— Вот как! — возмутился Эдвард. — Тем хуже для вас, принцесса.

Насмешки Джеллы привели его в дикое бешенство. Не помня себя, он выхватил кинжал и бросился к ней.

Но владелица Аллагабада предвидела это.

— Ко мне, Согор! — крикнула она.

Дверь мгновенно распахнулась, и три индуса накинулись на Эдварда и, несмотря на его отчаянное сопротивление, связали.

Эдвард тщетно звал на помощь, перемежая выкрики проклятиями.

— Никто не придет! — зло заметила Джелла.

— Принцесса Джелла, — проговорил связанный пленник, — я проклинаю вас за этот позорный поступок.

— Вы побеждены!

— Бог отомстит за меня, если людям не удастся сделать это.

— Смотри за ним, Согор, твоя голова — цена этого пленника.

— Ему не убежать! — заверил Согор, указывая на веревки, которыми уже успел спутать ноги и руки англичанина.

— Веревки крепки, но я приказываю тебе ни на секунду не выпускать его из виду. Если вздумает бежать, убей его!

— Слушаюсь, госпожа!

Джелла направилась к двери, но вдруг остановилась.

— Эдвард Малькольм, — сказала она, — вчера вы выгнали меня, и я сказала вам не «Прощайте!», а «До свидания!». Теперь же повторю снова: «До свидания!».

И она вышла из гостиной, размышляя:

«Я обещала радже Гидерабада устроить в честь него праздник, он удастся на славу!».

Наступили сумерки. Принцесса угостила мнимого раджу роскошным ужином, затем вся свита и гости вышли на террасу, чтобы отведать здесь свежего щербета, диковинных напитков, вкусить запах ароматического табака.

До сих пор свою роль Джордж исполнял необыкновенно мастерски, внимательно следя за каждым своим движением и произнесенной фразой. Ни Джелла, ни Дургаль–Саиб не догадывались, что степенный, немногословный старец, прибывший к ним издалека, есть на самом деле их заклятый враг.

На террасе толпилось множество офицеров, стража, прислуга и даже несколько простолюдинов, которых привлекло сюда любопытство.

Солнце садилось, окрашивая последними лучами верхушки вековых деревьев, террасами располагавшихся вокруг дворца.

Джордж Малькольм, принцесса и Дургаль–Саиб расположились на мягких подушках, изредка обмениваясь ничего не значащими фразами. Мужчины курили, как истые дети Востока. Принцесса казалась озабоченной. В нескольких шагах от своего господина стоял Стоп в одежде из белого глазета, неподвижный, как статуя.

Тишину вечерних сумерек разорвал внезапный звук, напоминающий крик совы. По–видимому, он был сигналом, обусловленным принцессой Джеллой и напоминал ей, что отданное распоряжение исполнено, потому что она, приподнявшись на одном локте, заметила обращаясь к страже:

— Не задерживайте народ, пустите всех!

Стража посторонилась, и сотни любопытных хлынули к террасе. Поднялся невообразимый шум, отовсюду звучали выкрики, смех, отрывки каких–то мелодий.

— Послушайте меня, дети Бовани, я скажу вам важные вещи, — начала свою речь хозяйка дворца, обращаясь к присутствующим.

Толпа мгновенно смолкла.

Джелла продолжала:

— Таинственный посланник богини Бовани появился в Бенаресе…

Толпа задвигалась, и в центре ее раздались радостные возгласы:

— Посланник богини!

— Мы дождались его!

— Да будет благословенным этот день!

— Бовани передала свое покрывало, и только тому, кто принесет нам победу.

«Покрывало и кольцо! — вспомнил Джордж, — так это правда!»

— Завтра ночью, — продолжала Джелла, — в то время как звезда Кали засияет на вершине неба, предводители справедливости соберутся на кладбище слонов у подножия Шивы, грозного бога зла.

— Они будут там! — ответил голос из толпы.

— Все борцы за дело Индии получат последние приказания и пойдут против нашего общего врага, — закончила принцесса.

— Все постараемся исполнить! — послышался голос Суниаси.

Толпа загудела, по–разному выражая свою готовность к решительным действиям. Джелла движением руки заставила ее замолчать.

— Кроме того, — заговорила она вновь, — покровительство Бовани сказывается еще и в том, что самый могущественный и знаменитый из государей Индии раджа Гидерабада принял нашу сторону и находится у меня в гостях. Чтобы отблагодарить богиню за благодеяния следует принести ей жертвы. Вот одна из них, а остальных приведут.

Принцесса кивнула Согору, который стоял поблизости от нее в толпе. Телохранитель махнул рукой, народ расступился, и все увидели Эдварда Малькольма, связанного по рукам и ногам.

Джордж поднялся. Он не мог выдержать этого зрелища, пот холодными каплями выступил у него на лбу. Мнимый раджа сделал отчаянное, нечеловеческое усилие, чтобы не воскликнуть от гнева, и равнодушно что–то сказал стоявшему рядом слуге.

— Теперь пусть приведут пленниц, — распорядилась Джелла, — смотрите, раджа Гидерабада!

«О, Боже, неужели! — взмолился Джордж, — они ли это?»

Ожидание длилось недолго. Находившиеся на террасе задвигались, послышались какие–то возгласы, все расступились, и стражник вывел к ступеням террасы Марию и Эву. Их одежда была скомкана, распущенные волосы рассыпались по плечам и спине.

«Предчувствия мои сбылись, — думал Джордж, — то, чего я боялся больше всего, случилось…».

Увидев девушек, Эдвард лишился своего напускного хладнокровия, которое демонстрировал до их появления, и, стараясь разорвать веревки, крикнул:

— Мария, Эва!

Эва узнала этот голос и в свою очередь закричала:

— Эдвард! Боже, он тоже пленник!

Сестры кинулись было к нему, но несколько кинжалов уперлись в их спины. Молодые англичанки опустили головы, слезы выступили на их глазах, мешая видеть дальнейшее.

Бешенство Эдварда, так долго сдавливаемое хладнокровием, вырвалось наружу.

— Подлецы! Мерзавцы! — кричал он с пеной у рта.

— Да поразит вас гнев Божий и справедливая месть Англии!

Джордж Малькольм медленно дошел до того места, где стоял Эдвард, и, подняв кинжал, гневно крикнул:

— Молчать, презренный!

— Мерзавцы! — продолжал кричать Эдвард. — Будьте вы прокляты!

— Молчи, иначе я не смогу спасти вас, — шепнул ему Джордж.

«Это голос моего брата, — недоумевал растерянный Эдвард, — как он сюда попал?».

— Молчать! — хрипел старик, судорожно сжимая рукоятку кинжала и презрительно глядя на пленника. Вскоре он, однако, вернулся к своему месту, расположившись возле Джеллы и Дургаль–Саиба.

В это время Эва, заламывая вверх руки, молила стражу пустить ее к Эдварду. Будучи не в силах сдерживать рыдания, она просила:

— Сжальтесь же над нами! Пустите! Эдвард зовет меня! Что хотят с нами сделать?

— Вы узнаете это сию минуту! — проговорила Джелла, вставая с подушек.

Увидев ее, девушки мгновенно все поняли и умолкли.

Джелла сделала шаг по направлению к ним и, указывая на черный мраморный памятник, осененный кипарисами, проговорила:

— Согор, открой гробницу!

Все содрогнулись от ужаса, услышав это приказание.

— Когда я даю обещание, я всегда исполняю его, — продолжала Джелла. — Дургаль–Саиб, берите одну из пленниц, которая вам по сердцу, а другую — бросайте в гробницу!

— В гробницу! — эхом повторили индусы.

«Это не укладывается в сознании, — думал Джордж, — что же делать? Заступиться — значит раскрыть себя и значит наверняка погубить их…».

— О, Боже! — бормотала Эва, — быть похороненной заживо… Какая ужасная смерть!

Мария обняла ее и шепнула:

— Милая, дорогая сестра, ничто не разлучит нас!

Эдвард почти обезумел. Напрасно он изо всех сил старался разорвать веревки, они не поддавались. Кровь выступила из–под истерзанной кожи.

Согор тем временем отпер бронзовую дверь памятника. Восходящая луна погрузила террасу и дворцовую площадь в смертельную бледность. Зажигались факелы, мрачные красновато–зловещие языки усиливали впечатление страха и неотвратимости всего того, что здесь происходило.

— Да исполнится воля богини и мое приказание! — крикнула Джелла звучным голосом.