– Можно, я угадаю? Ты едешь в Лондон, идешь на прослушивание, тебя замечают и ты становишься знаменитым.

– Ну да, – отвечает Спенсер, – а по вечерам я буду ходить в колледж.

– Мальчишки, – говорит Эмма, – вы все такие одинаковые. Каждый непризнанный гений, звезда.

– Ну извини, – говорит Спенсер и думает, что не следовало говорить ей о колледже. Вряд ли Том Круз, или Ривер Феникс, или Кеану Ривз ходили в колледж, хотя это всего лишь способ убить время, пока тебя не заметят, да и просто, чтобы не бездельничать, пока не получишь то, что тебе задолжала судьба. Но это, пожалуй, не так просто объяснить незнакомому человеку, сидя на соревнованиях по плаванию.

То, что так хорошо начиналось – знакомство с красивой блондинкой, – на его глазах превращается в еще одно унижение, о котором Спенсер еще долго не забудет. Он пытается сменить тему:

– А какие у тебяпланы на жизнь?

– Я буду врачом или адвокатом.

Генри был почти полной противоположностью Спенсера. Он не отрывал от нее глаз, будто собирался увидеть нечто такое, что потребует особого внимания. Хейзл встала со стула и подошла к телефонному столику, на котором она оставила «Даму в очках и с ружьем в автомобиле». Он проводил ее взглядом, не мигая.

Он улыбнулся, обнажив свой коричневый зуб. Спросил, о чем книга.

– О даме, – ответила Хейзл. Глядя на его зуб, она не могла не видеть его губ, и ей стало любопытно, каково это – целоваться с ним. – у дамы есть автомобиль, она носит очки и держит при себе ружье.

– Вы очень красивы.

Хейзл бросила взгляд на хмурого Спенсера. Нет, это несправедливо. Он тоже скрестил руки на груди и ноги под стулом. Хейзл решила положить книгу на стол, но поежившись от мысли, что Генри будет смотреть ей в спину, остановилась и повернулась к нему лицом.

– А вы красивее, чем я думал, – сказал он. – Я не предполагал, что вы так молоды. – Он улыбнулся. – И что у вас такие светлые волосы.

– Спенсер тоже, – сказала Хейзл, а Спенсер, сдерживаясь из последних сил, мило напомнил Генри, что тот может опоздать на самолет. Генри ни на секунду не сводил глаз с Хейзл, и ей все больше хотелось убежать. Она не испугалась, и ей вовсе не хотелось считать Генри тем, кем он не является, но ей стало нужно просто побыть одной и скрыться от чужих глаз. Вдруг, сама того не ожидая, она спросила, не хочет ли кто-нибудь супа. Прозвучало неожиданно для всех.

– Я вам помогу, – вызвался Генри.

– Не стоит, останьтесь здесь. Можете поболтать пока со Спенсером. – Генри и Спенсер в недоумении воззрились на нее. – Можете еще поболтать о спорте, – предложила она, и не успели они возразить, оставила их один на один.

На кухне Хейзл чувствует невероятное облегчение. Чтобы успокоиться, она, как и обещала, решает приготовить суп. Через мгновение она уже знакома с ингредиентами супа в пакетиках. Конечно, бывает весьма полезно узнать, чего в супе больше – соли или курицы, но все-таки жаль, что производитель не удосужился разместить на яркой упаковке более исчерпывающую информацию, например, как вести себя с опасным маньяком и можно ли кормить его супом? Хотя ответ и так известен: не каждый, кто ест суп, – маньяк. Иначе жизнь была бы невыносимой.

Бояться не надо. Ведь наверняка Генри, в общем, – приличная и уважаемая человеческая особь, как и все остальные.

Стоит ли осуждать человека лишь за то, что он не может поддержать светский разговор? К тому же, он очень вежливый. И если бы она всерьез считала, что с ним что-то не так, она бы не готовила для него суп. Об этом она как-то не подумала. Тогда почему она надеется, что Спенсер совершит какой-нибудь спонтанный и решительный поступок, может, даже применит силу, тем самым гарантировав им обоим безопасность и покой? Однако, если она все-таки собирается когда-нибудь стать победительницей конкурса «Женщина года», ей стоит немедленно переключиться на что-нибудь другое.

Пора определиться. Генри безопасный и не совсем уж неприятный человек – он просто очень некстати появился в разгар такого важного для них дня. Нет, все равно, неизвестно, что он может выкинуть. У него такой нездоровый взгляд – как у питона, – и странный зуб. И свитер с орнаментом. Он ведь следил за ней до самого дома, хоть и без явного топора. Жаль, что не существует стопроцентного способа вычислять опасных психопатов. А раз его нет, то и бояться нечего. Правда, газеты и телевидение, вряд ли с этим согласятся. В жизни так много опасностей (примеры известны из газет), что более или менее сносный конец можно списать лишь на веру в бога или на счастливый случай.

В любом случае, она бы чувствовала себя намного спокойнее в постели со Спенсером. А Спенсер – с ней.

Мисс Бернс, которая сразу все поняла, специально оставила его в одиночестве и без всякой надежды, кроме чашки остывающего чая. Его посетила неприятная мысль: она с самого начала была уверена, что стоит ему получить диплом, как он тут же улетит домой. Он ей не нужен, она не будет его любить. Именно поэтому она бросила его наедине со Спенсером Келли, работником физического труда, которого застрелил начальник, когда тот бросился на него с ножом. Господи, что это за чушь? Почему жизни чужих людей все так усложняют? Нервничая, Генри запустил руку в карман. Он стал крутить и разминать пальцами пакетик с ядом, размышляя, кого отравит первым.

Как нелепо и смешно. Пей знаменитый английский чай. И раз уж живешь среди людей, будь любезен, соответствуй. А если не получается, попробуй вспомнить разницу между мыслью и ее воплощением. Нет, убивать их он не станет. Разве только себя – зачем жить, если мисс Бернс не согласится полюбить его.

Ситуация начинает выходить из-под контроля. Конечно, ее можно уговорить полюбить его. Ведь это судьба. Даже то, что он сейчас здесь, говорит в его пользу. Других вариантов нет, сейчас, в настоящем времени, решается его судьба. И ее. В этом он уверен. Как и в том, что на его чашке написано «Кромер – мой город» и в ней остывает чай. Настоящее время, подумал он, подыскивая в уме подходящую идиому, это моя чашка чая. [16]Вот стена, окрашенная в светло-бежевый цвет. Вот девочка с улыбкой до ушей, в руках у нее ваза для фруктов, наполненная водой, в которой плавает рыбка. Она еще ребенок, и у нее вся жизнь впереди.

– Привет, – сказала она. – Это моя рыбка. Мальчик. Угадай, как его зовут.

Ее привел высокий старик, Генри и Спенсер встали. Спенсер познакомил их и дал понять, что уходит.

– Это Генри Мицуи. Он может многое рассказать о беге на длинные дистанции.

Генри смотрел, как Спенсер уходит, нацелив взгляд точно между его лопаток и понимая, что Спенсер пошел к мисс Хейзл.

Вероломный Спенсер Келли, который принял смертельную дозу кокаина в туалете ночного клуба и был выброшен на улицу умирать где-то на Североамериканском Континенте. Старик задал Генри вопрос:

– Вы пришли посмотреть дом?

– Я пришел к мисс Бернс.

Уильям Уэлсби был чем-то похож на режиссера Федерико Феллини. О его смерти писали газеты, а Уэлсби был одет во все черное – забытый и убитый горем двоюродный брат режиссера. Девочка могла быть кем угодно, в таком возрасте человек может все. Когда-нибудь она вырастет и станет почетным членом Сэррейского крикет-клуба.

– Вы уверены, что вас не интересует дом?

Господи, поскорее бы этот старик с девочкой ушли. И так достаточно людей, разделяющих его и мисс Бернс, а яда на всех не хватит.

– Вы очень бледны, – .сказал Уильям, – вам надо подышать свежим воздухом.

Сегодня первое ноября 1993 года, и где-то в Британии, в Макклсфилде или Доркинге, в Гейнсборо или Харвиче, в Хэуике или Кинзэме, в Милфорд-Хэйвене или Норвиче Хейзл не может понять, что такая замечательная девушка, как она, делает в таком неподходящем для нее месте. Она ждет, что ее личный Ривер Феникс вот-вот задаст ей именно этот вопрос. Это вполне в его духе. Он среднего телосложения, темноволосый. Ему девятнадцать, он Скорпион, как и она, и он утверждает, что нарушил закон. Если она сейчас и изменила немного своему аристократическому произношению, то лишь непринужденности ради. Ей ужасно нравится болтать с незнакомым человеком, и знать, что она его больше никогда не увидит.