— Всего?

— Ходят слухи, что он собирался убить еще больше. — Пенроуз уставился над моей головой в какое-то одному ему видимое пространство, потом тяжело поднялся со своего стула. — Пора. Я скажу Джейн, что вы здесь томитесь бездельем.

— Ей все равно. Ее интересует только работа.

— Пол, уж не жалеете ли вы себя? — Пенроуз укоризненно поднял палец. — Она внедряет новую компьютерную модель, с помощью которой можно будет определить распространение простудного вируса в «Эдем-Олимпии». У нее есть подозрение, что если расставлять рабочие столы так, чтобы люди находились дальше друг от друга еще на восемнадцать дюймов, то векторы распространения инфекции будут пресечены.

— Я полагал, что люди здесь и без того далеки друг от друга.

— Только в определенных отношениях. Если на танцплощадке меньше народа, то вам есть где развернуться. — Пенроуз сделал несколько энергичных твистовых движений руками и опрокинул свой стул. Он встал у меня за спиной, положил свои большие ладони мне на плечи, словно ему не хотелось уходить. — Танцплощадка пуста, Пол. Воспользуйтесь случаем. Выберите свой танец…

Рев двигателя его машины затих, и я вернулся к изучению водной глади. Перед мной остался столик со следами трапезы Пенроуза — затопленное блюдце, пропитанные влагой салфетки и мешочки из-под сахара, залитые кофе. Случайный прохожий, наверно, решил бы, что тут кормили с ложечки ребенка.

Меня тоже, разве что в интеллектуальном смысле, пытались накормить с ложечки — вот только что за лакомство мне хотели скормить? Может быть, Пенроуз использует меня, чтобы побольше узнать об убийствах, совершенных Гринвудом, — он хочет, чтобы я действовал как его уполномоченный в расследовании, в котором сам он участвовать не пожелал? Словно бы невзначай он подкинул мне «слушок» о том, что были запланированы и другие жертвы.

Я вытащил из бумажника список пациентов и разложил его на столике. Я просматривал имена и от руки приписывал к ним их должности в «Эдем-Олимпии». Звездочками помечал убитых.

Семь из первых восьми были убиты Гринвудом всего сорок восемь часов спустя после того, как он назначил им прием. Двое из жертв были его коллегами — врачами из клиники, а Джейн говорила мне, что доктора между собой договариваются о приемах частным образом. Пенроуз к тому же сидел в соседнем кабинете.

Первым в списке стоял Ален Делаж. Я вспомнил, что Симона упоминала об их поездке в Лозанну. Останься они в «Эдем-Олимпии», сказала она мне, то стали бы свидетелями этой трагедии насилия в финальной ее части.

Но возможно, они бы видели это с более близкого расстояния, чем она полагала. Глядя на этот листок бумаги, я понял, что держу в руках список назначенных на прием, но прием особого рода. То, что я извлек из компьютера Джейн, было перечнем мишеней.

Списком приговоренных.

— Мсье Делаж! Минуточку! Ален!..

Я оставил «ягуар» в сотне ярдов от здания администрации на единственном свободном парковочном месте, которое мне удалось найти. Хромая между рядами машин, я кричал, обращаясь к появившейся из вращающихся дверей фигуре в темном костюме. Правда, до этого мы общались только на расстоянии, обмениваясь по утрам приветствиями у гаражей. Не узнав мой повышенный голос, Делаж опустил голову и шагнул за спину своего помощника. Шофер открыл перед ним дверь лимузина, а мне навстречу предостерегающе выставил кулак в перчатке.

— Ален, хорошо, что я вас поймал. — Я шагнул к машине, минуя помощника — тот передавал в открытое окно черный портфель. Он встал на моем пути, но я отодвинул его в сторону. Сзади за мои плечи уцепились руки шофера, который попытался свалить меня на землю. Я прислонился к машине, взял его за лацканы и оттолкнул к багажнику. Но тут сзади меня ухватила пара рук покрепче, прижав мои локти к груди. Я почувствовал на своей шее горячее дыхание охранника. Он дал мне подножку, я потерял равновесие и рухнул на жесткий асфальт.

Делаж взирал на меня из открытого окна, его усы ощетинились, а глаза встревоженно смотрели из-за стекол очков без оправы. Наконец он узнал растрепанного англичанина с расцарапанной о камни физиономией, который никак не может перевести дыхание, чтобы обратиться к нему.

— Мистер Синклер? Это вы?

— Ален… — Я оттолкнул руку охранника от моей груди и вытащил из кармана список назначений. — Прочтите это… возможно, вам грозит опасность.

— Пол? Вы можете дышать? Никак не предполагал встретиться с вами таким образом.

Делаж стоял у машины, смотрел на меня, сочувственно помаргивая и отряхивая грязь с моего пиджака. Я сидел на пассажирском сиденье, опершись рукой на открытую дверь, ноги мои покоились на земле.

— Я в порядке. Сейчас приду в себя. — Я потрогал коленку и с облегчением вздохнул, убедившись, что металлические штифты на месте. — Извините, что так набросился на вас. Вашей жизни, возможно, угрожает опасность.

— Давайте лучше подумаем о вашейжизни. Я могу позвонить в клинику. Джейн приедет с бригадой.

— Не надо ее беспокоить. — Я приветственно махнул рукой охраннику, который продолжал воинственно поглядывать на меня, держа наготове рацию. Шофер, прихрамывая, пересек дорожку, чтобы поднять свою форменную фуражку, которую помощник обнаружил под стоящей рядом машиной. — Я рад, что охранник начеку. Он тут же прореагировал.

— Естественно, — Делаж, казалось, был доволен. — После того, что случилось в мае. Если в «Эдем-Олимпии» хочешь кого-то убить, лучше всего назначить ему встречу. Вы говорили о какой-то опасности?

— Да. — Я развернул помятый листок. — Я распечатал это с компьютера в кабинете Гринвуда. Он случайно попался на глаза Джейн. Она не знает, что я его взял.

— Понимаю. Продолжайте, Пол.

— Это список, составленный Гринвудом за два дня до убийств. Семерых из названных здесь он пристрелил.

— Огромная трагедия для них и семей. Каждый день я благодарю Господа за то, что нас здесь тогда не было.

— Ваша фамилия — первая в списке.

Делаж взял у меня листок и стал внимательно изучать его своими бухгалтерскими глазами, беспокойно наклонив голову — словно только что ненароком подслушал какую-то неприятную сплетню про себя.

— Да, первая. Почему — понять не могу. — Он аккуратно сложил листок по прежним линиям сгиба. — У вас есть копия?

— Оставьте себе. Это только догадка, но не исключено, что это список жертв. Если у Гринвуда были сообщники, вам все еще может грозить опасность.

— Вы правильно сделали, что показали это мне. Я передам его мистеру Цандеру. — Он что-то быстро сказал своему помощнику, худенькому молодому человеку, который, казалось, все еще не мог прийти в себя после нашего столкновения. Тот взял распечатку и направился к зданию. Делаж дождался, когда он исчезнет за вращающейся дверью, и повернулся ко мне, отряхивая ухоженной ладонью остатки пыли с моего пиджака. Он явно взвешивал, может ли мое шокирующее появление быть оправдано важностью моей информации.

— Пол, вы не тратили времени даром. Я еду в аэропорт в Ниццу, но мы могли бы поговорить по дороге до вертодрома в Каннах — там я сяду на челнок, а вас машина отвезет назад. Не часто приходится видеть свое имя в списках приговоренных…