«Не трогайте мои весы…» Не трогайте мои весы – Я мужественною рукою Трудился многие часы Над неподвижностью такою, И сам себе воздал хвалу За то, что тяжести единой Весов установил стрелу Пред золотою серединой… Но вот, когда ни взор, ни слух Не нарушают равновесья, И поровну на дисках двух Как будто невесомый весь я, Когда их сдерживать рука Уже устала, неужели Вновь чаша плотска тяжеле, А та, небесная, легка… «Неблагодарность — самый черный грех…» Неблагодарность — самый черный грех. Не совершай его, и будешь светел. Никто не в праве мне сказать при всех: Ты на добро мое мне чем ответил… Никто… И, совесть, ты — почти чиста… Число друзей моих, мужчин и женщин, Живых и умерших, да, больше ста, Врагов же — пять… а, может быть, и меньше… И не должник я… Никому, ни в чем… Я все отдам за нежности крупицу… И, сам больной, был для других врачом… О, каплю жалости, чтоб мне напиться… Любовниц милых и святых подруг, Любивших, отошедших… все бывает… Пусть далеки они… Но сразу, вдруг… Ах, ничего то я не забываю… А ты… Ты ангел или человек, Меня спасавший делом и советом… Я был бы мертв… О, жизнь не для калек… Я жил и счастлив… О, не чудо ль это… Не знаю… Плачу и благодарю За помощь в прошлом, верность в настоящем, Ночь творчества и чистую зарю Светлеющую надо мной, не спящим… «А, Б, В, Г, Д…» А, Б, В, Г, Д. 1, 2, 3, 4, 5… Старости школа, о, где – Время учиться опять. Е, Ж, З, И, К. 6, 7, 8, 9, 0… Муза, скамью старика Ныне занять мне позволь. «И есть борьба за несуществованье…» И есть борьба за несуществованье, За право не существовать – борьба… О, неживое мертвое названье, О, неживая мертвая судьба. Существованье слабым не под силу, И вот – борьба, чтоб не существовать… Я побежден… Меня не подкосило На не похолодевшую кровать. ФОНТАН (1927)
Восемнадцать стихотворений ДУШЕНЬКЕ La seule personne au monde qui me donne parfois envie de me jeter a genoux. G. Duhamel I. «На землю смертный воду льет…» На землю смертный воду льет Без радости и без влеченья, Но в стройный обратить полет Воды нестройное теченье. Но к небу устремить струю Блистательную – смертный любит, Подобной сделав острию И вызвав высоту из глуби… II. «Полету бурному внемли!..» Notre planete souffrante a besoin de centre. H. Massis Полету бурному внемли! Фонтан заковано-свободный Для круга пыльного земли Есть центр отрадный и холодный. И то взлетает напрямик Струей стремительно единой, То падает, и через миг Вновь рвется в неба середину… III. «Со светло-бодрым выраженьем…» Со светло-бодрым выраженьем Струишься ты в горячий день, Но быстрое твое движенье На смертных навевает лень… Смотря на хлопоты фонтанов, Лениво возлежит Восток. И лишь тогда от сна восстанет, Когда иссякнет их поток… IV. «Ты – без брегов и без русла…» Ты – без брегов и без русла, Что для тебя земная буря… И к помрачившейся лазури Тебе не вознести весла… О, если бы мое весло Струею выспренно-торчащей До молний блещущих все чаще Под громыханье отнесло… V. «О, одинокая струя…» О, одинокая струя. Ты не сливаешься с другою… О, ниспаденье острия Меланхоличною дугою… Бежит в содружестве поток, В содружестве бушуют волны. И лишь один фонтанный ток Журчит в уединеньи полном… VI. «Сколь гармонически над ухом…» Сколь гармонически над ухом Природа вьется и звенит, Что звонко-блещущая муха, Струя летящая в зенит… Она чарует слух Природы Не преставая день и ночь, И длань восточного народа Ее не отгоняет прочь… VII. «Сокрыта звучная струя…» Сокрыта звучная струя Деревьями густого сада… Так между тайной бытия И человеком есть преграда… Но зеленью сокрытый шум До глуха сладко достигает… Так вслушивающийся ум Невидимое постигает… |
