На мгновение фурия показалась в той самой физической форме, в какой Исана увидела Рилл, когда впервые встретила – зеркальное отражение лица Исаны, когда она ешё была неуклюжей тринадцатилетней девочкой, появилось на поверхности бегущей воды, улыбнулось, потом снова исчезло.
Исана устало вышла из воды, мокрая одежда облепила ее. Она встала рядом с Китаи и спросила:
– И что теперь?
Голос прозвучал грубо даже для ее собственных ушей.
Китаи задумчиво на нее посмотрела и обеспокоенно перевела взгляд сначала на здание, затем на землю перед ним. Она дотянулась до своего чехла со скрученными веревками и начала их доставать.
– Ждем здесь. Как только они появятся на крыше, я брошу им веревки и вытащу их так же, как тебя до этого. А потом мы должны встретиться с Эреном.
– А что, если… – Исана покачала головой. – Что, если их схватят?
Китаи нахмурилась, ее руки двигались быстро и уверенно, подготавливая веревки, а глаза изучали всё вокруг.
– Пока что их не схватили.
– Откуда ты знаешь?
Китаи прикоснулась рукой к груди.
– Я чувствую его. Возбуждение. Страх. Решительность. Если бы его схватили, то он тут же начал бы винить себя за провал.
Исана удивленно моргнула.
– Похоже, ты хорошо его знаешь, – пробормотала она и наградила девушку задумчивой, немного странной улыбкой. – Должно быть, это похоже на то, как я пытаюсь объяснить тем, кто не владеет фуриями воды, каково это – чувствовать чужие эмоции.
– Совсем не так, – рассеянно ответила Китаи. – С ним это более туманно, но как-то глубже. Эмоции других – плоские, как картина, а его – более выпуклые, как скульптура.
Исана нахмурилась, услышав это, и уловила вспышку эмоций Китаи – осознание и сожаление. Она обернулась и взглянула на девушку-марата.
– Китаи, – произнесла она. – Откуда тебе это известно?
Китаи замерла на мгновение, не мигая, глядя на Исану широко раскрытыми глазами. Затем вернулась к своему занятию, прикусив губу.
Исана не сводила с нее взгляда, начиная понимать.
– Как ты можешь осознавать разницу, если никогда не испытывала этого сама, – пробормотала она. – Заклинательство воды. Китаи…
– Тише, – прервала ее Китаи обеспокоенным тоном, кивнув в сторону арки изо льда, протянувшейся к башне. – Рано или поздно нас увидят. Не облегчай им задачу.
Впрочем, Исана и так замолчала, пораженная сделанными выводами. Никто из маратов никогда не пользовался заклинательством. Никто из них не был способен на это. Тем не менее, если Китаи действительно заполучила знания о заклинательстве воды, это значило, что она, единственная в своем роде, могла обладать властью над алеранскими фуриями.
Китаи была единственным маратом, когда-либо обретшим связь с алеранцем, а подобная связь, как знала Исана, каким-то образом передаёт часть способностей каждого существа другому. Скороход, гаргант, связанный с Дорогой, отцом Китаи, был необыкновенно умён для простого зверя, и, казалось, понимал Дорогу с полуслова.
Дорога же был выше ростом и обладал более массивной мускулатурой, чем мараты из других кланов, и Исана знала, что он просто неимоверно силён.
Если его дочь связана с Тави подобным образом, тогда результатом этой связи может быть способность к заклинательсьву фурий.
В конце концов, что если Тави обнаружил в себе силу, присущую его отцу?
Сердце Исаны подпрыгнуло, одновременно испуганно и ликующе. Боясь за него, она пыталась скрыть его происхождение и заморозила его способность к заклинательству. Она считала, что ущерб непоправим.
Это исцеление? Может, ее сын получил второй шанс, несмотря на ее ошибки? Может, он получил силу, которая сможет защитить его от сил, которые наверняка попытаются уничтожить его, когда его происхождение станет известно?
На протяжении многих лет она была в отчаянии из-за боязни того, что суждено Тави, если его происхождение раскроется, и ее беспомощность перед лицом таких огромных сил, как Леди Аквитейн, придавала ее жизни постоянный, горький вкус.
Теперь же то странное и почти забытое чувство расцвело в ее сердце, вспыхивая и будучи маленьким, но ярким огоньком на фоне тьмы ее страха.
Надежда.
– Китаи, – прошипела Исана, – Мой сын овладел фуриями?
Китаи повернулась и твердо взглянула на Исану.
Прежде чем она что-либо ответила, лед треснул с резким звуком, и двери на крышу башни распахнулись.
Арарис первым прошел через них, резко осмотрелся, и даже в полумраке Исана увидела внезапный блеск его зубов, когд он улыбнулся льду, покрывавшему крышу.
Его взгляд пробежался по изящной ледовой арке до акведука, и он взмахнул рукой, обернувшись к лестнице позади себя, делая знак.
Тави вышел из башни, и следом за ним показалась монстрообразная фигура из ночного кошмара. Варг, посол канимов, предположила она, возвышался над Тави по крайней мере на добрый ярд, и его тело, покрытое черной шерстью, выглядело худым, но очень мощным.
Каним вышел на открытое пространство, остановился на мгновение, затем откинул голову, поднял морду к небу и расправил свои руки, заканчивающиеся когтями.
Затем он встряхнулся, как собака, на которую попала вода, и опустился на четвереньки, расслабленно следуя за Тави, который быстро двигался к краю крыши, колеблясь на льду.
Ни говоря ни слова, Китаи раскрутила веревку и перебросила по воздуху Арарису. Тот ее поймал, и пока Китаи подтягивала ее к себе, он вложил меч в ножны и затянул петлю на ноге, как ранее делала Исана.
Затем он шагнул в пустоту, качнулся вперед и назад и стал не спеша подниматься, когда Китаи начала тянуть веревку.
Исана пристально взглянула на молодую женщину. Китаи потребовалось не больше усилий, чтобы втащить на акведук Арариса вместе с доспехами и оружием, чем её саму, и, секунду спустя, Исана узнала этот несколько отсутствующий взгляд Китаи. Она достаточно часто видела, как на лице её брата появлялось то же самое выражение, когда он трудился в стедгольде.
Китаи использовала заклинание фурий земли, чтобы стать сильнее.
Как только Арарис оказался наверху, Китаи бросила следующую верёвку Тави. Он тоже обвязался и спрыгнул с крыши Башни.
Арарис, отметила Исана, ухватился за верёвку позади Китаи, внимательно следя за продвижением молодого человека, пока беспокойство и разочарование, которые он почувствовал, будучи не в состоянии ни обезопасить, ни ускорить его, не накрыло Исану, словно полотнище колючей, отсыревшей мешковины.
Затем Тави взобрался на акведук, его лицо раскраснелось от волнения. Он подтянул ноги, взглянул на Китаи и произнес:
– Я ничего не хочу слышать.
Китаи ухмыльнулась, но ничего не сказала.
Исана повернулась и уставилась на Варга, присевшего на край акведука, его красные глаза светились в полумраке.
– На мой взгляд, – прошептала она, – оно… довольно крупное.
– Он большой, – согласился Тави, делая легкий нажим на первое слово. Он посмотрел на Китаи, которая готовила последнюю веревку, сплетая ее из нескольких более тонких веревок.
– Даже если ты усилишь ее, ты уверена, что она выдержит его?
Она сделала паузу, чтобы одарить его недолгим, но очень красноречивым взглядом.
Тави нахмурился, но поднял руки, капитулируя.
Китаи перебросила один конец веревки, на котором был завязан большой узел для утяжеления, через акведук. Веревка захлестнулась вокруг акведука, и Тави наклонился, чтобы поймать утяжелённый конец, когда тот совершил полный оборот.
Он передал его Китаи, которая обвязалась оставшейся свободной частью верёвки, затем швырнул другой конец Варгу.
Каним поймал верёвку, быстро осмотрел и шагнул вперёд, вставляя ногу-лапу в петлю на её конце.
Затем он резко повернул голову в сторону лестницы.
Исана увидела, как полуодетый мужчина с копьём в руке помчался вверх по ступенькам на крышу.
Он дико огляделся вокруг, поражённый тем, что увидел на крыше, но затем его взгляд остановился на Варге, он поднял копьё и метнул его одним плавным, угрожающе мощным движением.
