Кейт охватила необъяснимая тоска.

Вкрадчивый голос зазвучал у нее в ушах: «Ты беспокоишься не из-за компании, верно? Есть и другая причина, о которой ты боишься даже думать».

В последнее время их с Уиллом разделяло в постели незримое расстояние. Догадывается ли муж о том, насколько она уязвлена? Понимает ли, что, стараясь не тревожить ее, вовсе не проявляет заботу? Если бы Кейт только хватило смелости, чтобы…

— Ты не видела банку с серебристым лаком? — спросила Кейт, отгоняя тягостные мысли. Протиснувшись за шеренгой стульев, комодов и приставных столиков, покрытых пылью, обойдя застекленный книжный шкаф без нескольких полок, она решительно направилась к старому корабельному рундуку, где хранила всякую всячину — пыльные тряпки, банки с лаком, разрозненные флероны, ручки от шкафчиков, давным-давно перекочевавших на свалку.

На плечо Кейт опустилась чья-то ладонь, и, обернувшись, она с удивлением увидела рядом Миранду.

— Кейт, если я хоть чем-нибудь могу помочь… Надеюсь, ты знаешь, что всегда можешь обратиться ко мне. Я даю никудышные советы, зато умею слушать.

— Знаю. — Кейт поспешно отвернулась, чтобы Миранда не заметила слез в ее глазах.

— Простите, нельзя ли осмотреть те стулья на витрине?

Молодая женщина выгладывала из-за стеллажа, отделявшего торговое помещение от конторы. На вид этой миловидной, ухоженной посетительнице было лет тридцать с небольшим; потертые джинсы и рубашку из набивного ситца она дополнила искусно завязанным платком фирмы «Гермес». Радуясь предлогу прервать разговор с Мирандой, Кейт направилась к незнакомке.

Женщина, назвавшаяся Джинни Хансен, занималась ремонтом старого Спрэг-Хауса на углу улиц Вашингтона и Каштановой. Кейт рассмотрела образчики обоев и обивки, принесенные Джинни, и помогла ей выбрать ткань для гарнитура, состоящего из шести облюбованных ею стульев в стиле шератон. Кроме того, Кейт дала посетительнице дельные советы насчет штор и убедила не покупать стенные панели, заверив, что они не впишутся в интерьер столовой.

— Вы так любезны! — воскликнула Джинни, когда Кейт выписывала счет. — Я словно поговорила с мамой… ей точно известно, что и с чем сочетается. Ей понравился бы ваш магазин. — Джинни помедлила. — Не хотите навестить нас и посмотреть, как продвигается ремонт?

— С удовольствием, — искренне отозвалась Кейт. — Вот моя визитка. Звоните в любое время.

Смолоду она привыкла производить на окружающих приятное впечатление. Должно быть, людей привлекало ее открытое лицо. А может, с тростью Кейт выглядела просто и дружелюбно: те, кто много выстрадал, отличаются отзывчивостью. Но чем старше становилась Кейт, тем труднее ей было мириться с ролью седовласой, умудренной опытом дамы.

Воспоминания нахлынули на нее вместе с тупой болью, начавшейся в боку и быстро спустившейся вниз, к мучительно занывшему бедру. Элли! Кейт вновь увидела эту женщину, склонившуюся над перевязанной бинтами головой Скайлер. Сходство между ними было таким явным, что его мог заметить всякий. Где сейчас Элли? Есть ли у нее дети, о которых она мечтала? Поблекли ли с годами воспоминания о потерянной дочери?

Кейт захлопнула дверцу тайника, откуда вырвались мрачные мысли. Незачем идти по тропе, заканчивающейся тупиком. Свернуть отсюда некуда, вернуться назад невозможно. Лучше уж вообще не приближаться к этим местам. Взявшись за дело, Кейт начала полировать старые подсвечники, которые осматривала до прихода Джинни Хансен.

Остаток дня прошел как в тумане. Наконец-то прибыл груз из Нового Орлеана — как раз в ту минуту, когда Миранда уже звонила отправителю, выясняя, в чем причина задержки. Зашла миссис Отто и предложила Кейт купить серебряный чайный сервиз. Явился Леонард с приведенной в порядок кушеткой, забрал истлейкский комод и письменный стол, купленный Мирандой месяц назад на аукционе в Мэне. Живущий в магазине кот Батлер преподнес Кейт мышку. А потом в комнату вошла Скайлер.

Обрадованная Кейт со вздохом облегчения бросилась к дочери. Они обменялись несколькими фразами по поводу переезда Скайлер и о том, что последние несколько недель она держалась слишком отчужденно и холодно.

Кейт обняла дочь.

— Дорогая, почему ты не позвонила и не предупредила о приезде?

— Еще несколько минут назад я не знала, заеду к тебе или нет. Я возвращалась домой из клиники и вдруг решила проведать тебя. Привет, Миранда! А вот и Батлер… Соскучился? — Скайлер наклонилась и подхватила на руки жирного черного кота.

Голос Скайлер звучал спокойно, даже жизнерадостно, но Кейт сразу поняла: что-то случилось. За последние несколько недель Скайлер похудела и побледнела, ее лицо осунулось. Кейт едва не расплакалась и не потребовала объяснить ей, в чем дело. В одном Кейт не сомневалась: то, что заставило Скайлер переехать, и то, почему она так неважно выглядит, гораздо серьезнее, чем ей казалось вначале. Охваченная тревогой, Кейт старалась ничем не выказать этого. Скайлер не должна догадаться, насколько она обеспокоена: это только напугает ее.

Кейт украдкой разглядывала дочь, стоящую у двери с Батлером на руках. На Скайлер слишком просторные джинсы и мешковатая футболка, чересчур плотная для августовской жары. Пудра не скрывала темных кругов под глазами, а улыбка не обманула бы и пятилетнего ребенка.

— Бабушкин старый холодильник еще работает? — спросила Кейт. — Если ты все-таки разрешишь мне купить новый, мы еще успеем до закрытия заехать в магазин. А потом, — оживленно продолжила она, — прихватим чего-нибудь вкусненького и поужинаем вдвоем.

— Мама, я приехала не за холодильником. Старый работает отлично, к тому же я редко пользуюсь им. — Скайлер взяла Кейт под локоть. — Лучше я сама отвезу тебя куда-нибудь поужинать.

— В другой раз. — Кейт похлопала дочь по руке. — Сегодня твой отец работает допоздна и мы сможем тихо посидеть дома. Я хочу узнать все, что произошло с тобой за это время.

Случилось что-то ужасное, Кейт чувствовала это. Скайлер была необычно молчаливой. Проезжая через городок, Кейт поглядывала на дочь. Погруженная в свои мысли, та, однако, улыбалась и кивала в ответ на бессодержательные замечания Кейт.

Свернув на стоянку перед супермаркетом, Кейт вздохнула. Ей следует набраться терпения, вот и все. И тогда Скайлер, которая всегда жила своим умом и сама принимала решения, доверится ей.

Настроение Кейт улучшилось, когда она заметила старую ручную тележку, купленную у нее владельцем супермаркета несколько месяцев назад: перекрашенная, она стояла перед входом, и в ней пышно цвели герани. Кейт решила поговорить с мистером Крукшенком и сказать, что тележка выглядит очень мило.

В магазине атмосфера была почти деревенской: стены, обшитые досками, плетенные из прутьев корзины вместо пластиковых. Кейт катила тележку по проходам между полками, заставленными продуктами, мимо изысканных салатов и выпечки, намеренно покупая столько снеди, сколько не съела бы и за месяц. Она сама считала это бессмысленным. Но ей оставалось только мечтать о чудесных обедах в кругу семьи, и она не могла отказать себе в таком удовольствии.

Они вернулись домой с четырьмя огромными, набитыми снедью пакетами и сеткой молодого картофеля для салата, который Кейт решила приготовить в конце недели. Но за ужином Скайлер почти не притронулась к еде и решительно отодвинула тарелку, когда мать попыталась уговорить ее съесть что-нибудь еще.

Потом они вышли на заднюю веранду и устроились в викторианских плетеных креслах, которые Кейт обила тканью от Уильяма Морриса. Они потягивали чай со льдом и ели мелкую местную клубнику, сладкую, как леденцы. Их Лабрадор, поседевший к старости, прошел по веранде и с довольным вздохом улегся у ног Скайлер. Несколько минут Кейт наблюдала, как Скайлер водит босой ногой по шерсти Белинды, а потом устремила взгляд вдаль.

«Если компания Уилла разорится, я выживу. Пожалуй, я даже пережила бы разлуку с самим Уиллом. Но я не вынесу, если узнаю, что с моей дочерью что-то случилось…»

Эта мысль, оглушившая ее, всплыла из ниоткуда. Кейт поставила свой стакан на столик между креслами и заметила, что ее рука дрожит. Кейт вдруг охватила такая слабость, что она порадовалась тому, что удобно сидит, а не стоит.