьба была уготована и второму трупу.

В результате прошедшего боя я стал богаче на три грубо изготовленных кремневых мушкета с запасом черного зернистого пороха и сферических пуль. Также мне достался небольшой арбалет со стальными плечами, дюжина коротких болтов и три коротких обоюдоострых меча по типу гладиусов древней Византии. Все оружие было старым, потертым и явно самопальным. Исторической ценностью здесь и не пахло.