Василиса пристыженно замолчала и, подойдя к буфету, стала зачем-то копаться в расставленных там склянках. Волк, напротив, подошел ко мне и покаянно произнес:

– Извини, Облом! В смысле, Лев! Ошиблись! Ну зато хоть теперь нормальной жизнью заживешь. Типа, без непрухи! В общем, не поминай лихом.

– А он и не сможет… – заметила Прекрасная, отсчитывая над рюмкой капли какого-то извлеченного с полки снадобья.

Признаюсь, я слегка запаниковал. Упоминание Велесом моей внезапно выявленной профнепригодности плюс обещание царевны ясно давали понять: на этом моя карьера в Обществе заканчивается. К счастью, выяснилось, что старшины опять просчитались. Сперва они слишком поспешно приняли меня в свои ряды, а теперь так же необдуманно торопились от меня избавиться.

– Прекрасная, – покачал головой Велес, – сколько же можно забывать, что ты еще и Премудрая?!

– А в чем дело? – вступился за немедленно надувшуюся подругу Серый.

– Лев – свидетель! Нельзя его лишать памяти! – со вздохом сказал со своего места Иван и обратился к начальнику: – Шеф, я пойду?

– Иди! – разрешил Велес, и, когда Иван был уже в дверях, добавил: – И вот еще что… Ты у нас под следствием. Так что изволь меня шефом более не называть.

Так началась моя служба в Обществе в новом качестве. Отпустить меня не могли, талантов Облома я лишился. В результате меня оформили учеником егеря. Это было что-то вроде должности младшего лаборанта в старых, еще советских НИИ. Без четко выраженных обязанностей и с мизерной зарплатой. Последнее обстоятельство меня, честно говоря, сильно озадачило. Я помнил слова волка о том, что «Знамя Провала», по определению, получает меньше всех остальных сотрудников, но оказалось, что на деле это совсем не так.

– Видишь ли, – смущаясь, объяснил мне Серый. – Облом – это такая должность, на которой ты просто обязан был чувствовать себя несчастным.

– В каком смысле? – не понял я.

– Во всех! Что такое «Знамя Провала»? Это существо, которому всегда плохо, всегда не везет, его никто не ценит и не любит! Зато чем хуже оно себя чувствует, тем лучше справляется со своими обязанностями!

– Кошмар! Так вот почему меня все чмарили?! – наконец-то догадался я о причинах мягко говоря недружественного приема, который мне оказали коллеги.

– Лев, зуб даю, никто из наших этого не хотел. Да и сама должность уж сколько лет вакантная… Никого на нее не берем и, надеюсь, брать не будем. Просто, когда Кощей нападать стал и ты же сам его тачкой сбил, мы решили, что это судьба!

– Хорошо, но деньги-то тут при чем? – вернулся я к началу разговора.

– А деньги… Ну это как бы компенсация. Так уж повелось. Облому сразу дают понять, что оклад у него – тьфу! А по правде, остальные таких деньжищ в глаза не видят.

– Понял! – мрачно сказал я и с грустью подумал, что проклятие Куберы потихоньку начало сбываться.

В остальном же моя жизнь с каждым днем становилась все интереснее. Волк в искупление прежних наездов стал то и дело таскать меня в зверинец, знакомя с азами волшебной зоологии. Счастливчик и узбек втайне от шефа брали с собой в патрули, которые неизменно заканчивались у подножия волшебного дуба распитием пары фляжек живого пива, сваренного на основе живой воды. Барс Мурзоевич всегда с радостью принимал нашу компанию, и хотя сам он пива не пил, зато очень уважал приносимого нами сушеного кальмара и анчоусы. Кот и я довольно быстро помирились с Дмитрием. Человек, которому на роду написано быть Счастливчиком, просто не мог не оказаться отходчивым парнем. А уж после того как Васильев-младший в красках рассказал, как вытаскивал Кощееву смерть из моей задницы, поссоривший нас инцидент был и вовсе похоронен под обвалами всеобщего смеха. Отношения с Ханом сложились и того лучше. Егерь считал себя моим должником, а меня самого неизменно норовил выставить героем. Благодаря чему я неожиданно стал довольно популярной фигурой среди остальных членов Общества, которых к началу августа все-таки отпустили из Индии.

Отчасти их освобождению способствовали и мои показания, данные представителям МЭК – Международного эсхатологического комитета. На сегодняшний день это была главная из всех известных мне магических организаций, состоящая исключительно из богов, демиургов, нескольких особо выдающихся героев и чародеев высшего порядка. Задачей комитета было одно – цивилизованное проведение конца света. Примерно раз в две тысячи лет наиболее заслуженные потусторонние силы подавали заявки и состязались за право организации этого престижного мероприятия на своей территории. Комитет самым тщательным образом рассматривал предложенные сценарии, материальные и нематериальные возможности соискателей, а также строжайше оценивал предоставляемые гарантии безопасности участников. Теоретически по окончании лучший проект должен был быть воплощен в жизнь. Однако, в силу исключительно одноразовой природы планируемого события, его полноценное осуществление раз за разом откладывалось. Соискателям же предлагалось пока проявить себя в более локальных, хотя и несомненно масштабных катаклизмах, таких, как извержения вулканов, цунами, эпидемии и мировые войны. Большинство из подателей заявок с пониманием относилось к желанию комитета не спешить, дабы со временем выбрать поистине лучший из всех возможных вариантов. Однако находились и те, кто принимался самостоятельно реализовывать свой проект. И вот тогда МЭК проявлял себя в полную силу. Внеконкурсные концы света не устраивали никого. Так вышло и на этот раз.

Гоняясь за Белкой и изумрудами, мощь которых лежала в основе опаснейшей задумки Перуна по переустройству мира, мы даже не представляли, что все происходящее уже попало под пристальное внимание уполномоченных представителей комитета. И среди богов, возглавивших волшебное ополчение, и среди человеческого командного состава находилось не менее десятка тайных агентов, которые контролировали весь процесс противостояния, а заодно пытались выяснить, не является ли данный кризис очередной злонамеренной попыткой проведения несанкционированного апокалипсиса.

Теперь все было кончено. Земле больше не угрожали ни реставрация язычества, ни божественный абсолютизм, ни идеи национал-политеизма, а главное – конец света в очередной раз так и не показался в конце тоннеля. Убедившись в этом, МЭК в общем-то перестал интересоваться данным инцидентом. Однако, дабы избежать повторения подобных событий в будущем, комитет все же провел тщательное расследование, после чего сам же и вынес несколько судебных определений. Например, он определил Перуна в группу анонимных демиургов. Так называлась специальная психотерапевтическая программа, в которой богов приучали чувствовать себя частью мирозданья, а не его центром. Кубера получил более мягкое наказание. Видимо, судей тоже зацепила его речь о следовании своему предназначению. В результате коварный бог отделался всего лишь ста годами общественных работ. В течение всего этого срока он должен будет с понедельника по пятницу внушать принципы благотворительности земным предпринимателям, а по выходным сочинять ответы на «Письма счастья». Воинов божественного ополчения и вовсе отпустили с миром, вернее, не стали задерживать. В тот момент, когда Река времени поглотила и унесла накопленную изумрудами энергию, большая часть существ, прибывших из других потусторонних анклавов, сразу вспомнила, как в наших широтах может быть холодно и неприютно. Впрочем, тех, кто захотел остаться, тоже не тронули. Так что, территория «той стороны» стала намного более обитаемой, нежели ранее.

Как ни удивительно, самый существенный урон от решений МЭК понесла Волшебно-чародейская комиссия. В ее работе были выявлены вопиющие факты превышения должностных полномочий. Кроме того, выяснилось, что медицинский департамент вэчекистов сознательно исказил информацию о масштабах конфликта, завязавшегося на «той стороне», чем спровоцировал всю остальную организацию на неоправданное применение силы. В результате ВЧК была лишена контроля над волшебно-исправительными учреждениями и сохранила за собой лишь полномочия по регистрации местожительства волшебных существ и таможенные функции на контрольно-пропускных Переходах между сторонами.