— Я не знаю, что мне делать завтра, — сказала Клер, наконец, в темноту.

Руки Шейна напряглись вокруг нее, притягивая ее ближе к своей груди.

— Завтра, мы выясним, кто все еще может бороться, проберемся туда, прижмем Мирнина и исправим это, — сказал он. — Обещаю. Мы выполним эту работу.

— Вдвоем.

— Да, вдвоем, и не останется ни одного сумасшедшего с вытаращенными глазами. — Он поцеловал ее в шею, очень нежно. — Все будет хорошо. Спи.

Так она и сделала, в тепле его объятий, мечтая о серебряном дожде.

Клер проснулась вместе с лучами солнца, направленными в ее глаза, снова, и в течение драгоценной, сладкой секунды она просто наслаждалась его теплотой на ее теле, и тем фактом, что Шейн по-прежнему лежал, свернувшись калачиком у нее за спиной, одной тяжелой рукой обнимая ее за талию. Потом, к сожалению, она перевернулась к нему лицом.

— Эй, — сказала она. — Просыпайся, соня, мы проспали.

Шейн пробормотал что-то и попытался натянуть подушку себе на голову. Она убрала ее.

— Давай, вставай, у нас есть дела!

— Отстань, Лисс, — простонал он, и открыл глаза, мигнул, и, наконец, сосредоточился на ней.

И затем он полностью, совершенно взбесился. Он фактически крутился вокруг, запутавшись в одеяле, и, когда он попытался освободиться, упал с кровати на пол. Клер рассмеялась и, склонившись над краем, посмотрела вниз на него.

— Эй, ты… в порядке…?

Слова замерли у нее на губах, потому что он все еще был не в себе. Он извивался в одеяле, схватил его и обернул вокруг тела, поднимаясь на свои босые ноги и отступая назад от кровати.

И от нее.

Он протянул руку, которая не придерживала одеяло, ладонью вперед.

— Так, — сказал он. — Так, думай, Коллинз, думай… да, хорошо, это очень неудобно, и мне действительно жаль, потому что я уверен, что ты действительно… О, блин. Что, черт возьми, я делал? Напился? Должно быть, напился.

— Шейн? — На Клер все еще была простыня, и теперь она натянула ее на себя, внезапно замерзнув и почувствовав себя совершенно беззащитной. — Шейн…

Он все еще пятился, выглядя испуганным и очень сконфуженным.

— Итак, мы, очевидно, были официально представлены в какой-то момент моей безумной пьянки. Мм, привет. Послушай, ты должна забыть об этом, хорошо? Мои родители убьют меня, если… — Он остановился и осмотрел комнату. — О, дерьмо. Это не моя комната, не так ли? Это твоя. Значит, я не появлялся дома всю ночь. Мой отец… — Он зажмурился. — Штаны. Мне нужны штаны. Где мои штаны?

Клер почувствовала, что ее сердце разрывалось. Действительно, несомненно разлеталось на острые, зазубренные, кровавые части. Она хотела кричать, и плакать, и больше всего, она хотела, чтобы этого не происходило. Она не могла заставить себя сказать что-либо, а он полностью игнорировал ее, продолжая озираться. Он нашел свои штаны и футболку, и неловко натянул штаны, прикрываясь одеялом прежде, чем бросить его.

Прежде, чем надеть свою футболку, он обернулся, чтобы посмотреть на нее, и это было больно, больно так сильно — он так смотрел на нее и совсем не знал.

Ее совершенное, ужасающее страдание, должно быть, отразилось на ее лице, потому что его выражение немного смягчилось. Он сделал несколько шагов к кровати и сказал:

— Гм, послушай… я знаю…. прости, я, вероятно, настоящая задница, раз сделал это с тобой, и я обещаю, это не… Я правда не напиваюсь в стельку и не вырубаюсь таким образом, и ты кажешься… Ты не в моем вкусе. В смысле, ты симпатичная, я не имел в виду, что это не так… прости, я плох в этом. Но я должен вернуться домой прямо сейчас — Он натянул свою футболку и поискал ботинки, которые он надел на босую ногу, даже не наклонившись поднять их. — Слушай, я позвоню тебе, хорошо? Мм… тебя зовут…

— Клер, — прошептала она, и слезы вырвались и начали течь по ее лицу. — Меня зовут Клер.

Это — моя ошибка

— Эй, не делай этого, не надо… прости. Это не твоя ошибка. Ты кажешься… — он наклонился и неловко поцеловал ее, и было такое чувство, что он был незнакомцем — … милой.

Я обещаю, что поговорю с тобой позже. Мы разберемся. О, Боже, были ли у меня… Мы предохранялись или… — Он покачал головой. — Не сейчас. Я не могу думать об этом прямо сейчас. Я должен идти. Позже.

— Подожди! — Завопила она, когда он открыл дверь ее спальни и выбежал в коридор. — Шейн, подожди! — Он не остановился. Она схватила свои джинсы и рубашку с пола, нацепила их, обулась и побежала за ним. — Шейн, пожалуйста, не надо…

Он стоял в гостиной, озираясь по сторонам, и когда она, с грохотом задыхаясь, спустилась вниз, он обернулся, чтобы снова посмотреть на нее. На сей раз он не выглядел таким смущенным. Но он также и не стал самим собой.

— Это — дом Майкла, — сказал он. — Что мы здесь делаем?

— Шейн… Шейн, пожалуйста, послушай меня, мы живем здесь! С Майклом! И Евой!

— Прекрати! — Он безумно посмотрел на нее и понизил свой голос еще больше. — Ок, ты показалась мне милой, но сейчас ты выглядишь измотанной. Мы не живем здесь. Может ты здесь живешь… может, ты — одна из его сестер, я не знаю… но я живу с моими родителями и сестрой. Не здесь.

— Нет! Нет, твои родители… — О, Боже! Что она собиралась сказать? Что она могла сказать?

Она выглядела глупо. Он подождал, а затем поднял обе руки и попятился.

— Все равно, сумасшедшая цыпочка, которая, может быть, живет здесь и, может, врывает в дом Майкла, когда никого нет. С меня хватит. Приятных заблуждений.

Она не могла позволить ему уйти, она просто не могла. Когда он спустился в холл, она побежала за ним.

— Шейн, не надо. Не ходи домой. Ты не можешь!

Он даже не стал спорить с ней, парень просто открыл парадную дверь и вышел под лучи утреннего солнца. Она колебалась в дверях, удумая, нужно ли ей вернуться за своим рюкзаком, достать что-либо из него, позвонить кому-то, но он шел быстро, а она не знала, где находился старый дом семьи Коллинсов. Он никогда не говорил ей и не указывал на него.

Она заперла дверь и пошла за ним.

Шейн ни разу не обернулся, может потому, что он знал, что она шла за ним, и решил игнорировать ее… она не была уверена. Клэр продолжала держать дистанцию между ними, старясь не выглядеть жутко и подозрительно, но это не помогало. Если она выпустит его из виду…

Пройдя вперед он повернул за угол — девушка поспешила догнать его; она видела, как он бежит, делая дистанцию между ними еще больше. Нет, нет, нет! Если она потеряет его сейчас, она скорее всего не найдет его больше. Это вселяло ужас в нее, но и в него. Но он пока этого не знал. Она проходила мимо переулка и была уверена, что он все еще впереди, когда Шейн схватил ее и сильно прижал к стене здания. До сих пор, она не осознавала, насколько высоким был Шейн, и каким сильным. И как он обычно не показывал это, за исключением, когда хотел показать. Как сейчас.

Его глаза горели, в них отражалась злость, сжата челюсть. Шейн был готов к драке. Он прижал ее к месту на некоторое время, как-бы думая, что с ней сделать.

— Хватит, — все же сказал он, и отпустил ее. — Послушай, я не хочу навредить тебе, но ты должна перестать идти по пятам. Это стремно и странно. Уходи, или в следующий раз я не буду милым.

— Ты не навредишь мне, — сказала Клэр. — Я знаю, ты не сможешь.

— Ну конечно, но не рассчитывай на это. Я не люблю бить девушек, но это не означает, что я не дам сдачи, если ты начнешь драку. Спроси Монику. — Он нахмурился, и она увидела реальный гнев в его глазах. — Моника. Она подстроила это? Что это было, своего рода шутка?

Она сделала фотки? О, наверняка собирается отправить их на фейсбук. Шантажирует меня?

— Нет. Я не имею ничего общего с Моникой.

— Вранье, — заявил Шейн прямо. — Хватит преследовать меня. Я серьезно. И прекрати плакать, это не сработает.

Он вышел на солнечный свет и продолжал идти. Она не знала, что делать. Клэр знала, что он говорит серьезно, что вела себя странно, но в Морганвилле, никто не мог себе позволить игнорировать это. Таким образом, он сделал бы что-то, если она продолжит идти за ним. Может, ее даже арестуют.