— Когда их дед Роланд Фонтено приехал в Новый Орлеан, следуя за какой-то ничем не примечательной ветвью семьи, он постарался забыть свои корни. Но братья всегда о них помнили. В смутные семидесятые они собрали вокруг себя большую группу недовольных, костяк которой составляли немало молодых кейджанов, однако были и черные. И Фонтено удалось удержать от взрыва эту гремучую смесь, — Морфи задумчиво барабанил пальцами по приборной панели. — Иногда мне кажется, что все мы несем ответственность за Фонтено. Они даны нам в наказание за принижения их этнической группы. Да и Джо Боунз — явление того же порядка.

По словам Морфи, Джо Боунзу была присуща склонность к жестокости. Однажды он средь бела дня сжег заживо человека, поливая его кислотой. Некоторые считали, что у него недостает части мозгов, причем отсутствует участок, который удерживает большинство людей от безрассудных поступков. Фонтено в этом отношении отличались от младшего Боннано. Они тоже убивали, но действовали как предприниматели, закрывающие убыточные или не удовлетворяющие своей работой предприятия, — без какого-либо удовольствия, но профессионально. По мнению Морфи, и братцы Фонтено, и Джо Боунз стоили друг друга. Просто действовали они по-разному.

Я допил содовую и приготовился услышать главное: не таков человек был Морфи, чтобы рассказывать историю без повода. Он явно к чему-то клонил.

— А в чем суть дела, Морфи? — прямо спросил я.

— Суть в том, что найденный в доме тетушки Марии отпечаток принадлежит Тони Ремарру. Он один из людей Джо Боунза.

Морфи завел машину и влился в общий поток. А я ехал и размышлял, стараясь связать услышанное имя с каким-либо эпизодом в Нью-Йорке, и, конечно, пытаясь нащупать нить, соединяющую меня с Ремарром. Но так ничего и не надумал.

— Думаешь, это сделал он? — спросил Морфи.

— А ты?

— Нет, едва ли. Но сначала я допускал такую возможность. Эта женщина владела землей, и неплохой. Даже на осушение не придется сильно тратиться, если есть намерение там развернуться.

— Если у человека появится желание построить большой отель или центр отдыха?

— Именно. Либо он хочет убедить всех, что настроен серьезно. Однако, допустим, сейчас он смог бы получить разрешение на строительство, но кто захочет соседствовать с мерзавцами, сотворившими такое?

Как бы то ни было, но старуха не стала бы ничего продавать. Она была практичная и проницательная. Многие поколения ее семейства жили и умерли на этой земле.

Первый владелец этой земли, кто вел родословную от Бурбонов, умер в 1963 году. В своем завещании он сделал специальную оговорку, что земля за умеренную цену должна быть предложена арендаторам, использующим ее на тот момент. Агуилларды составляли основную массу арендаторов, они и купили землю на все деньги, какие имели. Все решала старуха. На этой земле жили их предки: закованные в цепи, они рыли каналы в болотной грязи.

— Следовательно, Боннано старался на нее надавить, а поскольку она не поддавалась, решил ускорить дело, — предположил я.

Морфи согласно кивнул.

— Мне кажется, Ремарра послали не только нажать на нее. Может быть, он собирался припугнуть девушку или детей, возможно, даже, в его планы входило убийство кого-то из них. Но он нашел ее уже мертвой. Похоже, Ремарр был так потрясен, что забыл об осторожности и поторопился уйти, не подумав о том, что могли остаться его отпечатки.

— А Вулрич знает обо всем этом?

— По большей части — да.

— Ты собираешься задержать Боннано?

— Вчера вечером задержал, а через час выпустил. Он удалился в компании важного адвоката Руфуса Тибодо. Джо уперся и стоит на своем. По его словам, Ремарра он не видел уже дня три или четыре. Говорит, что сам его разыскивает, поскольку Ремарр не рассчитался за сделку в Западном Батон-Руж. Все это самый настоящий треп, но он твердит одно и тоже. Думаю, Вулрич собирается прижать Боннано через отдел по борьбе с наркотиками и рэкетом. Интересно, перестанет он тогда упрямиться или нет.

— На это потребуется время.

— У тебя есть предложение лучше? Поделись.

— Может быть, — повел плечами я.

— Не надо шутки шутить с Джо Боунзом, — прищурился Морфи. — Этот парень не то что ваши типчики в Нью-Йорке, которые сидят по своим клубам в «Маленькой Италии», попивают кофеек и мечтают о днях, когда их все зауважают. У Джо нет времени на такую ерунду. И на уважение он плевать хотел. Для этого парня главное, чтобы его боялись до смерти.

Мы свернули на эспланаду. Морфи остановил машину в нескольких кварталах от моей гостиницы. Выстукивая пальцем какой-то мотив, он задумчиво смотрел в окно. Я чувствовал, что он еще не все сказал и терпеливо ждал, не торопя его.

— Ты разговаривал с тем типом, который убил твою жену и ребенка?

Я кивнул.

— Это тот же человек? Тот, кто убил Ти Джина и его мать?

— Он звонил мне вчера. Это его работа.

— Что он еще сказал?

— Федералы записывали разговор. Он обещал продолжение.

Морфи крепко потер затылок и сильно зажмурился. Я понял, что ему представилась тетушка Мария.

— Ты собираешься остаться?

— На какое-то время.

— Федералам, думаю, это не понравится.

— Знаю, — улыбнулся я.

Морфи улыбнулся в ответ. Он достал из-под сиденья длинный коричневый конверт и протянул мне.

— Я позвоню, — пообещал он.

Я спрятал конверт под пиджаком и вышел из машины. Он махнул мне рукой и уехал.

В номере я раскрыл конверт. Там оказались аккуратно скрепленные снимки с места преступления и фотокопии выдержек из полицейских отчетов. Отдельно были сколоты листики с копией отчета мед-эксперта. Один из абзацев был выделен желтым маркером.

В телах Ти Джина и тетушки Марии медэксперт обнаружил следы кетамина в пропорции один миллиграмм на килограмм веса. В отчете указывалось, что кетамин не является обычным наркотическим препаратом, а представляет собой особый вид анестезирующего средства, применяемого при несложных хирургических операциях. Ясного представления о механизме его воздействия на организм не имел никто. Было известно, однако, что он является аналогом пилюль фенциклидина и своим влиянием на участки мозга затрагивает нервную систему.

Еще во времена моей службы в полиции этот наркотик высоко котировался в клубах Нью-Йорка и Лос-Анджелеса. Обычно он предлагался в виде капсулы или таблеток. Исходный анестезирующий препарат нагревался, и после выпаривания воды оставались кристаллы кетамина. Те, кто употреблял этот наркотик, описывали свое состояние, как «плавание в озере кетамина», так как ощущение тела терялось и создавалось впечатление плавания в мягкой, но способной поддерживать тело среде. Среди других побочных эффектов отмечались галлюцинации, нарушение восприятия пространства и времени и ощущения освобождения от телесной оболочки.

Медэксперт не указал, что кетамин может применяться в качестве химического фиксатора животных, поскольку оказывает парализующее действие и притупляет боль, причем рефлексы глотки и гортани полностью сохраняются. Именно с этой целью убийца ввел препарат тетушке Марии и Ти Джину Агуиллардам.

В медицинском заключении указывалось, что обе жертвы находились в полном сознании, когда с них снимали кожу и анатомировали их.

Покончив с чтением медицинского заключения, я облачился в тренировочный костюм, надел кроссовки и отправился на пробежку в парк на берегу Миссисипи. Набегал я мили четыре, а в это время выстроилась длинная очередь желающих прокатиться на колесном пароходике, чье пыхтение разносилось далеко по реке. Я взмок с головы до ног, и у меня разболелись колени. А ведь еще три года назад такая пробежка была для меня пустяком. Должно быть, старею. Скоро на дождь станут ныть суставы, а там и до инвалидной коляски недалеко.

Рейчел Вулф прислала мене в гостиницу сообщение, что вылетает вечерним рейсом. Номер рейса и время прилета значились в конце послания. Я подумал о Джо Боунзе и решил, что мисс Вулф в пути до Нового Орлеана не помешает компания. И позвонил Эйнджелу и Луису.