Офис, или, как называли его Иван и Василиса, «дом», встретил нас в щепки разнесенной входной дверью и неприятной тревожной тишиной. Поскольку я был покрыт синяками и ссадинами, как жираф пятнами, мне удалось взобраться на пятый этаж последним. К этому времени на площадке отгремел очередной спор Василисы с Иваном. Я уже понял, что их семейные отношения давным-давно прекратились, однако прежние чувства явно не способствовали спокойствию и слаженности в совместной работе. Каждый их спор выглядел так, будто они обсуждали не то, какие действия сейчас следует предпринять, а ругались по поводу того, кто именно должен мыть посуду после званого ужина.

Вот и сейчас Василиса норовила ворваться в квартиру и перебить всех, кто встанет у них на пути. Иван же, напротив, утверждал, что в доме, скорее всего, уже никого нет. Зато перед уходом неизвестный враг мог расставить ловушки. Поэтому входить следовало осторожно, группой, и тщательно обследовать помещение за помещением. При этом сама тема спора практически мгновенно была похоронена перечислением каких-то давних событий, о которых не только я, но и Хан с Дмитрием не имели никакого понятия. Дескать, в тот раз Иван был не прав. А в тот сама Василиса ошиблась.

– Все! – наконец не выдержал Иван. – Как заместитель шефа и старший в его отсутствие приказываю: Василиса и Лев остаются на входе. Дима, отдай Льву арбалет.

– А как же я? – опешил Счастливчик, которого лишали любимого оружия.

– Подберешь по дороге что-нибудь потяжелее. Дубина в коридорах надежнее. Вы с Ханом идете со мной. Вперед!

Мне решение Ивана показалось вполне разумным. Василиса, может, и Премудрая, но даже я заметил, что вся эта история воспринималась ею чересчур эмоционально. А уж после того, как в сундуке не оказалось смерти Кощея, она и вовсе осатанела. В таком состоянии бродить по коридорам и ей самой было опасно, и любому, кто может случайно встретиться на ее пути. Сначала врежет, а потом начнет разбираться. А в том, что Василиса может врезать, сомнений не было. Уж не знаю, какая она лягушка, но в виде человека нашей «Lady in Green» попадать под руку явно не стоило. К сожалению, из меня самого сейчас боец был практически никакой. Мышцы ныли. Позвоночник скрипел. Оставалось надеяться, что хотя бы стрелу из арбалета я сумею пустить вовремя. Впрочем, его еще надо было взвести.

Пока Василиса отламывала себе кусок перил и примерялась, как им получше ударить, я поднялся на пару ступенек повыше и попытался освоить оружие Счастливчика. В конце концов мне удалось натянуть тетиву, после чего я вставил в арбалет стрелу и приготовился встретить ею любого, кто без предупреждения покажется в изуродованном дверном проеме. Ждать пришлось долго. Руки затекли, а все шорохи и скрипы, которые так естественны для полуразвалившегося выселенного дома, казались шагами приближающихся врагов. Вдруг я и в самом деле услышал, как кто-то идет к нам по скрытому сумраком коридору.

– Василиса, Лев не стреляйте! – раздался из темноты голос Дмитрия.

Не понимаю, как это получилось, но в тот же миг я почему-то разрядил арбалет. Стрела, коротко свистнув, скрылась в прихожей.

– Вашу мать! Вы что, офонарели! – заорал коллега. – Я же сказал – не стреляйте.

Мрачная Василиса сделала несколько шагов в мою сторону и, ни слова не говоря, вырвала из моих рук оружие.

Вскоре вся наша компания сидела на кухне. Дима, несмотря на мои многочисленные извинения, никак не мог оправиться от покушения на его жизнь.

– А ты понимаешь, что могло случиться, если бы я не был Счастливчиком?! – в который раз восклицал он.

– Помолчи, балабол! Лучше еще чаю налей, – оборвал Диму Серый.

Впрочем, сделал он это отнюдь не ради меня. Несмотря на то, что вся группа уже пила по второй чашке крепкого зеленого чая, заваренного не как-нибудь, а самой настоящей живой водой, волк никак не мог оправиться от полученных травм. Группа Ивана нашла его избитым и связанным на пороге зверинца. Как выяснилось, волк выдержал неравный бой с Кощеем. Почему-то никому из ветеранов Общества, а мне тем более, не пришла в голову мысль, что наш противник не будет убегать далеко. Как теперь стало ясно, Кощей, выпрыгнув в окно карцера, засел где-то неподалеку и стал наблюдать за подъездом. Увидев, что большая часть сотрудников отправилась за его смертью, и прекрасно зная, что ее там не окажется, он преспокойно вернулся в штаб-квартиру Общества, скрутил волка, после чего без помех сумел забрать белку-бухгалтера.

– Сколько у нас есть времени? Неделя? – непривычно спокойным тоном задала вопрос Василиса.

– Меньше! – просипел волк.

– Я думаю, пришла пора вызвать шефа, – тихо проговорил Иван.

– Согласна, – не стала спорить с ним земноводная красавица.

– Как же так, – засуетился Дима. – Нас же здесь как самую надежную группу оставили. А мы, выходит, не справились?!

Было что-то очень детское в его переживаниях. Такое настроение больше подошло бы члену лучшего пионерского отряда по сбору металлолома, который вдруг понял, что его товарищи готовы смириться со вторым местом. Однако, судя по тому, как резко помрачнели остальные защитники животных, я понял, что для них слова Счастливчика тоже не пустой звук. Только волк грозно клацнул зубами и то ли произнес, то ли прорычал:

– Уймись, а! Мы тут, понимаешь, на пороге конца света стоим, а ты в «Царя горы» играть собрался. Пойди лучше стрелу найди, которой тебя чуть не укокошили.

– Алихан, – обратился к узбеку Иван-дурак. – Сходи, пожалуйста, в птичник. Посмотри, зажило ли крыло у кагана. Если да, попробуем отправить с вестью.

Дмитрий и узбек вышли из комнаты.

– Помочь тебе составить отчет? – предложила Ивану Василиса.

– Нет, спасибо! – ответил он. – Если можешь, объясни лучше Льву, почему мы тут конец света празднуем.

– А может, Серый?

– Даже не думай! – оскалился волк. – Меня едва не придушили. Мне теперь горло беречь надо.

Василиса нехотя поднялась с места.

– Пойдем, Неудачник! Пора тебе взглянуть на наш музей!

Комната, в которую меня привела экс-Царевна-лягушка, выглядела чем угодно, только не музеем. Это изначально просторное помещение с тремя окнами, вздыбившимся паркетом и остатками лепнины на потолке было сплошь заставлено всевозможными коробками, ящиками и чемоданами.

– Экспонаты еще не разобраны, – ответила на мой недоуменный взгляд Василиса. – И подпихнула ко мне один из ящиков. – Садись и слушай.

Я осторожно опустился на импровизированную табуретку. Она слегка скрипнула, но выдержала. Моя наставница неодобрительно покачала головой.

– Надо будет посадить тебя на диету, – мрачно заявила она и начала лекцию: – Итак! Первое! Запомни: никаких чудес на свете не существует!

Я опешил. А как же тогда называется все то, что происходит вокруг меня вот уже несколько часов? Однако моя наставница быстро поставила все на свои места.

– Любое событие, действие или превращение, которое обычным людям кажется невероятным, имеет внятное научное объяснение. Однако для того, чтобы его понять, надо очень долго учиться, поэтому я предлагаю тебе относиться к волшебству как к микроволновке.

– В каком смысле? – не понял я.

– А в таком, – ответила Василиса. – Ты можешь объяснить, как работает микроволновая печь?

– Ну… Если в общих чертах… Одним словом, нет, – признался я.

– Мне почему-то так и показалось, – ехидно заметила экс-царевна. – Тем не менее ты знаешь, что микроволновки существуют, умеешь пользоваться парой из двадцати имеющихся на них кнопок. Ну и главное, тебе известно, что для того, чтобы они работали, надо сперва вставить вилку в розетку. Так?

– Так!

– Вот и хорошо, – удовлетворенно кивнула Василиса. – Потому что с магией у нас та же ситуация. Прежде всего, ты уже знаешь, что она есть.

– Есть! – согласился я.

– Со временем мы научим тебя пользоваться разными волшебными штучками. Не пугайся! Ничего сложного в большинстве из них нет! – поспешила ободрить меня наставница, хотя я еще не успел ощутить в себе никаких признаков испуга. Скорее, мне было интересно.