Фостер взял куртку со спинки стула и надел ее. Он вошел в диспетчерскую и хлопнул в ладоши, чтобы привлечь всеобщее внимание.

— Послушайте, я говорил по телефону с Найджелом Барнсом. Он отыскал заметку 1879 года о трех убийствах в северном Кенсингтоне. Они произошли в течение недели. Второй жертвой был Альберт Бек.

— Второй? — удивилась Хизер.

Фостер кивнул:

— И это не единственный сюрприз. Третья жертва была убита 31 марта 1879 года, труп обнаружили наследующий день.

В комнате повисло молчание.

— Наши действия следующие. Энди и Хизер, направьте команду в Ноттинг-Хилл-Гейт. Там, по словам Барнса, нашли тогда тело. Осмотрите там все, оденьтесь в штатское. Обыщите дороги. Будем надеяться, что ничего не случится, поскольку это лишь подозрение. Но пусть остаются там. Найдите по возможности хорошее место, чтобы можно было наблюдать за станцией. Я присоединюсь к вам позже.

— А что насчет первого убийства? — спросила Хизер. — Если следовать схеме…

— Я займусь теми, кто, вероятно, уже мертв. А вы постарайтесь, чтобы их ряды не пополнились.

Сотрудник морга, дежуривший тем вечером в одиночестве, пока не привезли неизбежные жертвы субботней ночи, выглядел немного смущенным, когда в помещение целеустремленной походкой вошел Фостер.

— Я могу вам чем-нибудь помочь? — спросил сотрудник морга, яростно мигая за очками в проволочной оправе.

— Да. Я хочу увидеть трупы, которые вам привозили в прошлые выходные. Те, что у вас еще остались.

— А вы уже звонили и обо всем заранее договорились? — нервно спросил он.

— Послушайте, — начал Фостер, но осекся. — Как тебя зовут, сынок?

— Люк.

— Люк, я занимаюсь расследованием убийства. Для меня очень важно увидеть трупы и сделать это немедленно. Я просто пойду сейчас и посмотрю на них. И тебе лучше не останавливать меня. Договорились?

Люк медленно кивнул.

— Молодец.

Фостер оставил его за столом и направился через двойные двери по лестнице вниз, к холодильной камере. Спускаясь, Фостер ощущал, как постепенно понижается температура. Внизу была еще одна дверь. Она оказалась запертой.

— Люк! — крикнул он.

Фостер почувствовал, как откуда-то потянул сквознячок, и подумал, что здесь, наверное, есть черный ход, у которого катафалки и кареты «скорой помощи» выгружали и загружали мертвые тела.

Молодой человек поспешил вниз и набрал комбинацию чисел на кодовом замке сбоку от двери. Послышался щелчок, и Фостер толкнул дверь. Он вошел внутрь. Воздух был холодным, но не ледяным. Он выдохнул и заметил, что изо рта у него вылетает пар. Вдоль стен комнаты тянулись ряды кабинок, лишь центр помещения был свободен, там располагалось несколько столов. Один из них занят. Фостер увидел черный мешок для трупов. В нем что-то было.

— Этот ждет, когда его приготовят для отправки, — объяснил Люк, заметив блуждающий взгляд Фостера. — Алкоголик, — добавил он, словно пытаясь объяснить задержку.

В дальнем углу помещения располагался хромированный механизм, некое подобие грузового лифта, доставлявшего трупы в прозекторскую, наверх. Рядом с ним Фостер увидел большую белую доску. Там были указаны номера кабинок, написанные против фамилий умерших.

— У вас сохранились записи, когда эти люди умерли и где обнаружили тела?

— Все есть в регистрационной книге.

— Принесите ее.

Люк удалился, а Фостер приблизился к диспенсеру и взял латексные перчатки. Когда он их надел, Люк вернулся немного запыхавшийся, в руках он держал большую черную книгу.

— Какие даты вас интересуют?

— Для начала я желал бы взглянуть на всех мертвецов, которых вам привезли ночью в прошлую субботу или воскресенье, не важно, от чего они умерли.

Люк положил книгу на свободный металлический стол, провел пальцами по странице, перевернул ее. Фостер хотел забрать у него книгу и посмотреть сам. Он уже собирался сделать это, но Люк заговорил:

— Так, у нас есть Фейхи.

Фостер посмотрел на белую доску, но не увидел такой фамилии.

— Его отправили в похоронное бюро в четверг, — добавил Люк. — Автокатастрофа.

Фостер записал адрес похоронного агентства.

— Гордон.

На доске была его фамилия. Кабинка номер 13. Фостер подошел к ней, с силой нажал на ручку, и ящик выдвинулся. Он стал открывать «молнию» на мешке, пока не показался труп. «Проблемы с лишним весом, возраст — чуть старше пятидесяти», — подумал Фостер. Кожа трупа синевато-белая, челюсть отвисла. Фостер внимательно посмотрел на грудь и на торс, потом поднял обе руки. Ничего не найдя, подозвал Люка и попросил помочь приподнять тело. Фостеру стоило немалых трудов, чтобы обследовать его спину. На теле ни пятнышка.

— Сердечный приступ? — спросил он.

Люк кивнул:

— Дома, в субботу вечером.

— Может, он выиграл в лотерею приличную сумму? — произнес Фостер, застегивая «молнию» на мешке и убирая ящик на место.

Следующим в списке значился Ибрагим.

— Он находится в глубокой заморозке. Кабинка номер 30, — проговорил Люк.

«Отлично, — подумал Фостер, — то, что надо». В морге всегда имелась хотя бы одна кабинка с температурой ниже двадцати градусов. Там хранились трупы, которые требовали заморозки. Когда их нужно было извлечь, например, для повторной аутопсии, трупы размораживали с помощью горячей воды из бойлера.

— Это чтобы лучше сохранился? — поинтересовался Фостер.

Люк покачал головой:

— Нет, он уже начал разлагаться, когда его нашли.

— Чудесно, — проворчал Фостер.

Он потянул ручку двери и вытащил ящик. Мешок меньше обычного, явно короче тела. Фостер осторожно открыл его и глубоко вздохнул. Заморозка приглушала запах разложения, но от увиденного ему едва не стало плохо. Тело было расчленено. Руки отдельно, ноги отдельно, туловище разрезано пополам, головы не было; труп не бледно-голубой, а зеленый и, очевидно, некоторое время служил пищей для личинок. Фостер попытался вспомнить данный случай. Им занималась другая следственная группа; вероятно, кровная месть.

Фостер собрал покалеченные обрубки и осторожно осмотрел их. До него доносился запах разлагающейся плоти, поэтому он стал дышать ртом. Он брал в руки и рассматривал каждую часть тела, потом перевернул торс, как гамбургер, но там ничего не было. Фостер побыстрее сложил части тела в их упаковку и убрал.

Следующим в списке значился неизвестный. Люк сообщил, что его привезли в субботу утром. Возраст трудно определить, остановились на том, что ему около пятидесяти. Лицо покойного осунулось после смерти, черные волосы спутаны, а черная с проседью борода выглядела неряшливо. Фостер быстро окинул его взглядом. Тот самый бродяга, на самоубийство которого их вызывали в прошлое воскресенье и чья судьба так волновала Хизер.

Он уже собирался закрыть «молнию», но что-то заставило его продолжить осмотр. На груди и животе ничего не было. Он поднял левую руку — ничего, затем правую — тоже ничего, если не считать нескольких точек. Наверняка наркоман…

Наклонив голову, он опять взглянул на отметины на руке. Следы от уколов, будто от инъекций шприцом. Но вдруг ему показалось, что они соединяются вместе. Фостер посмотрел внимательнее. Точно: два наклонных красных пореза и маленький порез, соединяющий их. Буква А. Они были не такими четкими, как в предыдущем случае, и сделаны не так тщательно, но Фостеру удалось рассмотреть и иные отметины — цифры. То же самое сочетание, что он нашел на теле Дарбишира: 1А137. Придется ему извиниться перед Хизер.

Фостер опустил руку.

— Причина смерти? — крикнул он Люку, не отрывая глаз от трупа.

— Наиболее вероятная версия — смерть от удушья.

— Как-нибудь связано с отравлением?

— Нет. Но в крови обнаружены следы тяжелых наркотиков и алкоголя.

Фостер обошел тело по часовой стрелке. Он поднял одну из обмякших ног умершего за лодыжку. «Странно, — подумал Фостер. — У парня ноги в прекрасном состоянии. Похоже, он провел на улице немного времени». У большинства бродяг ноги были истощены, покрыты язвами, мозолями и волдырями, грязными и дурно пахнущими. Все это казалось невероятным. Если только этот парень не был женат на педикюрше. Руки тоже мягкие, гладкие, изнеженные. Они совсем не напоминали скрюченные руки бездомного, который спит на улице, курит найденные в канаве бычки и пьет денатурат.