– Какой же он дальнобойщик?

– Я не помню кто! Какая разница? Знаешь, а ты от вина румяная, глазенки блестят…

Заметив неподдельный интерес Вадима, турки переглянулись, таинственно заулыбались.

– Ты уже что-то выбрала? – обратился к ней интеллигентного вида Назим.

– Да, суши.

– Ах, какая умница! Я тоже очень люблю суши! – восхитился он. Девушка почувствовала себя лет на пятнадцать моложе и с детской доверчивостью окунулась тому в глаза.

– Хватит тут слюни пускать! – обрезал незваного ухажера Вадим, и, оглядев всех, спросил: – Ну, кто что будет? Стасик?

– А ты что?

– Я – карпаччо.

– Ну, и мне давай.

Вика, томно накручивая на палец локон, наблюдала: негромкий гул голосов, легкая приятная музыка. Выпитое бесподобное по вкусу и аромату вино успокаивало, укачивало, плавно поднимало ее на морскую волну. Спуская, снова поднимало на гребень. Какое наслаждение! Повернувшись, заметила, как на небольшое возвышение, круг площадью всего несколько метров, выставляют высокие барные стулья. На площадку вышли двое молодых мужчин атлетического сложения, – высоких жгучих темпераментных испанцев с гитарами наперевес и ярко – красными шелковыми повязками на головах, прикрывающими густые блестящие кудри. Проследила за ними взглядом. В растушеванном вином сознании мелькнула догадка. «Испанская гитара! Ах! Не может быть! Они сейчас будут играть!» Вскоре раздались характерные завораживающие аккорды. В тот же момент по ее спине поползли мелкие мурашки блаженства и возбуждения. При взгляде на красивые породистые лица и фигуры, мурашки увеличились в геометрической прогрессии. О, Боже!

Она, пряча эмоции, оставив окружающим возможность лишь полюбоваться на ослепительную улыбку, взяла бокал с вином и сделала несколько глотков. Вадим поймал ее сверкающий влажный взгляд и недобро усмехнулся. Сразу же взглянул более внимательно, но было поздно – эта маленькая лицемерка уже успела спрятать глаза и нацепить привычную непроницаемую маску.

Принесли широкие металлические блюда с кроваво– красными кружками на них. Ворон подошел к стоящей в углу и похожей на подзорную трубу перечнице. Затем, прихватив трофей, вернулся обратно, демонстративно протерев ее ноги своим коленом.

«Пометил территорию», – хихикнула про себя она и, вновь отключившись от происходящего за столом, растворилась в будоражащих душу и тело звуках, доносившихся с площадки. Ее туфелька легонько постукивала в такт. Какая прелесть!

– Твои суши, – тронул за плечо Вадим, выводя из забытьи.

Вика обратила все свое внимание на роллы. От японской кухни, легкой и сытной одновременно, острой и нежной, не меньше удовольствия, чем от темпераментных аккордов. В зале свет почти погас, выделяя ярким пятном играющих. Она повернулась к своему патрону и несколько секунд понаблюдала за тем, как тот, негромко обсуждая дела с «турецкими братьями», с аппетитом поглощает те самые красные кружочки. Предварительно обильно поперченные и запивая все водкой.

– Это карпаччо?

– Да. Телятина. Сырое мясо, отбитое и со специями, – объяснил он и положил в рот новую горку.

«Бр-р, сырое мясо ест!», – она неприятно поежилась. Заметила, что Стас, получивший свою порцию телятины растерянно смотрит в тарелку. «Попался, голубь!»

Тот, не жуя, проглотил кусок, затем с мучительным омерзением и безысходностью замер, словно съел живого таракана. Вика покатилась со смеху.

– Запей водкой, – по-доброму посоветовала она, пожалев парня. За мясом отправилось несколько стопок огненной воды.

– Лучше бы я сырых пельменей дома пожрал, – выдавил, наконец, из себя водитель, вытирая брызнувшие из глаз слезы.

– В жизни не забудешь названия! Теперь грамотный!

«Бедный цыпленочек, целый день голодный и такое разочарование!» Вадим же невозмутимо, с аппетитом продолжал уничтожать красные кружочки. Через некоторое время в зале зажегся неяркий, рассеивающийся свет. Исполнители встали и, сопровождаемые бурными овациями, скрылись за ширмой. Вика украдкой зевнула. Но Вадим заметил:

– Спать хочешь?

– Да. «Следопыт!»

– Пошлите. Сколько с нас?

Через мгновенье появился счет. Хозяин присвистнул, затем довольно благожелательно пробормотал:

– Ну, ладно, плачу сегодня за всех, – взглянув на довольных его щедрым предложением турецких гостей, еще шире улыбнулся, подумав о чем-то своем.

Снова скрывшись в дамской комнате, Колесникова поправила свой макияж и вышла на улицу, где в машине нетерпеливо дожидался Вадим. Остальные куда-то разбрелись.

– Отвези нас в гостиницу! – скомандовал Ворон. – Завтра к семи заедешь!

Через полчаса их джип остановился возле высокого здания, относящегося еще, судя по всему, к сталинским постройкам. Очень внушительное, тяжелое и суровое. Про легкость и изящество форм говорить не приходилось. Зайдя внутрь нагромождения кирпича и мрамора, девушка увидела в центре зала на шесте огромного железного петуха.

– А он кричит?

– Да, когда за хвост дернешь! – сурово, в унисон окружающей обстановке, буркнул Ворон.

– У нас, я надеюсь, пентхаус и все такое, – в ее голосе послышались дразнящие нотки.

– Пошли! – он взял ее за локоток и легонько втолкнул в стеклянный лифт, из которого выходили французы.

Поднявшись на нужный этаж, они проследовали вдоль по коридору, устланному малиновой дорожкой, оставшейся с тех же сталинских времен. Остановились. Открыли дверь.

«Наконец-то! Есть в жизни счастье! Сейчас в душ – и спать!»

Вика обследовала номер проницательным взглядом. «Ничего особенного. Так, обычный гостиничный номер: две койки, две тумбочки, белое белье и телек». Вадим же, зайдя в комнату, бросил под скамейку свою и Викину спортивные сумки и развалился на кровати, закрыв ее полностью своим телом, не потрудившись даже снять ботинки.

– А в чем отличие пятизвездочного номера от трехзвездочного, например?

– Есть холодильник и фен. Думаю, еще халат.

– Все это и в трех звездах есть! – попыталась она поспорить. Но собеседник не в том настроении. Лучше прекратить сразу. – А халат один?

Ответа не последовало. «Я говорю глупости?» Она заглянула в белоснежную ванную и констатировала:

– Один! Номер же на двоих! Или мы с тобой похожи на сиамских близнецов? Чур, мой, ладно?

Скользнула взором по его телу: «Надеюсь, он сегодня не будет столь робким? Я – нормальная женщина с нормальными потребностями. Иначе, зря сюда приперлась!» С этими мыслями, полными сомнений, она прошествовала в ванную и заперлась там. Забыв обо всем, в предвкушении расслабляющего душа, задернула шторку, включила горячую воду… Мыльная вода смывала все неприятности, всю усталость, все проблемы, оставляя лишь терпкий аромат абрикосов на теле и бархатистую мягкость. Насладившись, Вика осторожно протянула ногу и засунула ее в белую мохнатую тапку, затем другую. Завернулась в большое белое полотенце и провела рукой по стеклу. Почему в отелях всегда все белое? В запотевшем зеркале напротив мелькнуло довольное, улыбающееся лицо. Лишь легкая тошнота и головокружение портили общее приятное впечатление. Пригладив влажные волосы, она появилась в комнате.

– Ты пойдешь?

Обернувшись, Вадим внимательно оглядел ее. Потянул рукой за край полотенца – махровая ткань упала на пол.

– Хороша?

– Не то слово! – он притянул ее к себе. Вместе грохнулись на кровать. Прижавшись к ней губами, прошептал:

– Ты меня подождешь?

– А то! Сомневаешься? Думаешь, сбегу? – ее мокрое тело прижалась теснее.

– Хочешь?

– Не то слово, – подражая ему, мяукнула она.

– Я быстро!

Хозяин вскочил и мгновенно исчез в ванной, – оттуда донеслись довольные, фыркающие, словно от морского тюленя, звуки. Его высокая мощная фигура вскоре появилась в проеме. Тряхнув сырыми волосами, грозным басом произнес:

– Ну, держись, зараза! Попалась! Живую не выпущу! – и скользнул к ней под одеяло.

«Очень на это надеюсь!»