По словам миссис Бартон, с Кэтрин Деметр она познакомилась через своего сына, который увидел девушку в универсальном магазине «Деврис», где она работала продавщицей, и уговорил пойти с ним на свидание. В отношениях миссис Бартон с сыном о теплоте и доверительности и речи не шло. По сути дела, он приходился ей пасынком. Джек Бартон до нее был женат на южанке, которая развелась с ним после восьми лет совместной жизни и уехала с каким-то певцом на Гавайи, оставив мальчика отцу. Миссис Бартон знала о «сомнительных», как она выразилась, занятиях пасынка и пыталась убедить его от них отказаться «ради его же собственной пользы и в интересах фонда». Я сочувственно кивнул: всем, кому приходилось сталкиваться со Стивеном Бартоном, оставалось только посочувствовать.

Услышав о новой подруге сына, она попросила их познакомить. В назначенный день сын не появился, но Кэтрин пришла. Женщины удивительно быстро нашли общий язык, и их отношения отличались большей теплотой, чем те, что существовали между каждой из них и Стивеном Бартоном. Время от времени они встречались в кафе или вместе обедали. Несмотря на приглашения, девушка вежливо, но настойчиво отказывалась от предложений миссис Бартон приехать к ним домой, а Стивен никогда ее с собой не привозил.

А затем Кэтрин пропала. В субботу она рано ушла с работы, а на воскресенье они с миссис Бартон договаривались пообедать вместе, но девушка так и не пришла. Больше ее никто не видел. Прошло уже два дня, но мисс Деметр так и не объявилась.

— Недавнее исчезновение того бедного ребенка привлекло нежелательное внимание к фонду, и мне не хотелось бы новой шумихи вокруг него, — объяснила она. — Я позвонила мистеру Лумаксу, и он высказал предположение, что Кэтрин, возможно, просто решила отсюда уехать. Мне кажется, такие случаи нередки.

— А как на ваш взгляд, имелись ли у нее особые мотивы?

— Не знаю точно, но работа ей нравилась, и у них складывались неплохие отношения со Стивеном...

Последовала пауза. Миссис Бартон споткнулась на имени сына и, казалось, раздумывала, стоит ли затрагивать эту тему.

— Видите ли, Стивен ведет довольно бурную жизнь, — продолжала она. — Все началось еще при жизни его отца. Вы знаете семейство Феррера, мистер Паркер?

— Да, мне случалось о нем слышать.

— Несмотря на все наши усилия, Стивен сошелся с их младшим сыном. Я знаю, пасынок связан с дурной компанией и имеет отношение к наркотикам. Боюсь, как бы он не втянул во что-нибудь нехорошее и Кэтрин. А мне... мне она нравилась, — слегка запнувшись, продолжала миссис Бартон, — мне она нравилась. В ней чувствовалась располагающая нежность, а временами она выглядела такой печальной. Кэтрин говорила, что после многих лет скитаний очень хочется здесь обосноваться.

— А она рассказывала, где ей приходилось бывать?

— Во многих местах. Из ее слов я заключила, что работала она в разных штатах.

— А что-либо о своем прошлом она рассказывала? Не встречалось ли в ее рассказах намека на то, что ее тревожит?

— У меня сложилось впечатление, что в юности она пережила семейную трагедию. Кэтрин упоминала как-то о сестре, которая умерла, но больше ничего не прибавила: ей было тяжело об этом говорить, и я, конечно, не настаивала.

— Возможно, мистер Лумакс прав, и она просто в очередной раз переехала?

— Нет, — упрямо покачала головой миссис Бартон, — Я уверена, что она бы меня предупредила. Но ни я, ни Стивен никаких известий от нее не получали. Я беспокоюсь и хочу знать, где она и что с ней. Мне достаточно убедиться, что она жива и здорова. Ей даже совсем не обязательно знать, что я наняла вас. Так вы согласны взяться за это дело?

Мне очень не хотелось брать на себя грязную работу Уолтера Коула и обманывать Изабеллу Бартон, но с работой на этот момент у меня было не густо. Чтобы занять себя, я перед этим выполнял задание страховой фирмы, а на следующий день мне предстояло выступать в суде, защищая ее интересы. Вот, собственно, и все.

Если существует связь между исчезновением Кэтрин Деметр и Санни Феррерой, девушке обеспечены неприятности, и она в беде. А если Санни замешан в убийстве толстяка Олли Уоттса, тогда ясно, как день, что он пошел вразнос.

— Я уделю этому делу несколько дней в виде любезности, — пообещал я. — Теперь о моем гонораре.

Она уже выписывала чек, но не на счет фонда, с на свой личный.

— Вот вам три тысячи аванса, а это моя визитная карточка. Номер личного телефона с обратной стороны. Что еще вас интересует? — спросила миссис Бартон, подвигая стул вперед.

Вечером я ужинал в «Ривер» на Амстердам-авеню, недалеко от 70-й улицы. Это был лучший вьетнамский ресторан в городе, где отлично готовили говядину, а персонал двигался совершенно бесшумно, отчего казалось, что вам прислуживают бесплотные тени или легкий ветерок. Мое внимание привлекла пара за соседним столиком. Их пальцы сплетались и расплетались, нежно выписывали круги друг у друга на ладонях. А затем они соединили руки и стали с силой соприкасаться основаниями ладоней, имитируя любовный ритуал. Мимо скользнула тенью официантка и понимающе улыбнулась мне, заметив мой взгляд, устремленный на молодых.

На следующий день после встречи с Изабеллой Бартон я ненадолго заглянул в суд в связи с делом о страховке. Один из электриков телефонной компании предъявлял ей иск в связи с тем, что потерял трудоспособность, провалившись в дыру на дороге, когда проверял состояние подземных кабелей.

Работать он, возможно, не мог, но оказался в состоянии участвовать в соревновании по поднятию тяжестей и выиграл пятьсот долларов в одном из гимнастических залов Бостона. С помощью миниатюрной видеокамеры я запечатлел его триумф. Страховая компания представила видеоматериал в суд, и решение по делу отложили на неделю. Мне даже не пришлось давать показания. Затем я выпил кофе и просмотрел газету, после чего отправился в давно известный мне спортзал Пита Хейза.

Я знал, что сюда захаживал Стивен Бартон. Если его подружка исчезла, существовала реальная возможность, что он знал, куда она делась и, самое главное, в чем причина ее исчезновения. Я помнил этого парня довольно смутно: скандинавского типа, рослый, с мышцами, до безобразия раздутыми стероидами. Хотя ему еще не исполнилось и тридцати, тренировки и солнечные ванны набрасывали ему еще десяток.

Этот район привлек внимание художников и юристов с Уолл-Стрит, и спортзал Пита с заплеванным, посыпанным опилками полом неузнаваемо преобразился. В нем появились зеркала на стенах, пальмы в кадках и бар с соками. И теперь в этом зале рядом с тупоголовыми тяжеловесами и серьезными силачами сгоняли жирок бухгалтеры и деловые дамы с мобильными телефонами. Плакат на дверях рекламировал некое новшество под названием «спиннинг», которое предполагало сидение на велосипеде в течение часа и вращение педалей до позеленения. Десять лет назад завсегдатаи зала не оставили бы от него и камня на камне за одно только предположение, что он может быть использован для подобных целей.

Цветущая блондинка в красном гимнастическом трико проводила меня в кабинет Пита — последний бастион бурного прошлого этого зала. Рекламные плакаты соревнований по поднятию тяжестей и шоу «Мистер Вселенная» соседствовали на стенах с фотографиями самого Пита, а также Стива Ривза, Джо Уэйдера и, как ни странно, борца Халка Хогана. В стеклянной витрине красовались трофеи соревнований по бодибилдингу, а за сосновым столом, видавшим лучшие времена, восседал Пит собственной персоной. С возрастом мышцы его немного утратили былую упругость, но все же фигура его по-прежнему впечатляла; стригся он коротко, на военный манер. В этом зале я занимался шесть лет, а потом меня произвели в детективы, и я начал губить здоровье.

Пит поднялся и приветливо кивнул, не вынимая рук из карманов. Свободно сидящая футболка, тем не менее, не могла скрыть внушительные размеры его плеч и рук.

— Сколько лет, сколько зим, — проговорил он. — Мне жаль, что все так случилось с... — он умолк, махнув головой, адресуя свой жест прошлому и тому, что оно хранило.