— Давай присядем. — Линда осталась стоять, закусив губу. — Ты должна выслушать меня, только и всего, — сказал Майкл и провел пальцами по ее щеке.

Линда отпрянула.

— Мы больше не должны видеться! — сказала она.

Ее зазнобило, и она молила Бога, чтобы он не заметил этого.

— Почему? — спросил Майкл.

— Марго…

— При чем тут моя дочь? Почему мы не можем встречаться?

— Потому что это невозможно.

— Да почему же, черт возьми?

— Я не… Мне…

Линда хотела наврать что-нибудь, вроде того, что ей он не нужен, не интересен, но не смогла. Майкл смотрел прямо в глаза и сразу бы понял ее уловки. Линда зажмурилась и постаралась вырваться из его цепких рук.

— Нет, ты ответь мне! — требовал Майкл, не отпуская ее. — Иначе я не отпущу тебя!

Линда, как могла, старалась сдержаться, но было уже поздно — она заплакала. Слезы покатились по щекам, и рыдания перехватили горло.

— Милая… — Майкл притянул ее к себе, и Линда уткнулась носом в его плечо. Как давно она совсем одна со всеми своими переживаниями и страданиями! Этого больше не вынести. Она обняла любимого за талию и спрятала лицо на его широкой груди, словно напуганное, несчастное, брошенное всеми дитя. — Что с тобой? Что случилось? Ты больна? — спрашивал Майкл. — Скажи мне все честно!

— О Майкл! Боже мой, Майкл! — всхлипывала она горестно.

— Всемогущий боже, да скажешь же ты мне наконец в чем дело?

— Я беременна, дорогой! Я беременна!

Беременна! Она беременна! Майкл прекрасно понял, что сказала Линда, он не первый раз слышал такое признание. В голове роились тысячи вопросов, которые задают в подобной ситуации, но все это было не то.

«Ты уверена?»

Глупо. Конечно уверена. Стала бы она так убиваться, если бы сомневалась!

«Как ты могла забеременеть?»

Болван. Он прекрасно знает как. Не он ли наслаждался во время этого «как»? Только последний кретин может спросить такое!

Главное — не задать идиотский вопрос. И вообще при чем тут вопросы? Надо сказать ей что-то, она ждет.

— Ну скажи хоть что-нибудь! — пробормотала Линда, заглядывая ему в глаза.

Ему не хочется сказать «что-нибудь». Это неожиданно, это невероятно, но это и радостно, и чувства к Линде переполняли его. Просто все запуталось в его голове, — все не то, не то… И он говорит самое важное, самое сокровенное, то, что скрывал от себя самого:

— Я люблю тебя, Линда!

Оказывается, это тоже не то, потому что Линда заливается слезами еще больше, она рыдает, закрыв лицо руками.

Люди с удивлением смотрят на них. Плевать на всех, но он не хочет оставаться здесь.

— Дорогая, пойдем. Давай выйдем отсюда. — Он обнял ее за плечи и вывел на улицу. Навстречу им попались какие-то люди, смотревшие на заплаканную Линду с любопытством. Прижимая к себе любимую, он повел ее по дорожке. — Я на машине. А ты как добралась сюда? На такси?

Она отрицательно покачала головой.

— Я… Я… У меня машина Эмили.

Майкл остановился, повернул Линду лицом к себе и вытер ей глаза носовым платком.

— Не плачь, мы что-нибудь придумаем! — сказал он ласково.

Линда всхлипнула и пробормотала:

— Я сама придумаю.

Майкл поцеловал ее сначала в одну щеку, потом в другую.

— Я сама все решу! — повторила Линда упрямо.

Он внимательно посмотрел на нее.

— Что это значит? Как это сама? Что ты тут напридумывала?

Ему показалось, что она имеет в виду аборт или еще какую-нибудь глупость.

— Не беспокойся, я от тебя ничего не хочу! — объяснила Линда.

— Ну это ты, дорогая, слишком! Это же и мой ребенок, не забывай. Как я могу остаться в стороне и ничего не делать?

— Именно это от тебя и требуется — ничего не делать, — отрезала Линда как можно спокойнее.

— Я люблю тебя, ты слышишь? Я люблю тебя, дурочка!

— Я тоже люблю тебя, — сказала вдруг Линда, но таким тоном, словно это не имело отношения к их разговору.

— Ты меня сведешь с ума… я скоро рехнусь, честное слово.

— О господи, Майкл. Разве ты не видишь? Я так устала, просто падаю с ног. Давай отложим этот разговор, но знай, ребенок важен для меня. Я не хочу, чтобы с ним случилось что-нибудь. Я этого не переживу. — И она снова заплакала. Нервы Линды сдали окончательно.

— Хватит, — сказал Майкл. — Пойдем со мной.

— У меня тут машина.

— Я тебе не позволю сесть за руль в таком состоянии, понятно? Ты сама только что призналась, что устала и расстроена. Потом заберем твою консервную банку.

— Майкл…

— Линда, пожалуйста! Ты же беременна, не заставляй меня тащить тебя на руках.

Они подошли к грузовику, и Майкл усадил ее в кабину. Линда уже не сопротивлялась, а когда оказалась в машине, даже вздохнула с облегчением, видно, перспектива вести собственную машину домой ее не очень радовала.

— Ответь, ты правду мне сказала? — спросил Майкл, усаживаясь рядом с ней за руль.

Она откинулась назад и устало прикрыла глаза.

— О чем ты?

— Ты любишь меня или нет? Только честно…

Майклу было важно узнать это. Он так долго сомневался в чувстве Линды, что боялся поверить ее словам. Линда молчала и смотрела на него. Майкл завел мотор и тронул машину.

— От мужчин одни только проблемы, — сказала Линда со вздохом.

— Да или нет?

— Да, да, да. Но я справлюсь со своими делами сама. Я не хочу волнений и тревог, не желаю потерять ребенка.

— Поэтому ты так себя ведешь — работаешь день и ночь, сидишь в душной палате Эмили, а тебе нужен свежий воздух. Твоя консьержка сказала, что ты совсем не бережешь себя, да я и сам это теперь вижу.

— Но Эмили позвала меня, я не могла не пойти.

— Да, я понимаю, но посмотри-ка на себя!

— Только не говори мне, что я ужасно выгляжу!

— Ты выглядишь замечательно! Ты лучше всех, и я люблю тебя, но вид у тебя усталый. Линда…

Она не дала ему договорить.

— Послушай, дорогой. Я знаю, как важны для тебя твои дети. Ты прежде всего обязан заботиться о тех, кто у тебя уже есть. Поверь мне — я буду любить наше дитя, да я уже его люблю. Буду заботиться о нем, воспитывать, но сама. Ты понимаешь? Сама.

Майкл не знал, что сказать. Он чувствовал — Линда очень устала, и физически, и морально. Он, конечно, мог возразить, но не стал тревожить ее.

— Я отвезу тебя домой, — сказал он, и Линда кивнула.

Только чуть позже она поняла, что он имел в виду не ее дом, а свой.

— Послушай… — начала она.

— Прошу тебя, не говори ни слова, я не хочу ничего слушать, так надо, поверь. Я же беспокоюсь за тебя, ведь ты нездорова.

— Да с чего ты взял? У меня обыкновенный токсикоз. Это бывает сплошь и рядом, ничего удивительного.

Он коснулся ее руки.

— Все равно, ты неважно себя чувствуешь. Тебе надо расслабиться и отдохнуть. Я собираюсь как раз накормить тебя и уложить поспать. Не отказывай мне в этом, а когда ты придешь в себя, мы поговорим.

— Ты опять о своем.

— Да, и не возражай. Если тебе нечего мне сказать, послушаешь меня. Пора кончать с этой неразберихой.

— Майкл…

— Дорогая, не спорь по пустякам. Я приглашаю тебя в гости. Там Фэй, она соскучилась по тебе. Согласись, если не ради меня, то хотя бы ради нее, хорошо? Разреши мне хоть немного позаботиться о тебе, пожалуйста.

— А Марго?

— Она сегодня ночует у своей подружки — у той день рождения, а празднуют они за городом. — Линда посмотрела на него, и Майкл понял, что не ответил на ее вопрос. Она имела в виду совсем другое, но он не намерен был затевать в машине нелегкий разговор. — Я тебе говорил: Марго знает о моих чувствах к тебе. Я сам справлюсь с ее выходками и попытками сесть мне на голову. Девочка сама не знает, чего хочет, но, кажется, у нее есть хороший руководитель. Я прошу тебя доверить мне самому разобраться с Марго.

Линда кивнула и положила руку ему на плечо.

— Ну хорошо, — сказала она тихо.

Она еще что-то добавила, но Майкл не расслышал, а переспрашивать не стал. Линда задремала, откинувшись на сиденье. Майкл вел машину и с любовью посматривал на нее, — под глазами у Линды были темные круги, и вид она имела просто несчастный. Скорее всего, она и уступила ему только потому, что у нее уже не было сил сопротивляться. Хорошо, что он проявил характер и настоял на своем. Перед ними проблема, и они будут решать ее вместе.