В вырытом прямо в горной породе подвале, который освещали висящие на стенах факелы, мы расположили тела на широких деревянных столах с въевшимися следами крови. Удача улыбалась нам, мы совершили настоящий подвиг прямо под носом у полиции и, хотя ситуация совсем не располагала к веселью, нам нестерпимо захотелось рассмеяться. Но время торопило, нужно было приниматься за работу.

Я надел кожаный фартук и двигался между трупов следом за Роком. Запах еще теплой крови и плоти заполнил подвал. Я по очереди осматривал их, прежде чем снять военную форму. Рок делал то же самое со своего края. Для нашей работы было необходимо тело, сохранившееся в наилучшем состоянии.

Мы суетились, удаляя покрывавший их зловонный липкий слой из песка и крови. Я отжимал мокрую ледяную губку и протирал мускулы, слои жира, ампутированные туловища, лица.

Темные мысли, которые некогда жили во мне, когда я, как и сейчас, оказывался перед лицом внезапной страшной смерти, покинули меня. […] Однако мы были учеными, врачами, и только такие анатомические работы позволяли нам понять сложность человеческого тела, продвинуться в лабиринте знаний.

Мы решили начать с красивого негра, одетого в простую льняную рубашку, тело которого, кажется, не пострадало от взрыва.

Рок взял кожаную сумку, в которой хранил свои хирургические инструменты, и по порядку разложил ножи в тазике. На десять лет старше меня, второй сын богатого судовладельца, он вначале учился на священника, но страсть к женщинам не раз заставляла его сбегать из семинарии. Не имея склонности к коммерческим делам, он стал чрезвычайно искусным морским хирургом, плавал с морскими разбойниками на борту самых известных кораблей по всем морям мира. Он едва возвратился из кампании на борту «Бешеного», восемнадцатипушечного фрегата, который завез его с экипажем в Средиземное море, где их на целый год заточили в тюрьму принца Востока, а после очень удачно освободили.

Ножи, пилы, пинцеты, ножницы, расширители — все было готово. Я со своей стороны приготовил пергамент, перья и чернила для эскизов, заметок, чертежей. Рок провел рукой по туловищу негра и вонзил скальпель в напряженную кожу живота. Потекла густая черная кровь. Потом он сделал продольный надрез от горла до грудной кости, затем поперечный — так, чтобы в итоге получилась буква «Y». Он забрался на скамейку, чтобы удобнее было распилить кости и хрящи, а я в это время чертил первые эскизы.

Закончив работу, Рок заговорщицки мне улыбнулся, я улыбнулся в ответ. Он раздвинул руками два больших лоскута кожи и мышц и раскрыл грудную клетку негра, словно анатомическую книгу.

В этот момент его колени подогнулись. Он повернулся кругом, и я увидел мертвенно-бледное, смертельно-испуганное лицо. Я попытался его расспросить, но слова застревали у него в горле. Я устремился к нему, чтобы осмотреть зияющую рану, кровавое месиво, и меня охватил ужас. Легкие… его легкие исчезли.

Сатана собственной персоной прошелся по городу.

Я погрузил руки в его внутренности и понял, что органы были отрезаны. Эти увечья явно не были следствием атаки англичан, а, вероятно, какого-нибудь демона, появившегося прямо из адского пламени. Решив понять, в чем дело, мы перевернули тело, перекатывая его по столу. Коренастый и сильный, этот здоровяк, должно быть, весил все сто пятьдесят фунтов. Его лицо лежало в стороне, сквозь деформированные губы высовывался язык. На плече мы обнаружили припухлость кожного покрова, след ожога — клеймо раба. Рок провел факелом вдоль спины, чтобы получше рассмотреть кожную поверхность, снова вернулся к черепу и остановился на затылочной впадине. Кожа в этом месте поблекла. Он приблизил факел, волосяной покров, казалось, трепетал в свете пламени. Внезапно я почувствовал, как его рука сжала мое предплечье.

От задней части головы осталась лишь зияющая дыра в кровавых лохмотьях кожи. Невыразимый ужас поселился в моем чреве, в голове стоял гул, похожий на шум крыльев множества насекомых. Черепная коробка была вскрыта.

Они также украли его мозг…

Испуг. Первое чувство, овладевшее Натаном, было удушливым страхом. Он испытал потребность вырваться из стальной кабины самолета, который уносил его в Бельгию.

Кровь, тела, ужас…

Почему преступление трехсотлетней давности оказывало на него такое воздействие? Хотя в глубине души чувствовал, что эти события происходили на самом деле, он отказывался считать их таковыми. Похитители трупов, ужасно изуродованный невольник… 1694 год… Время… Оставалось ли оно у него, чтобы держаться на расстоянии от сумасшествия, в которое он погружался, пробегая по строчкам манускрипта. Он все скрупулезно записал на отдельном листе — вопросы рядом с фактами. Позже, гораздо позже он попытается придать им смысл, составить из них целостную картину. А сейчас он довольствовался тем, чтобы собрать фрагменты улик, которые устилали путь этого ожившего кошмара.

Вот уже около часа он ехал в арендованной «Вольво», когда покинул Америкалей, последний отрезок дороги из Брюсселя в Антверпен. Вскоре он въехал во фламандский городок с мощеными дорогами и старинными домами с торчащими островерхими крышами, зубчатым орнаментом и отделкой из волют, завитков. Слишком занятый тем, чтобы отыскать дорогу в лабиринте улочек, Натан едва обращал внимание на архитектурные красоты. Прямо перед вылетом из Милана он позвонил в «Гидру» и, прибегнув к хитрости, убедился, что Рубо действительно в данный момент находится в своем офисе, расположенном в двух шагах от железнодорожного вокзала. Быстрый поиск в Интернете позволил ему решить другую проблему: как узнать человека, о котором у него не осталось ни малейшего воспоминания. На фотографии с подписью Рубо на сайте «Компании подводных работ» был изображен шестидесятилетний мужчина со строгим лицом и седеющими, очень коротко подстриженными волосами.

Мелкий дождик застучал по ветровому стеклу автомобиля. Натан резко затормозил, чтобы пропустить молодую женщину на велосипеде, и поехал следом за ней. Он следовал за хрупким силуэтом до самого вокзала, потом повернул налево и въехал на элегантную улицу в стороне от городского хаоса. Улица Офферанд. Он добрался до места.

Здание, современный блок с ломаными линиями, выделялось в лихорадочном свете, который буравил черноту неба. Вдоль фасада висел щит с фотографиями одетых в скафандры людей, под водой, на борту кораблей, подводных лодок или нефтяных платформ, словно иконы во славу «Гидры».

Натан проехал мимо здания, не останавливаясь, чтобы внимательно осмотреть окрестности. По-видимому, внутренней стоянки для автомобилей не было. Это упрощало задачу. Он обогнул здание, чтобы убедиться в отсутствии заднего выхода, вернулся и припарковался немного в стороне от входа в здание. Позиция была безупречной. Теперь он мог следить за перемещением персонала.

Он провел руками по лицу, как будто для того, чтобы снять маску охватившей его усталости, и смирился с необходимостью ожидания. Это было единственным средством получить ответы на вопросы, которые он себе задавал.

В 19 часов автоматическая дверь открылась, и из нее вышли двое — женщина в темном английском костюме, закутанная в шаль из белой шерсти, и мужчина, коренастый, одетый в темно-синее кашемировое пальто. Это определенно был Рубо — Натан припомнил фотографию, которую видел в Интернете, правда, там у него не было небольшой с проседью бородки.

Мужчина и женщина перекинулись несколькими словами и разошлись.

Натан незаметно выскользнул из машины и последовал за президентом «Гидры». Тот быстро двигался по направлению к большой площади в конце улицы, придерживая рукой воротник пальто, чтобы защититься от ветра. Он остановился перед черным «мерседесом» и разблокировал замок. В то время как он готовился сесть в машину, Натан преградил ему путь, положив руку на плечо.