Эдвард взглянул на него с любопытством.

– Что в этом смешного, сэр?

Монтроуз посмотрел на мальчишку.

– Сомневаюсь, что кто-то обратил бы внимание на убийство старика, который редко выходит из дома и не имеет влиятельных связей. Но… если бы Гейбриела Джонса обнаружили зарезанным, все было бы совершенно по-другому. Всем пришлось бы изрядно попотеть. Дамы, прошу прощения.

В комнате воцарилась тишина. Венеция посмотрела на Гейбриела. Он еще больше помрачнел.

– Что вы хотите этим сказать, мистер Монтроуз? – осведомилась Беатрис.

– Да, – добавила Амелия, – мы все, конечно, очень дорожим мистером Джонсом, но нас трудно назвать влиятельными друзьями. Не думаю, чтобы полиция прислушалась к нашим просьбам провести расследование.

Монтроуз был явно удивлен подобной реакцией.

– Говоря о влиятельных друзьях, я имел в виду верховный совет тайного общества, не говоря уже о самом магистре. Уверяю вас, разразился бы огромный скандал, если бы убили наследника титула.

– Думаю, вам следует объяснить, кто вы такой, мистер Джонс, – холодно проговорила Венеция.

«Рано или поздно это все равно случилось бы», – напомнил себе Гейбриел.

Он все время откладывал объяснения на потом, но судьба все-таки настигла его. Все как один смотрели на него. Монтроуз понимал, кто виноват в сложившейся ситуации, и усердно дул на чай.

– Вы станете следующим магистром тайного общества, сэр? – поинтересовался Эдвард, который был явно потрясен услышанным.

– Я стану им только тогда, когда мой отец решит отойти отдел, – сказал Гейбриел. – Это одно из церемониальных званий, которое по традиции передается из поколения в поколение.

Монтроуз поперхнулся чаем и закашлялся. Беатрис протянула ему салфетку.

– Спасибо, мисс Сойер, – пробормотал старик, – Ничего себе, церемониальное звание. Скажи спасибо, что твой отец этого не слышал, Гейбриел.

– А что вы будете делать, когда станете магистром общества? – не унимался Эдвард. – Вы будете носить меч?

– Нет, – отозвался Гейбриел. – Ксчастью, никакого меча нет и в помине. В целом это довольно скучное занятие.

Монтроуз открыл было рот, чтобы возразить, но Гейбриел метнул на него предостерегающий взгляд. Старик послушно вернулся к своему чаю.

– Я буду время от времени проводить заседания, – сказал он, обращаясь к Эдварду. – Проверять кандидатуры новых потенциальных членов общества, возглавлять комиссии по самым разным исследованиям и так далее.

– А-а… – Эдвард не сумел скрыть своего разочарования. – Звучит и правда скучно.

– Вот именно, – подтвердил Гейбриел.

Он заметил, что Венецию его слова не слишком убедили. Но она же видела коллекцию ценностей в Аркейн-Хаусе и чувствовала исходящую от некоторых из них таинственную энергию.

Гейбриел решил, что пора сменить тему.

– Нам нужно поменять стратегию, – быстро проговорил он. – Этот дом больше не является безопасным местом. Преступник решил использовать людей как пешек в своей игре, а я не смогу все время находиться рядом, чтобы защитить вас. Я должен быть свободен, чтобы продолжать расследование. Так что придется предпринять ряд шагов.

Венеция настороженно посмотрела на него.

– Каких же?

– Завтра вы всей семьей поедете за город, – сказал Гейбриел. – Поедете на поезде до морской деревушки Греймур. К вам это тоже относится, сэр, – добавил ой, обращаясь к Монтроузу. – Я отправлю туда телеграмму, и вас встретят люди, которым я доверяю. Они проводят вас в безопасное место.

Венеция потрясенно уставилась на него:

– О чем вы говорите, сэр?

– А что будет с галереей? – взволнованно спросила Амелия. – У Венеции на следующей неделе несколько важных заказов.

– О галерее позаботится Мод, – сказал он. – Она перенесет заказы.

Эдвард подпрыгивал на стуле от радости.

– Обожаю поезда. Мы приехали на поезде в Лондон. Можно я возьму с собой змея, сэр?

– Да, – сказал Гейбриел. Он все время наблюдал за Венецией. Она напоминала вулкан, который вот-вот взорвется.

– Нет, – возразила она. – Это невозможно. Я не могу уехать из Лондона. Беатрис, Амелия и Эдвард могут ненадолго уехать, но я не стану переносить заказы. Уважаемые клиенты не терпят подобного обращения. Кроме того, в следующий вторник очередная выставка. Такого масштабного события не было уже очень давно.

Гейбриел заранее знал, что это будет непросто.

– Мы не можем больше рисковать, Венеция, – сказал он. – Для меня нет ничего важнее твоей безопасности и безопасности членов твоей семьи.

Молодая женщина расправила плечи.

– Это очень лестно, сэр. Я полностью согласна с тем, что Беатрис, Амелия и Эдвард нуждаются в защите. Но для меня есть еще одна очень важная вещь.

– Что? – осведомился Гейбриел.

– Моя карьера, – ответила она.

– Черт возьми, где твое благоразумие? Ты не можешь жертвовать своей безопасностью ради карьеры!

– Вы не понимаете, мистер Джонс, – возразила она. – Заказы и выставка во многом влияют на финансовое положение моей семьи. Вы не можете запретить мне работать. Слишком многое поставлено на карту.

Гейбриел сердито взглянул на Венецию.

– Я все понимаю, но безопасность важнее.

– Буду вам очень признательна, мистер Джонс, если вы уясните себе некоторые вещи.

– Какие? – Гейбриел был на грани срыва.

И Венеция, кажется, тоже.

– Как только вы найдете пропавшую формулу, мистер Джонс, то вы исчезнете, – сказала она. – Мы с тетей Беатрис, Амелией и Эдвардом останемся одни. Если уж быть откровенной, сэр, то те деньги, что я получаю за заказы, позволяют нам не умереть с голоду. Я не могу рисковать этим. Даже не просите.

– Если тебя волнуют деньги, то я позабочусь об этом.

– Нам подачки не нужны, сэр, – натянуто проговорила она. – Мы не станем жить на содержании человека, не состоящего с нами в родстве. После смерти отца мы поняли, как это опасно.

Гейбриел почувствовал, что теряет терпение.

«Я не твой отец», – хотелось крикнуть ему.

Он с трудом взял себя в руки.

– Я настаиваю на том, чтобы ты поехала за город вместе с остальными, Венеция, – ледяным тоном произнес он.

Она поднялась на ноги и буквально набросилась на него:

– Мистер Джонс, не забывайте, что вы не имеете права на чем-либо настаивать. Вы здесь гость, а не хозяин.

Он промолчал, боясь, что не сумеет сдержаться.

В комнате воцарилась тишина. Присутствовавшие были шокированы этой сценой. Они не знали, что сказать и сделать. Эдвард явно был напуган.

Казалось, что безмолвный поединок растянулся на целую вечность, но на самом деле он продолжался всего несколько секунд.

Не говоря ни слова, Венеция развернулась и вышла из комнаты. Гейбриел долго прислушивался к ее шагам. На подходе к лестнице она уже почти бежала, а в следующее мгновение громко хлопнула дверь ее спальни.

Этот грохот услышали все в гостиной. И все разом повернулись к Гейбриелу.

– Сэр? – неуверенно переспросил Эдвард. – Так что же будет с Венецией?

Амелия явно пребывала в расстроенных чувствах.

– Я хорошо знаю ее, сэр. Если она решила остаться в Лондоне, то ничто не переубедит ее.

– Она привыкла заботиться о своей семье, мистер Джонс, – тихо сказала Беатрис. – Вы не сможете уговорить ее отказаться от обязательств, даже если для их исполнения она будет рисковать своей жизнью.

Гейбриел посмотрел на присутствующих.

– Я позабочусь о ней, – проговорил он.

Напряжение заметно спало. Эти слова они восприняли как клятву. Гейбриел, впрочем, не возражал.

– Ну, тогда с ней все будет в порядке, – сказал Эдвард.

Накинув на плечи пиджак, Гейбриел вышел в окутанный туманом сад. Ему нужно было походить, чтобы избавиться от чувства беспокойства.

Он чувствовал себя охотником. Он предчувствовал, что вот-вот из темноты на него набросится другой злоумышленник. Гейбриел будто ждал новой схватки, он жаждал освобождения в виде акта насилия или страсти. Но ни то ни другое не было доступно, так что Гейбриел просто ходил по саду.