Литмир - Электронная Библиотека
Содержание  
A
A

Изабелла и Фердинанд непрерывно странствовали по своим владениям, и их двор был кочующим табором.

Страсть к перемене мест гнала королевскую чету из Андалузии в Ламанчу, из Ламанчи в Леон, из Леона в Галисию, из Галисии в долину Эбро[38].

Добро бы, если королевская чета путешествовала по стране без свиты. Но за ней неизменно следовал Королевский совет и все главные канцелярии. Поскольку же редко где царственный табор задерживался больше чем на один-два дня, все эти ведомства предпочитали не открывать кофры с деловыми бумагами, и самые пустячные дела порой решались годами.

Толедские установления такой порядок вещей не предусматривали, он причинял немало неприятностей Изабелле и Фердинанду, но в постоянных кочевьях был великий смысл: их высочества постигали, чем дышит страна, а все провинции страны жили в трепете: в любой момент и в любое место могли нагрянуть вездесущие монархи.

В обозе королевской четы Колумб исколесил всю Испанию, и, по самым скромным подсчетам, за семь лет невольных странствий по кастильско-арагонскому сухопутью он прошел путь намного больший, чем за время своих заморских плаваний.

Cosas de España. Теоретически их высочества были доступны для всех просителей. По толедским уставам 1480 года они каждый понедельник и каждую пятницу давали аудиенции приватным особам, дабы выслушать всевозможные просьбы и жалобы.

Но попасть на прием к королеве и к королю можно было только после отзыва ведомства, в чьих руках была судьба просителя, а такие отзывы давались крайне неохотно. И, кроме того, государи на своих аудиенциях выслушивали посетителей, но никаких решений обычно не принимали. Дело жалобщика направлялось либо туда, откуда оно вышло, либо в более высокую инстанцию. Писались новые отписки, назначались новые аудиенции, жернова вертелись, мельница работала безостановочно, а воз с места не двигался…

Cosas de España. Уши их высочеств были открыты для тайных осведомителей. Им верили больше, чем мнениям высоких должностных лиц и высоких комиссий. Впрочем, в этом была и польза: осведомитель благорасположенный порой склонял чашу весов в нужную сторону.

И наконец, ко всем этим кастильским осложнениям добавлялось одно немаловажное обстоятельство. Просители не птицы небесные, которые, как известно, живут припеваючи, хоть не сеют они и не жнут. Никаких доходных мест и синекур у Колумба не было, а он должен был постоянно сопровождать странствующий двор.

Андрес Бернальдес не ошибался, утверждая, что Колумбу пришлось торговать книгами. Он, чтобы свести концы с концами, действительно стал книготорговцем. Но заняться этим промыслом он смог лишь на третьем году своих кастильских скитаний. Ни о какой книготорговле он и мечтать не мог в 1485 и 1486 годах, — ведь ни на один шаг не мог он отойти от странствующего двора Изабеллы и Фердинанда.

А время шло, и жернова вертелись…

ПЕРВАЯ АУДИЕНЦИЯ И КОМИССИЯ ТАЛАВЕРЫ

Осенью 1485 года королевский табор стоял в Кордове. Но то была раковина без улитки. Их высочества скитались по военным лагерям «гранадского фронта», в старой столице кордовских халифов оставались лишь должностные лица гражданской администрации, и с ними на первых порах пришлось иметь дело Колумбу.

Лас Касас полагает, что автор проекта быстро вошел в доверие к весьма влиятельным особам и через них добился аудиенции у короля и королевы (77, I, 156).

Действительно, многие влиятельные особы сыграли в судьбе Колумба решающую роль, но случилось это не в 1485 году, а гораздо позже.

Мансаво-Мансано прав: «Ко двору прибыл никому не ведомый иностранец, и дело его должно было решаться весьма медленно. Постепенно, мало-помалу, пленяя волю наиболее влиятельных царедворцев, он продвигался вперед» (84, 41).

Пленять волю было нелегко, а порой и невозможно, так как многие царедворцы вообще не появлялись в королевской ставке летом и осенью 1485 года.

Овьедо и Эррера, хронисты весьма осведомленные, утверждали, что в первые же дни пребывания при дворе в деле Колумба принял деятельное участие главный эконом Кастилии Алонсо де Кинтанилья[39]. Наибольшую поддержку, писал Эррера, он, Колумб, нашел у Алонсо де Кинтанильи, главного эконома, человека разумного и склонного к великим делам, и Кинтанилья, заключив, что игра стоит свеч, дал ему кусок хлеба (le daba de corner), а ему это было необходимо, ибо без этого не мог бы он продержаться столь долгое время.

Кинтанилья и в самом деде помог Колумбу, но кусок хлеба он дал ему не в осенние дни 1485 года.

Испанская исследовательница Амалия Прието установила, что в 1485 году Кинтанилья в Кордове не был. Весь этот год он неотлучно находился в Вальядолиде, управляя на правах вице-короля северными кастильскими землями.

Колумбу надо было получить аудиенцию у королевы и короля, операция же эта была, как уже отмечалось, весьма деликатной. Месяца два или три Колумб обивал пороги «законников» из Королевского совета, чтобы получить от них надлежащую визу.

Настоятель Рабиды снабдил Колумба рекомендательными письмами к Эрнандо де Талавере, исповеднику королевы. Письмо в какой-то мере «сработало».

Но неписаные правила кастильской бюрократической этики исключали прямое представительство за просителя, только что появившегося при дворе.

Не полагалось высказывать какие-либо суждения по сомнительным делам. Можно было лишь в весьма обтекаемой форме поддержать просьбу об аудиенции.

При этом, дабы проситель не преисполнился необоснованным оптимизмом, особы, которые принимали участие в его деле, намеренно вели себя чрезвычайно холодно и сухо[40].

Талавера был далеко не худшим представителем той части высшего духовенства, которая сочла за благо во всем поддерживать королеву Изабеллу.

Его предки исповедовали религию Моисея, но затем приняли христианство. Сам Талавера (ему в 1485 году было 57 лет) изучал богословие в Саламанке, в юности вступил в орден иеронимитов и стал настоятелем монастыря в селении Прадо, близ Вальядолида. В этом монастыре Изабелла часто была в годы, когда она готовилась к захвату престола, и Талавера стал в ту пору ее советником.

Он ратовал за искоренение ересей и абсолютное единоверие, но не был фанатиком. Впоследствии, после падения Гранады, он получил пост архиепископа нового гранадского диоцеза и за терпимость навлек на себя гнев святой инквизиции. По части богословия и права он слыл великим авторитетом и в отличие от многих прелатов вел примерный образ жизни и ненавидел стяжателей и лихоимцев.

Razón de estado — государственный интерес, или, иными словами, интерес ее высочества, он считал основным критерием своей деятельности, и с этой точки зрения проект Колумба внушал ему известные сомнения.

В принципе он ничего не имел против этого проекта, но считал, что, пока идет война с Гранадой, заморские экспедиции предпринимать не следует.

Во всяком случае, не будь при дворе Талаверы, Колумб аудиенции у королевской четы так быстро (всего лишь на пятый месяц!) не получил бы.

Аудиенции, как известно, назначались по пятницам. В иной неделе бывает семь пятниц, но в королевском таборе желанная пятница выпадала раз в семь недель.

Между тем наступила зима. В зимнее время не воевали, на гранадских границах прекратились боевые операции, и двор покинул Кордову и отправился на зимовку в Новую Кастилию. В конце октября королевская чета и Королевский совет осели в маленьком городке Алькала-де-Энарес, расположенном близ Мадрида, города в ту пору не столичного и крайне захолустного.

В пятницу, 20 января 1486 года, королева и король соизволили дать Колумбу аудиенцию.

Распорядок частных аудиенций был установлен 33-м параграфом особого статута 1480 года.

Королева и король выслушивали просьбы, восседая на высоких тронах. Справа и слева от монархов полукругом выстраивались члены Королевского совета.

вернуться

38

Так, с апреля по ноябрь 1486 года королевская чета побывала в 42 городах Кастилии, и это был еще не самый «кочевой» год.

вернуться

39

Contador Mayor de Castilla — таков был титул Кинтанильи. В буквальном переводе титул этот звучит так: главный счетовод Кастилии, но функции этих должностных лиц были куда значительнее и почетнее. По существу, «главные счетоводы» были министрами финансов.

вернуться

40

Испанский хронист XVII века Педро Саласар де Мендоса, касаясь взаимоотношений Талаверы и Колумба, писал: «Он [Колумб] явился ко двору с рекомендательными письмами к Эрнандо де Талавере, исповеднику королевы, но тому дело показалось столь трудным, что он его не стал слушать» (114, 214–215). Конечно, Талавера Колумба выслушал, но с таким видом, что просителю казалось, будто исповедник королевы глух от рождения.

23
{"b":"170138","o":1}