Теперь, когда к нему вернулась способность слышать, Фостер огляделся. Паршивое местечко. На драных белых обоях серые пятна и следы когда-то стоявшей тут мебели. С одной стороны располагалась кухня. Там не было ничего, кроме сломанной старой мебели.

Он вернулся в маленькую прихожую. Открыл дверь, и сразу на него пахнуло сыростью. Ванная комната. Ничего, лишь подтекающий ржавый кран. Закрыв дверь, он вошел в другую комнату.

И тут же почувствовал запах. Хорошо знакомый запах. Он исходил от одного из находящихся здесь предметов. От трупа женщины. По запаху Фостер сообразил, что она пролежала тут более суток. В джинсах и коричневом свитере. Мухи кружились над ее лицом. Он достал из кармана платок и закрыл им нос, потом склонился над трупом, чтобы рассмотреть его. Все дело было в волосах. Точнее, в их отсутствии. От бровей до макушки виднелись только окровавленная плоть и белый купол черепа.

С женщины сняли скальп.

Эдвард Карлайл покачал головой.

— Это напоминает Дикий Запад, — заявил он, глядя на ободранную голову. — Он просто поднял волосы — судя по тому, что осталось на затылке, они были длиной примерно по плечи. Затем преступник закрутил волосы и кончиком ножа прорезал круг и оторвал кожу. Ему, наверное, пришлось потрудиться. Но я скажу тебе одно. — Он мрачно посмотрел наверх. — Судя по всему, она была еще жива, когда с нее снимали скальп.

Фостер не представлял, что она чувствовала. И не хотел представлять.

— Как давно она умерла?

— Примерно шестьдесят часов назад.

«В понедельник», — подумал Фостер.

— Спина посинела, следовательно, женщина почти все время пролежала на спине, — продолжил Карлайл. — Опять-таки умерла она не здесь, ее привезли сюда после смерти. Как и в прошлых случаях, ей нанесли удар ножом в сердце. Похоже, это ее и убило. Скальпирование можно пережить, особенно при надлежащем уходе.

Преступник знал, что его ищут, подумал Фостер. Поэтому привез ее сюда раньше, чем они стали следить за башней. И снова он оказался на шаг впереди.

Старший детектив Харрис вошел в комнату, его длинное лицо казалось бесцветным и неподвижным от тревоги.

— Каково предварительное заключение? — спросил он, подперев руками бока.

— Женщину закололи и оскальпировали, — произнес Фостер.

— Оскальпировали? Господи Иисусе!

— Она лежит тут с ночи понедельника. Вероятно, тогда ее и убили.

Харрис уставился на пол.

— Вы уверены насчет времени? — обратился он к Карлайлу.

— Вполне.

— Кейбл невиновен, — сказал Фостер. — Вы арестовали его в понедельник днем. Он не мог это сделать.

Харрис медленно кивнул. Фостер понимал, что начальник должен решить, как сообщить об этом прессе и высшему руководству Скотланд-Ярда.

— Конечно, у вас есть нож, — добавил Фостер.

Харрис яростно потер подбородок.

— Нож не имеет отношения к убийствам. Сегодня это подтвердили криминалисты. — Он тяжело вздохнул. — Ладно, он еще на свободе. Согласен. Я должен был предоставить тебе подкрепление.

Фостер поднял руки.

— Мы все равно могли бы опоздать. Он опередил нас. В таком случае мы бы просто нашли труп раньше, и все. Факт остается фактом — у нас один шанс поймать его. Пятая жертва должна быть найдена до часу ночи в воскресенье. — Фостер подумал, что этот человек, возможно, уже мертв. — Труп обнаружат на Пауис-сквер. У нас два дня.

— Что ты собираешься делать, Грант?

Судьба снова благоволила к Фостеру. Он опять мог действовать.

— Жду телефонный звонок, который поможет мне решить это.

В разговор вмешался Карлайл:

— На ней нет ничего, что помогло бы нам установить личность погибшей, но преступник кое-что недоглядел. Это лежало в ее заднем кармане.

Он держал плотно свернутый бумажный шарик. Фостер взял его и аккуратно развернул. Чек.

— Супермаркет. Понедельник утром. Она расплачивалась по кредитной карте.

Харрис отозвал детектива и поручил ему установить личность погибшей. В спальню вошла Хизер. Через открытую дверь Фостер видел, что криминалисты работали с радиочасами. Хизер посмотрела сначала на жертву, потом на Фостера.

— Найджел звонил. Прямо с утра пораньше. Он уже нашел некоторых потомков семьи Фаэрбена и надеется, что к концу дня завершит работу.

— Вы не хотите посвятить меня в ваши дела? — нетерпеливо спросил Харрис.

— В 1879 году полиция арестовала человека по подозрению в убийствах в Ноттинг-Дейл и северном Кенсингтоне. Его обвинили по двум из них, судили, признали виновным и повесили.

— Понятно.

— За исключением одного: он почти наверняка этого не делал. Его обвиняли на основании показаний одного свидетеля, утверждавшего, что видел, как он преследовал жертву.

Он не знал, как Харрис отреагирует на следующую деталь истории.

— А еще полиция очень удачно обнаружила нож в его доме, хотя неделей раньше они уже проводили обыск и ничего не нашли.

Харрис поморщился:

— Мы не подбрасывали нож в сад Кейбла, Грант.

— Разумеется. Но сходство налицо. Думаю, это сделал убийца. Вероятно, он придал этому особый смысл.

— Какой?

— Фаэрбена избивали как боксерскую грушу. Следователи измочалили его, сломали кости, лишь бы выбить признания. У него был разум ребенка. Он едва мог закончить предложение, и все равно его повесили. За преступление, которого он не совершал. А потом он долго болтался, задыхаясь, на конце веревки, пока не умер. Преступник жаждет возмездия. Желает, чтобы во всем обвинили невинного человека, чтобы доказать: полиция не изменилась. Наш семейный историк сейчас разыскивает потомков Ика Фаэрбена. Его ошибочно осудили. Мы проверим их фамилии по компьютерной базе данных, посмотрим, не было ли каких-нибудь тревожных сигналов. А затем мы должны отыскать их всех за двадцать четыре часа и выяснить, что каждый из них делал последние несколько недель.

Выражение лица Харриса изменилось: интерес уступил место скептицизму.

— Ты полагаешь, что потомок этого человека старательно копирует почерк убийств, которые не совершал его предок, чтобы доказать его невиновность?

Фостер кивнул:

— Да. Кто бы это ни делал, он хорошо разбирается в семейной истории. Наверное, решил восстановить свою генеалогию и нашел там секрет. Для человека, который уже находится на грани, это могло стать последней каплей. Я только не понимаю, по какому принципу он выбирает жертвы. Наугад? Человеку просто нужно оказаться не в то время не в том месте.

Харриса его слова, кажется, не убедили.

— Где фамилии, которые нашел Найджел? — спросил Фостер у Хизер.

— Он отправляет их в офис по факсу. Как и следовало ожидать, люди разбросаны по всей стране. Мы можем разослать наших сотрудников с фотороботом человека, пившего в пабе «Принц Уэльский» с Неллой Перри, к каждому из них и посмотреть, кто попадет под описание.

— Я вернусь в управление и сделаю несколько звонков, — произнес Харрис.

О Кейбле никто не упоминал. Фостер знал, что его отпустят. Возможно, обвинят в употреблении наркотиков. Прессе сообщат, что пока никому не предъявили обвинений. Вскоре выяснится, что появилась четвертая жертва, они сообразят, что женщину убили, пока Кейбл находился в изоляторе. И тогда недавние нападки прессы покажутся им просто гламурными сплетнями.

Фостер сказал, что скоро присоединится к Харрису. Тот распорядился, чтобы основные силы были брошены на допрос подозреваемых, проживавших за пределами Лондона. Работу необходимо проводить очень осторожно. Найти, где живут эти люди, сообщить им, что некто изучил историю их семьи и выяснил, что их предка казнили по ложному обвинению, и теперь они подозреваются в преступлениях. В таком случае к каждому требовался индивидуальный подход.

Фостер радовался снова оказаться в центре событий, но ему хотелось окончательно разобраться в прошлом. Оно еще о многом могло рассказать.

Вместе с Хизер они вышли из комнаты. Увидели детектива, которому Харрис поручил выяснить личность жертвы по чеку из супермаркета. Он уже сделал несколько звонков и узнал фамилию владелицы карты. Ей был сорок один год, ее звали Патрисия Макдугалл. Разведенная, одинокая. Они выяснили адрес.