– Так как организацией отпора Вашингтону ведаю я, то мне не составит особого труда перетянуть юную мисс на нашу сторону, – заверил Хаука Сайрус. – Но почему все же вы отдали предпочтение плану «Б»? Ведь мы с вами, как я полагал, сошлись во мнении, что план «А» является наиболее реалистичным.

– Не знаю, кто за этим стоит, но мой осведомитель – я уже упоминал о нем…

– Это тот высокопоставленный чиновник, которого все считают мертвым? – перебил генерала наемник.

– Совершенно верно. И, позвольте сказать вам, этот босс жаждет крови. Говоря об этом, он прямо заявил, что нам грозит смертельная опасность… Подчеркиваю, полковник: смертельная!

– Боже мой, неужели они зайдут так далеко?

– У них нет выбора, солдат. Осуществляя слияние компаний и скупая акции, эта свора завладела семьюдесятью процентами оборонной промышленности, долги же ее исчисляются многими миллиардами, и для погашения их потребовалась бы третья мировая война, и то при условии, что продлится она бесконечно долго, чего, понятно, не произойдет.

– Почему вы предполагаете так, генерал?

– Мне не надо предполагать: я знаю! Чтобы «нейтрализовать» нас, они наняли всякое отребье – разных там психов-головорезов. Короче, тех, кто готов на все ради денег. Возможно, таких же, как вы, наемников.

– У нас – свободная экономика, – произнес Сайрус шепотом, поглядывая на Арона, Дженни и Сэма, которые, в свою очередь, теперь уж смотрели на него. – И в этом деле многое замыкается на ней… Больше я не могу разговаривать. Скажите только, а вам не удалось узнать от своего якобы почившего осведомителя, когда и где соберутся эти мерзавцы?

– Они будут везде – в толпе, среди охранников Верховного суда и даже в служебных помещениях!

– Во всем этом – мало хорошего, генерал!

– Планом «Б» предусмотрена подобная ситуация, полковник. Конечно, никого не радует сложившееся положение, и особенно уопотами, но иного нам не дано. И мои индейцы, все как один, готовы исполнить свой долг.

– А как относится к предстоящей битве этот псих Саттон? Я не очень-то симпатизирую этому сукину сыну, но, признаю, актер он бесподобный!

– Что могу я вам сказать? Он говорит, что разыграет величайший в своей жизни спектакль!

– Дай бог дожить ему до момента, когда в печати появятся отзывы на его игру… В общем, утром увидимся с вами, генерал!

– А как там оба Дези и Роман Зет? – спросил внезапно Хаукинз. – Дело в том, что «смертоносной шестерке» не нашлось места в моем сценарии…

– Если вы решили, что я позволю бить баклуши этим Дези и Роману, то вам, генерал, лучше бы уж чистить нужники!

– Отличный ответ, полковник!

– Конец связи!

Как громом пораженный, Р. Куксон Фрейзер вернулся в своем лимузине в Луисбург-Сквер. Ну а в доме на берегу океана разыгралась немая сцена. Сайрус, главное действующее лицо, стоял возле антикварного белого столика. Напротив него, разинув рты и устремив глаза на призванного на ратное поле полковника, расположились шестеро его сотоварищей, ждавших разъяснений: устроившаяся на кушетке Дженнифер Редуинг, усевшиеся по обе стороны от нее Арон Пинкус и Сэм Дивероу, стоявшие за их спинами оба Дези и втиснувшийся между ними Роман Зет.

– Скажу вам все как есть, ребята, – нарушил молчание импозантный чернокожий наемник. – Будучи связным генерала, я заявляю, что желающие могут еще выйти из игры. Однако как человек, неоднократно проникавший в тыл врага, я могу смело утверждать, что нашим противникам не удастся сорвать замысел генерала Хаукинза, ставшего легендой вовсе не благодаря рекламе, а потому, что он воистину великий стратег. Вы знаете, я не расточаю зря комплиментов!

– Как говорить мисс Эрин, он сказать очень хорошо для черный брат, да, Ди-Один?

– Заткнись, Ди-Два!

– Благодарю за лестный отзыв обо мне, Дези!

– Ты понять, что я иметь в виду?

– Если мне будет позволено высказать свое суждение, – произнес Арон Пинкус, слегка подвинувшись вперед, – то эта услышанная нами шарада, сколь бы хитроумной она ни была, произвела на меня впечатление искусственно усложненной, чрезмерно театрализованной. Действительно ли это диктовалось необходимостью?

– Если отвечать на ваш вопрос в терминах затронутого вами жанра, мистер Пинкус, то сложное театральное действо – наилучшее средство отвлечения внимания.

– Это нам ясно, Сайрус, – молвила Дженнифер, сжимая левой рукой правую руку Дивероу. – Но, как только что сказал мистер Пинкус, действительно ли необходимо усложнять все так? Я думаю, мы могли бы вполне обойтись и планом Сэма, то есть сойти с самолета и сразу же отправиться в Верховный суд на такси – без всяких там лимузинов, не привлекая к себе ничьего внимания.

– Этот план мог бы сработать в обычных условиях, нам же приходится действовать в особо сложной обстановке. Ваш противник обладает большой властью и огромными возможностями. Недаром ради того, чтобы вывести его из состава правительства, ваш друг Сэм готов пожертвовать своей жизнью, в чем мы все убедились сегодня.

– Он был великолепен! – выкрикнула Дженнифер, целуя Дивероу в щеку. – Проплыть столько миль в шторм!..

– Какие там мили! – заскромничал Сэм. – Не более шести-семи, ну, может быть, восемь… Если я правильно вас понял, Сайрус, то это «отвлечение внимания», как выразились вы, необходимо нам потому, что наш могущественный противник вознамерился перехватить нас где-то по пути к зданию Верховного суда и насильственно воспрепятствовать нашему выступлению перед судьями?

– В основном да.

– В основном? А что же еще?

– Так, кое-какие частности, – ответил наемник кратко.

– Не буду делать вид, будто я понимаю все, о чем здесь говорится, но если у нас имеются все основания полагать, что нам что-то угрожает, то почему бы не обратиться за защитой в полицию? И если еще ваши парни будут на нашей стороне, то мы сможем чувствовать себя в полной безопасности, – высказался Пинкус.

– Видите ли, есть ряд обстоятельств, о коих я не упомянул.

– А именно?

– Я не юрист, как вы трое, и все же мне ясно, что к чему. Вашингтон – это не Бостон, где бифштексы и капуста мистера Пинкуса оказывают положительное воздействие на правоохранительные органы. Для того чтобы обратиться за защитой к синим мундирам в округе Колумбия, необходимы весьма веские причины: у них и без того дел невпроворот.

– Ну а чтобы сослаться на веские причины, нам пришлось бы назвать кое-кого из тех, кто занимает высшие государственные посты, – заметила Дженни. – И будь у нас даже еще одна копия злополучной пленки, мы все равно не посмели бы предъявить ее в подтверждение своих слов.

– Почему? – возмутился Дивероу. – Мне надоело ходить вокруг да около! Общественные устои попираются, законы нарушаются, а мы должны молчать, да?

– Кошачьи лапки не зря созданы, Сэм! – попытался урезонить его Пинкус.

– О, этого только мне не хватало! Мой босс – пенджабский пророк с Гималаев! Не будете ли любезны спуститься с высот и объяснить, что хотите вы этим сказать, Арон?

– Ты не в себе, мой дорогой!

– Это мне и без вас известно!.. Вы думаете, легко мне дались эти десять миль? К тому же в бурю? Ведь я попал чуть ли не в настоящий ураган, говорят, сила ветра достигала сорока девяти, не знаю точно, как оно там называется.

– Я хочу вам сказать только то, – произнес холодно Пинкус, пожирая огненным взглядом Дивероу, – что выдержка во время охоты приносит обычно более богатую добычу, чем азартная погоня за дичью.

– Позвольте мне добавить в этой связи еще кое-что, – вмешался Сайрус. – Будет ли кассета у нас или нет, все равно ни одно учреждение в Вашингтоне не допустит никакого компромата на государственного секретаря.

– Но он же в сумасшедшем доме!

– Тем больше оснований для госдепартамента хранить все в тайне, – заявил наемник-химик. – Поверьте, я знаю, что говорю!

– Это же пример всеобщего разложения чиновничества! – взревел Сэм.

– Из чиновников лишь немногие коррумпированы, – возразила Дженнифер. – Большинство же их завалены работой, а платят им гроши. Это преданные своему делу бюрократы в лучшем смысле этого слова – и мужчины, и женщины. Они прилагают все свои силы к тому, чтобы решить стоящие перед их бесчисленными отделами проблемы, порожденные борьбой политиканов за голоса, а это нелегко, дорогой.