– Не переживай. Тоже ложусь. И друган, вон, домой собирается.

В пять зазвонил будильник. Как ужасно! Ее всю трясет и подташнивает. Этот чертов бизнес-план! Сколько раз зарекалась не оставаться на работе допоздна! И все равно продолжает там сидеть, как пень, забывая о себе напрочь! Пока девушка дошла до туалета, несколько раз обо что-то больно ударилась. Ее мотало из стороны в сторону. «Надо срочно кофе выпить!» Быстро одевшись и сделав несколько больших, обжигающих глотков, подошла к зеркалу. «Господи, кошмар какой! Как из могилы достали!» На нее смотрело неестественно бледное, измученное существо с темными кругами под глазами. Вика быстро нанесла на лицо увлажняющий, затем тональный крем, румяна, блеск для губ и накрасила ресницы. Картина в зеркале значительно изменилась. Критично осмотрев себя со всех сторон, сделала единственный вывод: «неплохо, но ничто не украшает так, как здоровый сон». Оставалось уложить волосы. И побыстрее. Она все еще орудовала феном, когда зазвонил сотовый. Еще раз проверила, все ли взяла и пулей вылетела из квартиры. Ворон ведь ждать не любит (его бы самого заставить посидеть под дверью или дозваниваться!), а ей сейчас только его придирок не хватает! Только бы ничего не забыть! Столько всего нужно успеть сделать в эту поездку! Они договорились с аудиторами о встрече еще недели две назад, а выбираются только сейчас. Ну и ладно! В конце концов, главное-то, что успела сделать все, что от нее зависело.

У подъезда стоял хозяйский джип. Намытый, сверкающий. Колесникова села в машину на заднее сиденье, рядом с Вадимом, поздоровалась. За рулем оказался Марат. Пробежавшись глазами по отутюженному светло-серому костюму своего босса, Вика порадовалась, что не одела джинсы.

– Что, Марат и тебя с утра пораньше из постели вытащили?

Тот зевнул.

– Да, Виктория Алексеевна.

– Взял, разбудил ребенка с утра пораньше! Мы бы и на такси могли до вокзала доехать.

– Ага, сейчас! Нечего баловать. И так вон пузо на нос лезет! Пускай пошевелится, – безапелляционно отрезал Вадим.

Марат зевнул еще шире и с шумом выдохнул. Затем повернулся к парочке позади:

– А вы что на машине то не поехали? Я знаю, ты не больно поезда любишь?

– У нас Виктория Алексеевна, видишь ли, тошнотик-блевотик оказалась. Машины плохо переносит!

– Я не тошнотик, – голосом маленькой девочки протянула Вика и обиженно надула губки. – Я две ночи не спала! Если поеду в машине до Москвы – умру! И в моей смерти будете виноваты Вы, Вадим Сергеевич!

– Ты себя плохо чувствовала, когда прошлый раз катались, – резонно заметил тот.

– Я на завод постоянно езжу, – возразила Виктория. – Расстояние почти то же самое. И всегда без проблем. Мне было плохо, потому, что… мне было плохо. – Она не стала распространяться насчет таблеток.

Быстро подлетели к вокзалу и бегом побежали на поезд, боясь опоздать. Вадим, прихватив кейс из рук Вики, бежал впереди, а она, проклиная высоченные каблуки, еле за ним поспевала.

Все же они успели вовремя. Разложили вещи по местам. Мужчина вышел купить газет. Вскоре вернулся. Дождавшись проводника и показав билеты, защелкнул дверь купе на замок. Слишком громко. Она подняла глаза от зеркала, и, поймав на себе многозначительный взгляд, улыбнулась. Поднялась ему на встречу. Провела руками по плечам, груди, спине, наслаждаясь его мужской силой. Как ей с ним хорошо! Он прижал ее к себе теснее.

– Я так соскучился! Каждый день о тебе думал! Вспоминал ту ночь на катере.

«Всегда бы так! Хороший мальчик!»

– Я тоже.

Она поморщилась, почувствовав, как грубая щетина стала царапать подбородок. Вадим снял с нее пиджак, повесил его на плечики и стал раздеваться сам. Снял с верхней полки матрас и со словами, – «это делается так», – положил его на нижнюю, сверху – простынь, на простынь посадил Вику. Занятие любовью обоим доставляло большое удовольствие. Вадим был нежен и чувственен. Ждал, когда она будет готова принять его. Вика застонала.

– Тихо ты, – улыбнулся он, – сейчас всех разбудим!

Какая хорошая у него улыбка! Чуть снисходительная, мужественная и очень добрая. Вика прикрыла рот ладонью, приглушая звуки. Потом заснула. Вадим укрыл ее одеялом и прилег на верхней полке.

Спала она недолго, и, несмотря на предыдущие бессонные ночи. Потом еще полчаса просто тихо лежала, стараясь не разбудить спутника. Достала крем, помассировала лицо, поправила макияж и тут заметила, что сверху за ее движениями наблюдают.

– Выспалась?

– Да, вроде получше стало. Боюсь только, что толку от моего присутствия в Москве будет мало, – голова думать совсем не хочет. Не соображает.

– Это ты про аудиторов?

– Ага.

– А ты думаешь, они такие умные? Слышала про банкротство Р*, – Вадим назвал известный холдинг. Они их тоже проверяли. Выслушай всех, но сделай по-своему. Бизнес-то свой.

«Это моя фраза», – зазвенели хрустальные колокольчики.

Начало девятого. У Вадима зазвонил телефон. Звонки поступали сначала через каждые пять минут, затем телефон стал трезвонить постоянно.

– Нина Константиновна, доброе утро!

Вика замерла. Только бы случайно не обратился к ней при ее начальнице! Не бросил какую-нибудь коронную фразу! Она и так после катера долго и мучительно доказывала, что не верблюд! И эта поездка грозит новыми допросами!

Ворон начал сбрасывать вызовы, отвечая только на те, которые считал наиболее важными. Потом вообще выключил связь.

– Почитать хочу, – объяснил он и взялся за газету, не замечая, что теперь за ним внимательно наблюдают. Ей было интересно посмотреть, как проходит его обычный день. Но через час стало скучно.

– Иди ко мне, – позвала она.

– Не-а, ты думаешь, почему я всегда на верхней полке сплю? Чтобы не достали!

«Урод! Нашел, чем и перед кем гордиться!» Колесникова пересела на другую кровать и начала распаковывать продукты. Видимо, решив уступить, Вадим переместился к ней вниз, но Вика к нему не приближалась.

– Иди сюда, что там застряла? – в свою очередь, позвал он.

Она съела йогурт, выпила воды и только после этого удовлетворенная своей выдержкой прыгнула под одеяло. Вадим тут же сгреб ее под себя.

– Вот, книжку хочу одну почитать. Мне тут один полиглот заявил, что я веду себя с людьми неправильно. Говорю гадости про конкурентов. А что мне остается, если эти уроды делают то же самое? Купил вот книжку умную про эту х…, – вдруг, что полезное найду.

– А я вчера тоже тут пыталась выискать…

– Я тебе про Фому, а ты про что?

Вика замолчала, сообразив, что свои интересы и мысли лучше держать при себе. Подавив гнев и обиду, все же попробовала понять этого человека, чем он живет.

Она лежала, уронив голову на руку Вадима, который вслух зачитывал отрывок из книги.

– Я не знаю, в одной книжке одно пишут, в другой – другое. Правила разные придумывают, как правильно держаться, что и как говорить…

– Что касается правил… Сколько правил, столько и исключений из них. Известно много случаев, когда люди абсолютно не соответствовали общепринятым нормам, занимали важные государственные посты при этом, пользовались общественной популярностью. И сами создавали правила. Это были личности. Есть те, кто тщательно следует моде, боясь выглядеть в глазах окружающих нереспектабельно. Есть те, кто сам создает моду. У тебя голова светлая. Харизма есть. Зачем тебе все это? Ты сам писать книжки умные можешь. По-моему, лучше оставаться самим собой.

Ее последние слова пришлись Вадиму по душе. И видимо, совпадали с его собственным о себе представлением. Тот смутился, отвернулся и встал, чтобы что-то достать из пиджака.

– Ты права. – Донеслось мягко до ее слуха. – Мне, кстати, предложили тут один новый проект. Что я, в принципе, и хотел. Как ты думаешь… – И «император» увлеченно поведал о своих давно лелеянных мечтаниях.

Они уже подъезжали к Москве. Вадим опять стал каким-то отстраненным, погруженным в предстоящие дела. Смирившись, Вика вышла вслед за ним на перрон, где их встретил Стас.