Код, с помощью которого Фрэнсис Стивенсон создал свою карту сокровищ, был основан на числовой системе, сходной с той, что применена в «Записках Била», где, как наверняка известно читателям, каждое число в шифровке соответствует слову из некоего знаменитого документа. В «Записях Била» первый фрагмент был декодирован с помощью американской Декларации Независимости. Но никому так и не удалось справиться с двумя другими фрагментами (если только… но нет, Алиса Батлер уверяет нас, что Питер Батлер не работал над ними, даже тайно).

— Я знала, что дедушке удалось выяснить, какой текст Фрэнсис Стивенсон использовал для создания своего кода, — объясняет она. — Об этом он мне сообщил. Но, разумеется, он не согласился открыть, о каком именно тексте идет речь. Впрочем, порой он делал туманные намеки, но я поняла их лишь значительно позже. Я помню, однажды он сказал, что ему пришлось реконструировать текст, так как тот больше не существовал. Когда я наконец взломала код в моем кулоне, я мгновенно сообразила, что это был за текст. После чего мне оставалось только найти дедушкину реконструкцию, хотя это оказалась еще та задачка. У меня были все его бумаги, но, разумеется, очень многие из них — и в том числе нужные мне, — были зашифрованы!

Потом Алисе нужно было понять, как действовать — ведь теперь она тоже знала, где находится сокровище.

— Больше всего дедушке хотелось, чтобы его достижение было признано. Однако за всю свою жизнь он так и не придумал, как этого добиться. Нельзя просто вдруг заявить на весь мир — мол, у меня есть карта сокровищ. В твоем доме тут же воцарится абсолютный хаос! Какое-то время спустя он перестал говорить о Стивенсоне с Хитом и переключился на новую головоломку — «Манускрипт Войнича». И, увы, с ней он тоже не справился, как и с «записками Била».

Так что же делать с сокровищем? Оказывается, и Алисе Батлер оно было не нужно.

— Я считала, что не имею права им владеть, — говорит она. — Так что я поступила, как мне кажется, вполне логично. Я просто сообщила информацию попечителям птичьего заповедника, на территории которого и был зарыт клад. Я подумала: «Что ж, на самом деле это ваше сокровище, поскольку земля принадлежит вам». А еще я решила, что уж они-то придумают, как вырыть клад, не потревожив птиц. Я договорилась с попечителями, что, если там действительно окажется сокровище, то они используют часть денег на постройку школы и ветеринарного центра. Также я намекнула, что было бы неплохо основать музей Фрэнсиса Стивенсона. Его история невероятно увлекательна и заслуживает гораздо более широкой аудитории. Я предоставила попечителям самим решать, как назвать эти проекты. Но я знаю, что дедушка был бы очень горд тем, что они решили почтить его имя. И теперь, когда «Исправительная школа для малолетних правонарушителей им. Питера Батлера» и «Ветеринарный центр им. Питера Батлера» вот-вот откроются, я могу наконец сообщить всему миру, что именно он выяснил местонахождение клада Стивенсона. Разумеется, сокровища больше нет, поэтому я могу не беспокоиться, что люди станут приходить ко мне посреди ночи, долбить в дверь и требовать копию карты.

Однако Алиса не пожелала сообщить нам название документа, с помощью которого Стивенсон закодировал свою карту.

— Я решила, пусть уж лучше этот вопрос останется открытым, — говорит она с улыбкой. — Теперь все знают, что написано в моем кулоне, и вашим читателям будет нетрудно догадаться самим.

Есть еще одна причина. Алиса Батлер написала роман.

— Он не только о «рукописи Стивенсона-Хита», — говорит Алиса. — Но эта история в него включена. В книге я оставила загадку нерешенной и потому не хочу портить эффект, сообщая ответ потенциальным читателям.

Однако не пугайтесь: вам необязательно ждать выхода книги, чтобы узнать ответ, если вы действительно этого хотите. Вся история расшифровки «рукописи Стивенсона-Хита» будет ключевой экспозицией в Музее Фрэнсиса Стивенсона, открытие которого ожидается осенью. Ответ также будет размещен на веб-сайте музея.

По горизонтали:

1) Гёдель

3) Остров бесхвостых кошек

6) Период, когда совершенно точно не жил ни один один по горизонтали

7) Выше некуда

8) Тысяча гига

9) Видимое проявление абстрактного понятия

12) Властелин времени

13) Боги Вуду

14) Последнее слово партии

По вертикали:

1) То, что помешало вам написать эту книгу

2) Предпоследний в латыни

4) Перпендикуляр

5) Изобретатель кванторов

7) Дедал литературы

10) Привет с Гавайев

11) Кино про выживание [112]

Нижеследующая таблица взята из книги Флетчера Прэтта «Секретно и срочно: история кодов и шифров», изданной «Блю Риббон Букс» в 1939 году.

Ингредиенты:

2 унции молотого миндаля,

6 унций самоподнимающейся муки,

2 чайные ложки пекарного порошка,

4 унции светлого сахара «мусковадо»,

150 мл кукурузного масла,

200–250 мл соевого молока,

цедра двух невощеных лимонов,

сок из двух лимонов,

1 столовая ложка душистой воды из цветков апельсинного дерева,

1 чайная ложка натурального экстракта ванили.

Предварительно нагрейте духовку до 190 градусов или меньше, если духовка с поддувом.

Смажьте жиром форму для пирога. Лучше всего глубокая шестидюймовая форма, но сойдет любая.

Всыпьте муку и пекарный порошок в миску, потом добавьте сахар. Всыпьте, помешивая, молотый миндаль и лимонную цедру. Добавьте масло и молоко. Чем меньше жидкости, тем больше блюдо будет похоже на пирог, а не на пудинг. Для этого пирога не нужно отмерять жидкости со стопроцентной точностью.

Теперь добавьте лимонный сок и тщательно размешайте. Добавьте цветочную воду и экстракт ванили, перемешайте еще раз. Результат должен выглядеть как густое бездрожжевое тесто.

Влейте его в форму и поставьте в духовку минут на сорок. Корочка должна быть коричневой, а начинка очень мягкой. Выложите из формы, охладите и украсьте свежими листьями мяты и земляникой.

Спасибо — Тому Фрейзеру, как обычно; Саймону Трэвину — за защиту моих интересов перед лицом всего мира; Лео Холлису — за то, что спас меня в 2000 году; Нику Дэйвису — за то, что процесс редактирования был интересным; Йону Хэйнзу — за корректуру; Сьюзи Фиэй — за то, что дала мне лучшую работу в мире и за все потрясающие книги, которые я на этой работе читаю; Хари Эсхёрст-Венну — за гитарные сессии; Эмили Кларк — за то, что разрешила пользоваться ее книжным магазином как библиотекой; Люси Райт — за то, что рассказала мне о семенах; Алену Кларку — за то, что научил меня ходить под парусом; Джейсону Кеннеди — за заповедник; Сэму Эсхёрсту — за одну особую беседу; Мелу Макмэхону — за все книжки и советы по гомеопатии; Франческе Эсхёрст — за то, что читала мою писанину… и Кузу Венну — за то, что заботился обо мне.