Тот по-прежнему суетился возле своего взрывоопасного очага, даже не догадываясь, что его участь уже решена…

При виде вормов, которые появились внезапно, словно материализовавшиеся призраки, чужак вскрикнул от неожиданности, попытался вскочить на ноги и схватить топор.

— Не дергаться. — Шиль выбил у него из рук топор и ударом в живот опрокинул на землю. — Лежать, сука, если шкура дорога.

Хобот подобрал топор и автомат работяги. Килл тщательно загасил не успевший толком разгореться огонь в очаге и повернулся к чужаку:

— Ты кто такой?

— Ку-кузнец… — Парень так и не осмелился встать с земли, лежал и трясся мелкой дрожью, с ужасом глядя на вормов.

— Кузнец? — командир насмешливо вскинул бровь. — А автомат у тебя как у разведчика.

— Я не разведчик! — Парень с мольбой посмотрел на мутанта и повторил: — Кузнец я.

— Да какой из него разведчик, — вмешался простодушный Хобот. — По всему видать, он же просто придурок, каких поискать.

— Скидывай ватник и портки, — приказал Килл пленнику, бдительно держа его под прицелом дробовика. В складках бесформенной одежды чужака могло прятаться оружие, а за отворотом сапога вполне мог притаиться засапожный нож.

Чужак торопливо выполнил команду, оставшись босиком и в исподнем. Никакого оружия, кроме автомата и топора, у него при себе не оказалось. Зато без мешковатых ватника и штанов стало видно, что он молодой плечистый крепыш лет двадцати с коротким ежиком темных волос. На плече у парня обнаружилась занятная наколка: стилизованная черепаха в овале.

— Это откуда? — Килл с интересом разглядывал татуировку.

— Это… Хозяин так мой забавлялся. Художником себя мнил… Раб я. Беглый, — пленник всхлипнул и поежился. Видно, воспоминания о «развлечениях» хозяев остались не самые приятные.

Килл задумчиво разглядывал парня. Судя по виду, не мутант, а хомо — чистокровный человек. Молодой, крепкий, но в то же время трусливый. Из него может получиться отличный раб. Правда, однажды он уже отважился на побег…

«Ладно, посмотрим», — подумал Килл. В любом случае, надо еще немного прощупать этого чужака.

— Ребята, ну-ка, туда его тащите, — командир кивнул в сторону мертвого, но еще крепкого шагай-дерева.

Хобот и Шиль мигом выполнили приказ. Парень почти не сопротивлялся, только трясся и жалобно просил:

— Не надо, а? Я же вам ничего не сделал… Отпустите… Ну, пожалуйста…

Но вормы не обратили внимания на причитания пленника. Повинуясь знаку командира, Хобот заставил чужака положить правую ладонь на древесный ствол. Килл достал из кожаного чехла кусок арматуры, тщательно заточенный под стилет. Приставил острие к руке пленника.

— Последний раз: кто ты такой?

— Антохой меня кличут… — Чужак выглядел жалко. Его лицо перекосилось от страха, из раззявленного рта показалась вязкая ниточка слюны, из носа потекли сопли. — Не надо! Все расскажу!

— Расскажешь. Только правду. А вздумаешь врать, вот что будет. — Килл с силой вогнал стилет в кисть руки пленника, пригвоздив ее к дереву. Ударил профессионально — так, чтобы причинить боль, но не повредить ни кости, ни сухожилия. Несмотря на рану, рука осталась работоспособной. Если чужак не врет, то станет рабом вормов, а значит, калечить ценное имущество без особой нужды не стоит.

Пленник зашелся воплем от боли, но Шиль зажал ему рот, не позволяя кричать, и прошипел на ухо:

— Молчи, сука, а то шею сверну. Нечего тут своими воплями к нам внимание хищников привлекать. Понял?

Чужак быстро закивал. Шиль освободил ему рот.

— Я не вру, — тихонько проскулил пленник. — Не вру!

— Где автомат взял? — продолжал допрос командир.

— У охранников стащил… Перед побегом…

— Откуда сбежал? Где твое поселение?

— В Марьино.

— Врешь! Это ж почти полдня пути. Не мог ты в одиночку так далеко уйти!

— Ну почему же… Если подфартило маленько, то мог. Дуракам везет, — неожиданно заступился за пленника Хобот.

Командир покосился на него и обнажил еще один стилет. При виде нового орудия пыток пленника заколотило от ужаса.

— Я правду… — Его голос сорвался, словно от страха горло свело спазмом. — Правду говорю… Не надо! Не калечьте!.. Я хороший кузнец! Могу работать на вас!

— Да он чуть в штаны не наложил, — презрительно хмыкнул Шиль и обратился к командиру: — Килл, кажись, он не врет. И впрямь работяга беглый. Заберем его к нам, а? Умелый раб лишним не бывает.

— Я вам пригожусь! — вновь заскулил пленник. — Буду работать!.. Только не убивайте!..

— Посмотрим, — проворчал Килл и велел пленнику: — Давай во всех подробностях. Откуда сбежал, как сюда дошел.

Дважды просить чужака не пришлось. Он рассказал, где находится поселение, какая там охрана, перечислил удобные подходы и тайные тропы, расположение наблюдателей, ловушек и секретов.

— А ты много знаешь, — обрадовался Хобот.

— Слишком много для работяги, — с недоверием протянул командир.

Чем-то не нравился ему этот чужак. Вроде все складно поет, а что-то не то. Килл и сам не мог понять, почему сомневается. И все же душу грызли нехорошие предчувствия…

— К нам в кузню часто заходили солдаты, — затараторил парень. — Пока ждали, обсуждали свои дела.

— А ты, значит, слушал да на ус мотал, — с язвительной усмешкой отозвался командир.

— А почему бы и нет? Если к побегу готовился, то должен был все разузнать, — вновь поддержал пленника Хобот. Чувствовалось, он уже видит этого парня в кузнице вормов с ярмом на шее и молотом в руках.

Килл промолчал, задумчиво глядя на струйку крови, которая вытекала из пробитой стилетом, подрагивающей от боли руки чужака. Конечно, Шиль и Хобот правы: хороший раб — ценная добыча. Но что делать с дурными предчувствиями? Тертый калач, Килл привык доверять интуиции.

Больше ворм не сомневался. Он принял решение:

— Не знаю, кузнец он или кто, но рисковать не будем. Хобот, гаси его.

— За что?! — взвыл парень. — Я же вам все рассказал! Пощадите!

Не соизволив ответить, командир вормов отвернулся, кивнул Шилю:

— Пошли. А ты, Хобот, давай заканчивай с ним и догоняй.

— Как скажешь, — Хобот недовольно пожал плечами, но все же повернулся к пришпиленному к дереву пленнику. Сказал ему: — Вишь, как получилось. Я-то не думаю, что ты врешь. Но раз дана команда… Не боись, сверну тебе шею по-быстрому. Даже испугаться не успеешь.

— Ты тоже! — пленник преобразился в единый миг.

Не обращая внимания на усилившуюся боль в ладони, он вдруг резко подался вперед и ударил Хобота головой в нос. Раздался влажный хруст сломанных хрящей. Ворм взвыл и машинально отшатнулся, зажимая руками окровавленное лицо.

Несостоявшийся раб выдрал из своей ладони стилет и вогнал его в рожу Хобота между пальцами, словно гвоздь вколотил. Как он и обещал, ворм умер сразу, не успев толком ни удивиться, ни испугаться.

Шиль и Килл обернулись на звуки борьбы. Шиль схватился за лук, Килл вскинул дробовик. Но бывший пленник оказался быстрее. Он успел откатиться в сторону и закрылся трупом Хобота, как щитом. Стрела и весь заряд дроби достались мертвому ворму. Пока Шиль тянулся за второй стрелой, а Килл перезаряжал дробовик, парень сорвал с шеи Хобота свой автомат и открыл огонь по оставшимся двум врагам.

Такой прыти и ловкости от размазни-пленника Шиль и Килл не ожидали. Они не успели спрятаться в укрытие и поплатились за это — их срезало первой же очередью. Шиль погиб сразу, а командир был ранен, но жив, только сознание потерял. Парень с наколкой черепахи подошел к нему, проверил пульс, одобрительно кивнул:

— Живой, — а затем разоружил и привычно ловко обыскал бесчувственное тело врага.

В одном из карманов кожаной куртки ворма обнаружился бинт, проштампованный печатью савеловских маркитантов, в другом — забавная безделушка: древняя металлическая зажигалка, сделанная в виде костяшки домино. Одна половинка поля имела единственную выемку, а во второй имелось три дырочки. 3:1.

При виде находки глаза парня едва не вылезли из орбит. Он вытаращился на вещицу, словно увидел призрак. Провел пальцами по выемкам домино, откинул крышку и чиркнул колесиком. Стертый кремень крутанулся вхолостую — в зажигалке давным-давно не осталось ни капли топлива.