— Вообще-то этого мне сейчас как раз и хочется, — призналась Расти. Так трудно быть все время добродетельной! А в такой машине да с таким мужчиной это просто немыслимо!

— Правда? — Рео недоверчиво нахмурился.

— Конечно, — ответила Расти и, забыв о благоразумии, потянулась к нему.

Рео принял ее в объятия, крепко прижал к себе и начал с жадностью целовать. Поцелуи становились все более страстными и продолжительными. Пальцы Расти скользили по его спине, вызывая в нем дрожь, от которой перехватывало дыхание. И на Расти обрушился целый поток чувственных ласк: он целовал, нежно покусывая, мочки ее ушей, ее обнаженную грудь…

К счастью, на стоянке, кроме них, была только одна машина, да и та пустая. Впрочем, даже если бы и были свидетели, у Расти не нашлось бы ни сил, ни желания сопротивляться. Ее язык легонько коснулся подбородка Рео, ямки на шее, где бился пульс, скользнул вниз, лаская его упругие соски.

— О, Расти, — тихо простонал он и вдруг напрягся, прижав к своей груди ее голову. — Кто-то едет.

Черт, как некстати! Расти оторвалась от его груди и обернулась. Ну, конечно, подъехала еще одна машина. Расти поспешно привела в порядок одежду. Затем Рео завел мотор, и машина выехала со стоянки. Он заговорил, только когда они остановились на перекрестке в конце квартала.

— Куда поедем — к тебе или ко мне?

— У нас же вечеринка, забыл?..

— Тогда ко мне.

Расти откинулась на сиденье и закрыла глаза, не обращая внимания, что ее бюстгальтер остался расстегнутым, так же как и молния на джинсах. Ошеломленная умелыми ласками Рео, она не хотела задумываться о своих поступках. Она даже не замечала, где они едут, пока машина не остановилась перед огромными железными воротами. Рео сказал что-то в переговорное устройство, и ворота медленно открылись. Расти никогда в жизни не видела такого обширного поместья.

— Что это? — резко спросила она. На мгновение ей показалось, что он привез ее в какой-то шикарный отель.

— Это мой дом.

— Черт возьми! — Она сказала это с уважением, даже больше — с благоговением. Расти и вообразить себе не могла, что он живет в таком доме.

Увиденное подействовало так, будто в ее разгоряченное лицо плеснули холодной водой.

— Я… я не могу войти туда.

— Какого черта, Расти!

— Дом слишком большой.

— Не глупи, — сердито сказал Рео, вылез из машины и обошел ее, чтобы открыть ей дверцу.

Однако Расти не стала выходить, только качала головой, пытаясь успокоиться.

— Думаю, я ошиблась. Пожалуй, лучше мне вернуться домой.

— Ты что, смеешься?

— Нет. Я хочу домой. Отвези меня, пожалуйста.

— Но…

— Прошу тебя, Рео. — Расти прикусила губу, изо всех сил сдерживая слезы.

Он видел, что она расстроена, поэтому колебался всего лишь мгновение, а затем снова сел за руль. Не проронив ни слова, он быстро довез Расти до ее дома, где все еще продолжалась вечеринка.

Расти собралась было открыть дверцу, но Рео перехватил ее руку.

— Поговори со мной, Расти.

— Я не знаю, что сказать, — ответила она, глядя то на радио, то на коврик под ногами, то на потолок — куда угодно, только чтобы не встречаться глазами с Рео.

— Начни с того, чем тебя не устроил мой дом.

— Это не дом, а целый дворец, вот в чем дело.

— Значит, пока ты не увидела, где я живу, я устраивал тебя?

Расти вздохнула и покачала головой.

— Не знаю, смогла бы я дойти до конца. Мне кажется, случилось бы что-нибудь еще, прежде чем я… прежде чем мы… — Она в отчаянии замолчала. — Ты, наверное, думаешь, я нарочно дразню тебя, и я это заслужила. В конце концов, я не в первый раз иду на попятный.

— Я так не думаю, — тяжело вздохнул Рео. — Я только думаю, что ты сама не знаешь, чего хочешь.

— В том-то и дело, что я знаю, чего хочу, — возразила Расти. — Но когда я с тобой, я обо всем забываю, потому что… потому что… ох, я не знаю почему. Просто забываю, и все.

— А я тебе скажу почему. — От его голоса, нежного как шелк, по ее телу пробежала дрожь. — Ты забываешь, потому что я заставляю проснуться твои чувства, а это не имеет ничего общего с благоразумием, логикой или твоими глупыми мечтами. Я хочу, чтобы ты знала: ты действуешь на меня так же. И я не хочу отказываться от этих чувств.

— Пожалуй, тебе придется это сделать. Мы принадлежим к разным мирам. Как говорится: «Запад есть Запад, а Восток есть Восток, и им не сойтись никогда».

— Но, как видишь, противоположности встретились, и только попробуй сказать, что тебе это не понравилось, — произнес Рео.

Расти ничего не ответила, лишь пожала плечами.

— Я преуспевающий бизнесмен, и очень богатый бизнесмен. «Первоклассный холостяк» — так, кажется, сказала Кэй Моро. Многие женщины с удовольствием воспользовались бы случаем. Почему же ты отказываешься?

— Потому что те ценности, которые привлекают многих женщин, меня отпугивают, — ответила Расти. — Я хочу быть всем для любимого человека. А ты — точно как мой зять. Тебе ни к чему любимая женщина, семья. Ведь ты даже не можешь решить, стоит ли тебе знакомиться с собственными братом и сестрой.

Рео вздрогнул.

— А почему? — продолжала Расти. — Я могу тебе сказать… Потому что есть слишком много других вещей, которые делают тебя счастливым. Тебе не нужна семья. Тебе не нужна я.

Рео вздохнул и откинулся на сиденье.

— Согласен, иногда я слишком погружен в работу, но награда за это — богатство и положение в обществе.

— В моих глазах богатство и положение — это только помехи, они отвлекают от главного в этой жизни — семьи и детей.

— Послушай, Расти. Все, что мне надо, — это сексуальные отношения с женщиной, которую я люблю. Я не создан для брака, поэтому, пожалуйста, хоть на минуту постарайся забыть про семейные дела и подумай хорошенько о моем предложении.

— Какое это предложение, черт возьми? Стать любовницей? Нет. Ты не в состоянии сделать так, чтобы я или любая другая женщина была на первом месте в твоей жизни. Ты, скорее, сложишь нас в аккуратный скоросшиватель с надписью «Удовольствия» и поставишь его в свою картотеку после папки с надписью «Бизнес», но перед папкой «Сон».

— Остроумно, очень остроумно.

— Это последнее, что я хочу тебе сказать сегодня и вообще, — почти прокричала Расти, выскочила из машины и хлопнула дверцей.

Сжав зубы, Рео наблюдал, как она бежала по дорожке к своему дому, крыльцо которого было освещено. Ей пришлось несколько минут барабанить в дверь, пока ее наконец впустили.

Только когда она скрылась за дверью, Рео завел мотор. Снова он попал под холодный душ, но вины Расти здесь не было.

Он и не винил ее, так как сам был сбит с толку. Вместо того чтобы ехать домой, Рео завернул в свой спортклуб, где подверг свое тело изнурительным упражнениям на тренажерах. Только спустя час он снова сел в машину и отправился домой. Физически он чувствовал себя нормально, чего нельзя было сказать о его душевном состоянии.

Рео привык быстро справляться с возникавшими трудностями, но в данном случае не знал, как подступиться к проблеме, которая грозила стать самой большой проблемой в его жизни. Следует ли поручить Стайлзу найти его брата и сестру? Большинство так бы и поступило, но Рео Сэмпсон — сын бессердечного магната, презревшего семейные узы, — не принадлежал к большинству.

Неужели отец всегда был таким жестоким, таким холодным? Рео бросил ключи и всмотрелся в фотографию матери, висевшую на почетном месте. Сара буквально молилась на его отца. Об этом говорили и старые выцветшие фотографии, и его собственные яркие воспоминания детства.

Совершенно очевидно, что, если Джона Сэмпсона любила такая милая женщина, как Сара, он не мог быть уж совсем негодяем. Господи, ведь они были влюблены друг в друга со школьной скамьи! Уж она-то наверняка знала его, как никто другой, да и он ее тоже. И все-таки он переспал с другой женщиной, черт его подери! И стал отцом двойняшек.