В целом разговор шел очень хорошо. Такое впечатление, будто сейчас мы оба играли в плохом спектакле свои старательно отрепетированные роли. Хотя… мой начштаба не дурак, совсем не дурак. То, что по прибытии его ожидает неприятный разговор, он отлично понимал. Соответственно, все то время, которое колонна шла по намеченному маршруту, он готовился к встрече, просчитывая варианты развития событий. А сейчас, когда я играю «мягкий» вариант, – аккуратно подыгрывает мне. Не удивлюсь, если поблизости Отто Карлович как-то умудрился разместить небольшую группу преданных ему лично бойцов, задача которых – помочь ему в случае развития событий по «жесткому» варианту. С обезоруживанием, арестом и последующим трибуналом уже для моей персоны. А я могу только догадываться, ибо многое пустил на самотек. Вывод: если я не хочу скоропостижно скончаться из-за наплевательского отношения к собственной безопасности – мне надо срочно обзаводиться подразделением контрразведки и телохранителями, преданными личномне.
Как бы то ни было, в основном наши интересы пока совпадают. Ни он, ни я не намерены возвращаться в исходное подневольное существование. Особенно теперь, когда появляются такие перспективы. Вольф заверил меня, что больше ошибки, подобной той, которая произошла с «Воином», его ребята не допустят. Значит, двое суток – и я получаю первого исправного меха. Трое суток – и их будет даже два. Несмотря на то, что для меня, привыкшего к грозным Т-80, «наживляющим» бронетехнику за два километра с первого попадания, данные боевые механизмы – редкостное г…о, пригодное только для того, чтобы гонять практически безоружную пехоту, для Пекла и его обитателей подобные механизмы – та еще «вундервафля». Всего две исправные машины – и мы всех тут поставим по стойке «смирно» и популярно объясним, КТО здесь верховная Власть, к которой можно обратиться для решения своих проблем. А самое главное – регулярно платить дань. То есть, я хотел сказать, выплачивать налоговые отчисления.
Другое дело, что когда Власть завоевана – ее надо делить. И вот тут опять все проблемы вылезут наружу. Потому что на вершине есть место только для одного. И Мюллер-старший, затаившись на время, снова начнет карабкаться вверх, словно горный егерь. Вот ведь закавыка, размышлял я, слушая его отчет о роли Достопочтенного Умо в произошедшей истории. И избавиться нельзя. И оставить нет ни малейшей возможности. Об этом я уже думал не раз. Единственный вариант – поступить в соответствии с принципом: «Невозможно уничтожить, надо сделать союзником».
Эльза – молода и хороша собой. Я у нее, как минимум, не вызываю отвращения. Если взять ее в жены, мы станем родственниками. Совместно управляющими этаким «семейным бизнесом». Тем более что данный брак, можно сказать, заключается по любви. Ну хорошо, по взаимной симпатии, подкрепленной общими интересами. Что, как показывает практика, способствует крепости семейных отношений. Неохота терять свободу, я ведь только начал пользоваться успехом у милых дам… Сами в постель волокут! Но – надо, Федя, надо! Сколько мой зам еще продержится на этой работе? Ему лет 60. Самое время итоги жизни подводить и внуков нянчить. А внуков я ему обеспечу. Неплохое будет объединение интересов. Вот в таком ключе и продолжим общение.
После моих слов, что не ошибается только тот, кто ничего не делает. И вообще, менять толкового начштаба, неплохо зарекомендовавшего себя, на «темную лошадку» в преддверии тяжелых боев – лучший способ потерять весь отряд. Отто Карлович спокойно воспринял давно ожидаемый от меня вопрос. И ответил на него искренним согласием. Поскольку это вполне соответствовало его планам. «Любимую доченьку» немедленно вызвали из медицинского блока, где она овладевала тонкостями работы сестрой милосердия, и поставили перед фактом. Что я претендую на ее руку и сердце. А также – на прочие части тела. Особенно – душу. И что ее отец уже дал свое родительское благословение на любящий союз молодых сердец. Так что, когда все это закончится, мы сыграем пышную свадьбу.
Когда моя будущая жена, счастливо улыбаясь, унеслась обратно на дежурство, планировать свадебную церемонию, с моей души свалился огромный камень. Теперь, если я не погибну ДО свадьбы, клан Мюллеров будет на моей стороне. Просто потому, что Вольф – не лидер. Хороший исполнитель, грамотный инженер. Но не более того. А глава семейства – немолод и заинтересован передать потомкам зарождающийся семейный бизнес в целости и сохранности. Теперь, объединив наши усилия, можно было подумать о текущих проблемах.
Размышления о том, каким образом мы заработаем себе на кусок хлеба (с маслом и икорочкой), могли подождать. Потому что, как только дележ власти в Роду Фу-Оша закончится, они займутся нами. Служба Охраны, конечно, понесла потери. Но, во-первых, их все еще больше, чем нас. А во-вторых, им вовсе необязательно брать базу штурмом. Достаточно заблокировать нас здесь и просто подождать, пока кончатся припасы.
Так что в данный момент передо мной стояли две задачи: во-первых, отряд должен не только максимально надежно закрепиться на захваченной базе, но и держать под контролем окрестности. Во-вторых, мне нужно было изо всех сил строить из себя идиота перед главой Рода. Это, пожалуй, поважнее будет. Тянуть время, пока техники не соберут в боксах ангара хотя бы один полностью исправный мех из запчастей на базе имеющейся коллекции инвалидов. Вот тогда и наступит время, чтобы поговорить с нашими нанимателями так, как они того заслуживают. И задать им кое-какие вопросы, получив от Патриарха Магуно и его окружения вразумительные ответы. А пока – разыгрываем перед верхушкой Рода вариант «Кретин». Благо намеки я понимать не обязан. А приказы к исполнению могу себе позволить принимать только в письменном виде. Исключительно – в подлиннике.
Отправив дежурного распорядиться насчет инвентаризации и поручив Отто Карловичу набросать примерный план обустройства оборонительных линий с указанием сроков и ресурсов, я придвинул к себе наладонник. Прежде всего забота о раненых и пленных. Поэтому просим предоставить медицинскую помощь пострадавшим. А поскольку тяжелораненые не транспортабельны, высказываем пожелание: доставить врачей и медикаменты на базу. Логично? Более чем. Опять же, бойцы снова увидят, что «своих не бросаем». И еду пусть подбросят. И боеприпасов. А то отстреливаться нечем от баронских недобитков. Вот теперь, когда позаботились о себе, займемся пожеланиями златозубого.
Начнем с конца. Прежде чем отчитываться за каждый произведенный выстрел по врагу, каждый съеденный кусок солдатского пайка и глоток воды, не мешало бы узнать, а что вообще за нами числится. Значит, просим предоставить приходно-расходную документацию. Пишем: в связи с необходимостью… ладно, необходимость обоснуем позже. Что там дальше? Дальше у нас расформирование и передача. Не понял. Вот мы расформированы. Что за бред? Нельзя вот так просто сказать: «Сдавайте оружие и идите на…» Вопрос: дальнейшая судьба моих солдат. Где они будут работать? Где они будут жить? Опять же, вопрос: на каких условиях будет осуществлено их трудоустройство? Что-то мне подсказывает, что лица, пораженные в правах экономически, – один договор. Не имеющие финансовых обременений – совсем другой. И выяснить все это нужно заранее, чтобы радисты разнесли слухи о моей заботливости по всему отряду. Фиксируем.
Теперь идем дальше. Если мы расформированы, то кто будет передавать трофеи? Юридически – отряда к этому моменту существовать уже не будет. Опять же, пленных и трофеи надо охранять. А кто это будет делать? Процедуру расформирования подразделения в студию! Так что сначала вы, уважаемые, пришлите к нам комиссию, которая осуществит прием подотчетного имущества, а потом, после этой бюрократии, мы начнем свое расформирование. А комиссия, посещающая охраняемый объект, да еще во время боевых действий, – это не просто так. Что значит захотели – приехали? Количество участников, старший, количество транспортных средств. Численность охраны. Пароли и частоты для связи. Ах да, ожидаемое время прибытия. Чтобы под «дружественный огонь» не попали.
