— Почем знать? — заметил доктор, пожав плечами, — в этой стране все возможно.

Между тем сознание возвратилось к Казилю, так что он мог расслышать последние слова Джорджа и ответ доктора

— Нет, нет, сэр, — проговорил он, — в этом не вините меня. Руки мои не обагрены кровью. Я любил сэра Джона Малькольма, оплакивал его не лицемерно и, верьте, помогу вам отомстить за его смерть. Я все скажу вам, все, но не теперь. В эту минуту дело идет о спасении молодых мисс.

— Спасти их? — удивился Джордж, — но разве они подвергаются какой–либо опасности?

— Их смерть неотвратима, если вы будете медлить, дом уже окружен похитителями.

— Похитителями? — повторил Джордж в остолбенении, так как думал, что он и только он служил объектом нападения Самида.

— Да, похитители — сыны Бовани, сторонники заговора, истребители англичан, — продолжал с жаром Казиль, — они окружают нас, они близко. Берегитесь, господин, берегитесь!

— Истребители англичан! — изумился Джордж, и в голосе его слышалось непобедимое торжество, — так значит у меня в руках путеводная нить, и я не выпущу ее. Эдвард, доктор, скорее направляйтесь в комнату мисс Марии и Эвы и ведите их сюда, мы будем защищать их. Скорее! Скорее!

Оба поспешно бросились из гостиной, за ними последовал и Стоп.

Едва за ними закрылась дверь, как мальчик–индус снова начал терять сознание. Малькольм склонился к нему и тихо шепнул:

— Казиль, — слышишь ли ты меня?

— Слышу, — ответил так же тихо мальчик.

— Способен ли ты отвечать на мои вопросы?

— Спрашивайте, отвечу.

— Сегодня утром, когда мое спасение зависело от твоих показаний у лорда Сингльтона, ты солгал сознательно?

— Да.

— С целью меня погубить?

— Мне пришлось повиноваться или убили бы меня. Я выбрал первое.

— Кому повиноваться?

— Сынам Бовани.

— Злодеям, убившим моего отца?

— Да, участникам заговора. Незримые и вездесущие, они всегда готовы выступить против вас с обнаженными кинжалами. Они не пощадят вас, господин, повторяю вам: берегитесь!

— Но кто подослал сюда этих презренных убийц? — спросил Джордж. — Какое новое преступление готовятся они совершить? За что они расправились с тобой?

Мальчик не отвечал, и унявшаяся было кровь вновь хлынула из его раны. Он едва мог проговорить: «Я умираю!» и упал без чувств на циновку, служившую ковром.

Джордж в отчаянии несколько раз пытался привести индуса в чувство, умоляя его сказать хотя бы еще одно слово.

— Казиль, ради всего святого, очнись! Ты же такой сильный и выносливый, ты мне еще так нужен.

Но видя, что его слова не возымели действия, Малькольм поднял голову к небу:

— О, милосердный Боже! Он не слышит меня, он не отвечает мне! Может быть, доктор ошибся и мальчик ранен смертельно?

Через минуту Джордж снова склонился над раненым:

— Казиль! Казиль!

И снова ответом на зов было молчание. Малькольм в отчаянии ударил кулаком о землю:

— Быть так близко у цели — и не достичь ее. Быть на мгновение озаренным ярким светом — и снова остаться во мраке. Это ужасно, можно сойти с ума. О, милосердный Господь! Молю тебя, сверши чудо!

Тоскливое, скорбное выражение лица Джорджа вдруг сменилось выражением глубокого ужаса. Глаза его расширились, взор замер на одной точке, дрожь холодной волной пробежала по всему телу. Он был поражен звуком выстрела, раздавшегося внутри дома.

— Пистолетный выстрел! — пробормотал он, — что там происходит?

Глухо раздался второй выстрел, и дверь с шумом распахнулась. В комнату стремительно вбежал Эдвард, лицо его было бледным и растерянным. Дьедоннэ и Стоп, сопровождавшие его, всем своим видом олицетворяли полнейшее отчаяние.

— Горе, горе! — повторял Эдвард, не давая брату возможности что–либо узнать о случившемся.

Джордж вздрогнул, будто пораженный раскаленной сталью:

— Мария? Эва? — спросил он, задыхаясь.

— Пропали! Похищены! — вымолвил еле слышно Эдвард.

Стоп ругался сквозь зубы:

— Злодеи, разбойники! Ну, уж эта Индия, будь она проклята.

Лицо Джорджа было искажено ужасом. Можно было подумать, что он сейчас сойдет с ума, однако это выражение на его лице оставалось всего одно мгновение, оно исчезло, как молния, сила воли победила. Он провел рукой по лбу и проговорил мрачно, с еле сохраняемым спокойствием:

— Надо преследовать похитителей, надо настичь их и покарать.

— Они окружают нас, злодеи, они повсюду, — заметил Дьедоннэ.

— И дом подожжен! — сообщил Стоп, вздрогнув от ужаса.

В самом деле, гостиная уже освещалась красноватым мгновенно вспыхивающим светом, слышался треск разгоравшегося сухого леса; за окнами клубились густые облака дыма и вихрь огненных искр.

— Не беда! — вскричал Джордж, — пусть горит! Мы и сквозь пламя доберемся до злодеев и пройдем по их трупам.

Внезапно снаружи раздался звук ружейных выстрелов, и несколько пуль ударили по стенам гостиной.

— Ах, — вскричал Стоп, — мы погибли!

Раздался новый залп.

— Ответим им тем же, — проговорил Джордж, — и если нам невозможно спастись, то хотя бы отдадим нашу жизнь подороже!

Проговорив это, он бросился к окну и выстрелил из револьвера наугад, потому что за облаками дыма не было видно осаждавших.

Дикий крик одного из них означал, что он попал в цель.

«Не худо было бы ускользнуть отсюда, — подумал Стоп, — но это невозможно, и я лучше последую примеру сэра Джорджа».

Бросившись к окну, он также сделал несколько выстрелов по осаждавшим. Эдвард и Дьедоннэ тоже не заставили себя ждать, что оживило перестрелку. Пламя между тем распространялось с поразительной быстротой. Было ясно, что вилла сэра Джона Малькольма не более чем через пять минут будет представлять огромный костер.

— Неужели нам придется погибнуть здесь? — спросил, ни к кому конкретно не обращаясь, а скорее рассуждая с собой, Дьедоннэ, который, будучи французом, не был чужд самоуверенности — черте характера, так свойственной этой нации.

— Вовсе нет! — возразил Джордж, — Мы попробуем выйти и преодолеть кольцо окружения.

В это время сознание вновь возвратилось к Казилю. Он приподнялся на локте и проговорил слабым, чуть внятным голосом.

— Господин!

Джордж услышал это обращение и устремился к мальчику.

— Ты жив, Казиль, жив!

— Да, жив, — ответил Казиль, — жив и хочу, как и мой господин, отомстить этим жестоким убийцам. Они покушались на мою жизнь и тем самым сняли с меня мою клятву. Я не обязан им ничем более, я не принадлежу более к их обществу, с этой минуты я с вами. Вы узнаете их тайны и будете распоряжаться их судьбой.

— Это не так легко, мой друг, но прежде всего нам нужно разыскать и освободить Марию и Эву.

— Клянусь вам, мы отыщем их. Возьмите меня с собой, унесите отсюда, и я буду вашим проводником.

— Куда ты поведешь нас, Казиль?

— В пагоду Бовани, в святилище богини.

— Так в путь! — решительно заявил Джордж и поднял мальчика на руки. Затем, обращаясь к Эдварду, Стопу и доктору, прибавил:

— Теперь бежим! Бог защитит нас, потому что теперь право мести принадлежит нам…

И он пошел впереди всех, направляясь к главному входу, который вел вниз. Не успели они достичь первого этажа, как услышали жалобные стоны, доносившиеся из небольшой комнатки, расположенной рядом с кухней. Эти стоны принадлежали домашней прислуге, в числе которой находилась и Скиндия. Все были уверены в своей гибели. Джордж употребил все старания, чтобы успокоить их:

— Мы сейчас стремительной атакой вырвемся из дома, — говорил он женщинам, — примем весь огонь на себя. Конечно, можем и погибнуть. Но другого пути у нас нет. Постарайтесь воспользоваться минутной суматохой, которая, несомненно, последует вслед за нашим прорывом, и проскользните к куртинам, а темнота будет вашей лучшей покровительницей.

— С какой стороны будем пробиваться? — спросил Эдвард.

— С этой, — ответил Джордж, указывая на дверь справа.