Мужчиной, даже если он король, можно управлять из будуара. Наглые вертихвостки могут манипулировать королем, завладев его сердцем, тогда он ведет политику не в интересах своей страны, а только в интересах определенной группы придворных, жаждущих только славы и богатства. Я предупреждаю тебя об этом лишь потому, что английский король уже имеет дурную репутацию на сей счет.

— Но я же королевской крови, я — инфанта Португалии. Как может король променять меня на какую-то любовницу, когда я буду в Англии? — упорствовала в своем непонимании Каталина.

Она знала, что ее старший брат время от времени куда-то исчезает, чтобы удовлетворить свои прихоти, которые не соответствуют консервативному духу двора, но он еще не был женат, и такой грех мог искупиться примерным поведением после свадьбы с коронованной невестой. Она не могла себе представить, что король предпочтет жене королевской крови ту, которая ниже по положению и крови.

У Каталины началась нервная дрожь. Она никогда не подозревала того, о чем рассказала ей мать. И просто не могла поверить, что король может быть грешником и предателем.

Мать-королева закрыла на минуту глаза, собираясь с мыслями. Когда она снова посмотрела в глаза дочери, то была уже совершенно спокойна.

— У короля Карла есть любовница, которая уже раструбила на весь свет, что подарит ему наследника. Ее зовут Барбара Палмер, она замужем за человеком, который очень горд, что именно король сделал его рогоносцем. Запомни ее имя и не позволяй этой женщине влиять на короля. Молю тебя как королева Португалии и твоя мать: избавь короля от этой Палмер и ей подобных.

Каталина приблизилась к матери и поцеловала ей руку.

— Я воспринимаю вашу просьбу как приказ. Я не допущу присутствия Барбары Палмер при дворе, и я, как королева, постараюсь изменить нравы английского двора.

Донна Луиза погладила дочь по щеке, этого жеста она раньше себе не позволяла. Казалось, она была удовлетворена разговором с дочерью.

На двадцать третье апреля 1662 года от рождества Христова было назначено отплытие корабля "Король Карл", на котором Каталине, инфанте Португалии, суждено было отправиться в путешествие морем к своему мужу, королю Великобритании.

В последние дни перед отъездом Каталина особенно остро чувствовала радость начала новой жизни и печаль расставания со всем, что она так любила, к чему привыкла. Теперь же она вся внутренне собралась, подчиняясь правилам этикета, спрятала свои чувства за фасадом королевского величия.

Каталина вышла из дворцовой церкви, сопровождаемая своими братьями и сотней придворных. Здесь, на Дворцовой площади, она скажет всем последнее "прощайте". У инфанты перехватило горло от переполнявших ее чувств. Она увидела приближающуюся к ней донну Луизу, вдовствующую королеву-регентшу, и склонилась в низком реверансе.

— Ваша дочь, покидая сегодня пределы Португальского королевства, возможно, навсегда, смиренно просит разрешения поцеловать руку вашего величества, королевы Португалии.

Донна Луиза взяла ее руки в свои, приглашая дочь подняться.

— Королеве Великобритании нет надобности склонять голову перед кем бы то ни было, даже перед королевой Португалии, Прими, дочь, мои наилучшие пожелания счастья и удачи. Проявляй больше заботы о своем муже, короле Карлс. Я молюсь, чтобы твоя жизнь была оберегаема Божественным провидением. Помни, что даже разделенные океаном мы всегда будем объединены верой в Господа нашего и его Святую церковь.

Графиня Пеналва, опекавшая инфанту с раннего детства, ее подруга и дуэнья, назначенная сопровождать Каталину в Англию, не выдержала напряжения момента и разрыдалась. Фрейлины инфанты, понимая, что они могут уже никогда не увидеть родных краев, тихо всхлипывали. Каталина сама едва сдерживала слезы. Донна Луиза бросила последний долгий взгляд на дочь, грациозно повернулась и ушла обратно во дворец.

Лиссабон еще не видел столь многочисленной процессии, как та, что сопровождала Каталину к Террейра-да-Пако, где у пристани пришвартовался "Король Карл". Они проходили под специально возведенными по этому случаю арками, декорированными гирляндами цветов. Изо всех окон их приветствовали национальные флаги Португалии и дома Браганцы.

Братья последними поцеловали ей руку и простились. Каталина прошла в свою каюту и рухнула в изнеможении в кресло.

Ветер был слабый, но все же достаточный, чтобы выйти из гавани. Четырнадцать британских кораблей под командованием графа Сэндвичского взяли курс на Портсмут, что на южном побережье Великобритании.

Этикетом Каталине запрещалось покидать свою каюту, и она имела возможность любоваться все более удаляющимся берегом только через иллюминатор. При выходе из залива они встретились с сильным северо-западным ветром и изматывающей качкой. Большинство пассажиров из свиты инфанты, впервые столкнувшиеся с морской стихией, испытали приступы морской болезни.

Каталина переносила новые испытания со стоической выдержкой. Надев густую вуаль, чтобы ее не узнали, и укутавшись в плащ, она, презрев на этикет, вышла на палубу подышать свежим морским воздухом. Она увидела пять фрегатов, двигающихся им навстречу со стороны острова Уита.

Инфанта страшно испугалась, услышав сзади чей-то голос.

— Это корабли герцога Йорского, высокочтимого адмирала королевского военного флота и лорда, младшего брата короля Карла II, он поджидает нас, чтобы выразить свое почтение вашему величеству, — объяснил граф Сэндвичский.

— Мы тоже должны приветствовать его, как только подойдем ближе. — Каталина с трудом успокоилась, но голос ее слегка дрожал.

Графиня Пеналва настолько ослабела от приступа морской болезни, что Каталина велела ей оставаться в постели и снова вышла на палубу, чтобы исполнить свои обязанности, как королевы Великобритании. Она сменила громоздкое и неудобное платье инфанты на английское платье из белого сатина, присланное ей в подарок королем Карлом. Впервые она принимала самостоятельные решения…

Каталина, привыкшая к дворцовым церемониям, без волнения готовилась встретить брата своего супруга. Она с любопытством оглядела себя в зеркале. Легкое платье не сдерживало движений, под ним угадывалась молодая изящная фигурка. Каталина подумала, что, надев это платье, она не совершила большого греха, а лишь выразила благодарность своему мужу за подарок.

Джеймс, герцог Йорский, поднялся по трапу на палубу. Высокий, ладный, с зачесанными назад волосами, атлетически сложенный, с темным загаром, он совсем был не похож на тех придворных кавалеров, которых Каталина привыкла видеть дома; и он был не похож на брата, если верить присланному ей портрету.

— Позвольте мне стать самым преданным и послушным слугой вашего величества, — сказал Джеймс, склоняясь, чтобы поцеловать ей руку.

— Пожалуйста, садитесь, — произнесла она по-португальски и жестом показала на стул, поставленный заранее рядом с ее креслом.

— Если ваше величество разрешит мне обращаться к вам по-испански, мы сможем лучше понимать друг друга, — предложил герцог.

Каталина не любила язык врагов своей страны, но по-испански она говорила свободно, и предложение Джеймса позволило ей отказаться от языка жестов, перейти к нормальному общению.

— Для меня большая честь познакомиться с вами, — улыбнулась ему Каталина.

— Я привез вашему величеству привет и пожелания удачного путешествия от короля Карла, вашего мужа. Он с нетерпением ждет вашего приезда и сожалеет, что неотложные государственные дела удерживают его в Лондоне. Он постарается приехать в Портсмут к вашему приезду. Пока же я прошу ваше величество использовать меня, как вы пожелаете, я с радостью исполню любое ваше приказание.

После всех этих разговоров о развращенности английского двора Джеймс показался ей верхом изысканности и учтивости. К концу их разговора герцог Ормонд передал Каталине личное письмо короля Карла. Развеселившаяся Каталина, вдохновившись встречей с братом короля, уже не считала англичан развратными монстрами и с нетерпением ждала прибытия в Портсмут. Она была уверена, что жизнь королевы Великобритании будет счастливой и безоблачной. Господь снова дал знак своего к ней расположения. Ночью она поблагодарит его в молитве.