Скорее всего, все вместе, решила Расти и, буквально швырнув Джеффри завернутые в фольгу початки, убежала в дом. Укрывшись там, она время от времени все-таки поддавалась искушению и выглядывала в окно, которое выходило на освещенный дворик. Ее глаза тут же отыскивали Рео, который прекрасно поладил с Джеффри и малышками.

Да, все шло отлично… во всяком случае, в деловом плане. К сожалению, этого никак нельзя было сказать о сердечных делах Расти. Что же такое есть в этом человеке, не переставала недоумевать она, что заставляет ее все время возвращаться к мысли о свадьбе и медовом месяце? Господи, ведь она почти ничего не знает о нем, а того, что знает, вполне достаточно, чтобы подхватить свои чемоданы и убраться восвояси.

— Расти!

Громкий шепот без труда проник через перегородку, или ей это снится?

— Эй, Расти!

Нет, это не сон. Рео действительно зовет ее. Нехотя Расти открыла глаза и потянулась к часам. Два часа ночи. О Господи!

— Что случилось?

— Мне нужен антацид. У вас случайно не найдется?

— Где-то есть, только надо искать. Спросите у Кэй, — пробормотала Расти, зарываясь в подушку и снова погружаясь в сон.

— Нет, так нельзя. Как же можно просить антацид у того, кто готовил еду?

«А как можно будить совершенно измученную няньку?» — подумала Расти.

— Ладно-ладно. Сейчас поищу.

Она со стоном откинула простыню и вылезла из постели. Не в силах стряхнуть с себя сон, она двигалась как сомнамбула и тут же наткнулась на стул.

— Черт!

— Что случилось?

— Ничего. Я только стукнулась мизинцем об этот дурацкий… Вы что, смеетесь?

— Ни в коем случае, — подозрительно сдавленным голосом ответил он.

Расти пришла в ярость. Бормоча под нос ругательства, она схватила косметичку и начала перебирать содержимое в поисках таблеток.

— Ага!

— Нашли?

— Да. Хотите, я перекину их через перегородку?

Не зря же она играла в софтбол в школе.

— Лучше встретимся в холле.

Раздраженно вздохнув, Расти пошла к двери.

Выйдя из комнаты, она увидела обнаженную грудь Рео и его босые ноги. Было ли вообще на нем что-либо надето, она не разглядела: уставившись на его подбородок, она старалась больше никуда не смотреть.

— Возьмите две таблетки, а утром позовете меня.

— Забавно, — сказал Рео, схватил лекарство и вытряхнул две таблетки в ладонь. Проглотив их, не запивая, он вернул оставшиеся Расти. — Как вам понравилась ваша кровать?

— Замечательная. А у вас?

— Моя больше похожа на корабельную койку, и вообще комната напоминает каюту капитана на парусном корабле.

— В самом деле? — Любопытство заставило Расти войти в спальню Рео. Залитая лунным светом комната удивительно напоминала декорации к пиратскому фильму. — Ох, Рео, до чего же все тут как настоящее!

— Вот именно, только качки не хватает, слава Богу. Меня и так тошнит.

— Наверное, виноват тот последний кусок цыпленка.

— Пожалуйста, не напоминайте, — простонал Рео, ложась на кровать и прижимая руки к животу.

Расти невольно обратила внимание на его модные боксерские трусы и длинные мускулистые ноги. Ее сердце снова затрепетало так же, как тогда, в патио.

— А теперь я иду спать, — сказала она.

— Я умираю, а вы уходите. Разве добросовестный работник покидает своего патрона в тяжелую минуту?

— Конечно, если этот работник не дурак, — под нос себе проворчала Расти и повернулась к двери.

Не успела она сделать и шага, как Рео вскочил с кровати и схватил ее за руку железной хваткой.

— Что вы сказали?

Расти вздохнула.

— Я сказала, умный работник.

— И что же это значит?

— Это значит, что работник не перейдет границу допустимого. А как вы себе представляете: допустимо ли патрону предстать перед ним только в трусах и очках?

Рео тут же отпустил ее:

— А вы думаете, на меня не, действует то, как вы одеты?

— Не должно бы, — пробормотала Расти, одетая в мешковатую футболку, доходившую до колен, которую вряд ли можно было назвать сексуальной одеждой.

— Как раз наоборот. Правда-правда, мне кажется, вы сейчас выглядите соблазнительнее, чем когда-либо.

Его взгляд неспешно скользил по ее фигуре и был нежен, как ласки любовника, а возбуждал гораздо больше.

Расти с трудом перевела дух и попыталась разрядить обстановку:

— Вы больны. Я пошла.

Она направилась к двери. Рео снова схватил ее за руку.

— Вообще-то мне уже гораздо лучше. Я думаю, вы меня излечили.

— Ну разумеется, — сухо ответила Расти, стряхивая его руку и решительно шагая к двери. — Спокойной ночи, капитан Сэмпсон.

— Спокойной ночи, дама моего сердца.

Дама сердца? Эти неожиданные слова заставили ее остановиться. Она медленно обернулась, ее лицо явно выражало смущение.

— Раз я капитан, — объяснил Рео, — значит, вы должны быть прекрасной пленницей.

— П-прекрасной пленницей? — Забыв о том, что у Рео болит живот (впрочем, и он давно забыл об этом), Расти вцепилась в дверную ручку, чтобы не упасть прямо к его босым ногам.

— Чертовски прекрасной пленницей… такой, знаете ли, дочерью богатого аристократа…

— Мой отец никогда не был богатым.

— Тогда дочерью рыбака, которую похитили пираты и привезли на корабль для услады капитана.

Он подошел к ней… близко, слишком близко. Расти прислонилась спиной к стене.

— Я видела этот фильм.

— Значит, вы должны помнить, что случилось дальше, — сказал Рео и оперся руками о стену, так что Расти оказалась как бы и вправду в плену.

— Да, должна, — Расти уперлась ладонями ему в грудь, словно пытаясь оттолкнуть его, — но, мне кажется, я забыла.

— Ну, конечно же, прекрасная пленница влюбляется в помешанного на сексе капитана, — ответил Рео и поцеловал ее.

Какой же это был поцелуй! В нем сосредоточились все потаенные желания, копившиеся в течение дня, когда «можно было смотреть, но нельзя трогать руками».

Теперь все запреты были забыты, и Расти жадно целовала и ласкала Рео. Он был чертовски хорош — такой сильный, мускулистый, сексуальный. Расти осторожно сняла с него очки, положила их на стол и, приподнявшись на цыпочки, обняла его за шею.

В ответ Рео крепко прижал ее к себе, не отрываясь от ее губ. Она чувствовала, как колотится его сердце, как растет его возбуждение. Тут-то и должен был бы прозвенеть предостерегающий колокольчик, но он молчал. В конце концов, все это было лишь кино. Актеры не должны прерывать игру, пока режиссер не крикнет «Стоп!». А когда идет такая страстная сцена, режиссеры обычно не кричат «Стоп!».

Расти ласкала губами колючий подбородок Рео, почти одурманенная запахом его одеколона. Вдруг Рео поднял ее и отнес на постель.

— Что ты делаешь? — бормотала Расти, не мешая, однако, стаскивать с себя футболку.

— Хочу быть ближе к тебе, — отвечал он, тяжело дыша и целуя ее обнаженную грудь.

— Ближе? — переспросила она, задыхаясь.

— Очень близко, — пообещал Рео, одним движением снимая с нее трусики. Его руки, казалось, были везде, ласкали, дразнили, волновали… Простыни приятно холодили разгоряченное тело. Однако зачем же она лежит здесь обнаженная? Лежит с мужчиной, очень богатым мужчиной, для которого существуют обязательства только финансовые? Расти не находила ответа.

— Перестань, Рео, прекрати.

Он замер, видимо почувствовав ее испуг. Может быть, он уже не раз слышал эти слова и знал, что будет дальше?

— Что случилось?

— Я… я не могу…

— Почему?

Его лицо было так близко, что черты его казались размытыми.

— Просто не могу.

Несколько секунд показались Расти вечностью. Она чувствовала себя неловко и лежала тихо, как мышка, крепко зажмурив глаза. Наконец он отодвинулся от нее, перевернулся на спину, а затем встал. И только услышав звук открываемого чемодана, Расти осмелилась взглянуть на него.

Его силуэт вырисовывался на фоне освещенного луной окна. Он накинул короткий халат и направился к двери. Расти тут же начала шарить вокруг в поисках майки и трусиков. С трудом обнаружив их, она поспешно оделась и пошла к двери.