Линда задрожала всем телом, и он погладил ее по голове.

— Не надо! — прошептал он.

— А Анни, — говорила Линда, — обняла меня за шею и сказала на ухо, чтобы никто не услышал: «Пусть это будет не взаправду, миссис Форд, пусть это будет не взаправду». Словно взрослые затеяли с ней какую-то игру и можно что-то изменить, а Анни не готова к этому. Она хотела, чтобы все было по-другому. Из всех окружавших ее в тот момент взрослых она выбрала меня, чтобы сказать, что из такой игры выходит! А я… никак… Мне…

— Не надо, дорогая, не мучь себя.

Он очень хотел ей помочь, утешить, но не знал как. С другой стороны, Линде надо было дать выплакаться вволю. При таком нервном напряжении лучшее средство — это поплакать. Он видел, как Линда изо всех сил крепится и старается не разреветься, и не понимал, почему. Не может же она сейчас стесняться при нем своих чувств? Значит, это связано с Максом — вероятнее всего, тот не выносил проявлений чувствительности и слез. Как бы она ни была расстроена, плакать при нем было нельзя.

— Линда, — сказал он нежно, — все нормально. Здесь только мы вдвоем, и ты можешь дать волю чувствам.

— Майкл?

— Что?

— Мне так плохо. Мне очень плохо.

— Я знаю.

— Это не из-за тебя…

— И это я знаю.

— Ты можешь не оставаться со мной, раз я…

— Линда, прекрати говорить глупости.

— Хорошо. Но мне действительно…

Она уже не смогла закончить фразу. Рыдания прорвались наружу, и она больше не сдерживалась, плакала, уткнувшись в плечо Майкла. А он обнимал и гладил любимую по обнаженной спине, понимая ее, как никто. Он не утешал, а просто поддерживал женщину в трудную минуту.

Понемногу Линда стала успокаиваться, хотя ее плечи еще вздрагивали и она тихо всхлипывала. Майкл слегка отстранился и посмотрел на нее.

— Тебе стало немножко полегче? — спросил он.

Она ответила не сразу, вытирая ладонью глаза:

— Да.

Он убрал пряди волос с ее лба и осторожно поцеловал. Потом краем простыни вытер слезы.

Они еще полежали молча. Майкл взял руку Линды и поднес к губам. Она не убрала ее.

— Линда?

— Да, дорогой.

— Ты знаешь… мне, к сожалению, надо идти.

Он не стал ничего объяснять, и так ясно, что у него дома дети, но прозвучало это как извинение. Линда все понимает, но сейчас оставлять ее…

— Да, тебе пора идти, — отозвалась она.

— Но я хочу тебе сказать кое-что.

— Майкл, мне ничего не надо объяснять. Я и так понимаю…

— Не говори, что ты все понимаешь, пока не выслушаешь меня. Хорошо?

Линда вздохнула.

— Ладно.

— Мне кажется, что я воспользовался твоей минутной слабостью сегодня, но я хорошо понимал, что я делаю. Тебе нужен был сегодня кто-то, и этим человеком оказался я. Мне очень хотелось близости с тобой, Линда, и это случилось. Но я не хочу, чтобы ты думала, будто это для меня ничего не значит. И не считай, что мне нет дела до твоих бед, забот и настроений.

— Послушай… — попробовала она прервать его, но тщетно.

— Линда, я хочу вот что сказать. Завтра утром ты поразмыслишь и еще, чего доброго, решишь, будто мы с тобой просто переспали разок и все. Вроде я и пришел за этим, увидел, что ты не сопротивляешься, и взял свое, но я желал тебя не потому, что ты оказалась доступна и слаба. Это было желание тебя самой, стремление к тебе. Ну, я не знаю, как точнее выразиться. Что между нами произошло, тоже не знаю. Может, для тебя и ничего особенного, но я так не считаю. Что бы между нами ни было, я желаю это сохранить, желаю быть с тобой и дальше. Вот и все, что я хотел сказать. Нет, еще…

Тут Майкл запнулся. Он сел и стал искать свою одежду.

— А что еще?

— Думаю, все-таки я сказал достаточно.

Линда посмотрела на него и неожиданно ощутила некоторую неловкость. Она не знала, как себя вести дальше, что говорить. Может быть, это чувство как-то бы сгладилось, если бы ему не надо было уходить.

А так смотреть, как он одевается… Она тоже решила одеться, и как можно быстрее. Ему это трудно сделать деликатно, ведь его вещи разбросаны по всей комнате.

На спинке кровати висел халат, Линда накинула его и вышла, оставив Майкла одного. Она задумалась над его словами. Так он не собирался воспользоваться ее минутной слабостью? Хорошо бы, если так. Вряд ли он сказал бы это, если бы думал иначе. Но для нее важнее то, о чем Майкл не сказал. Он умолчал о чем-то, Линда это почувствовала. То, что она не безразлична ему, и так понятно. Насколько — вот что интересно. Но от такого скрытного человека, как Майкл, трудно ожидать полного откровения, она же видела его лицо, выражение глаз. Для женщин всегда важнее то, что читается во взгляде мужчины. А в глазах Майкла она увидела почти все, о чем тот умолчал.

А для чего, собственно говоря, ей знать об этом? Линда еще не совсем понимала, как дальше могут развиваться их отношения, но совсем не думать об этом она не могла. Линда взяла чайник, собираясь приготовить чай, но мысли витали далеко. Чем она так понравилась этому парню? Просто подходит ему, как свободная женщина, у которой есть своя личная жизнь и которая не будет требовательной к нему? Или сыграло роль отношение Фэй к ней, да и Брайану она понравилась? А может быть, Майкл считает, что с ней можно иметь спокойную связь и не думать о всяких способах предохранения? Тут Линда поняла, что ее немного заносит. Выдумывает такое, что самой неприятно, а все из-за того, что она себя ни во что не ставит и закомплексована до крайности.

Линда наконец-то наполнила чайник водой. Надо срочно съесть что-нибудь, пока не свалилась от голода. У нее даже голова закружилась. Тут Линда почувствовала на себе взгляд — Майкл стоял в дверях, а она и не заметила, как тот вошел.

— А что же все-таки ты хотел еще мне сказать? — спросила она без всякой подготовки. Надо выяснить все сразу до конца.

Он так посмотрел на нее, что она покраснела. В его пронзительном взгляде было и восхищение, и желание.

Линда даже поежилась и плотнее завернулась в халат, словно это движение могло защитить ее. Она вспомнила, как они занимались любовью, и закусила губу.

И Майкл явно думал о том же самом. Не мог не думать: Линда выглядела такой привлекательной. В то же время он понимал: чем дальше останется здесь, тем труднее ему будет уйти.

Майкл сел к столу.

— А я вот что хотел спросить: не пора ли высказаться и тебе? — прищурившись, произнес он.

Линда поставила чайник на огонь.

— О чем это? — не поняла она. Или сделала вид, что не поняла.

— О нас с тобой.

— А что я должна говорить?

— То, что ты думаешь.

— Что я думаю?

— Линда, прекрати повторять мои слова. Придумай что-нибудь свое.

Она улыбнулась и удивилась: он никогда так с ней еще не говорил.

— Ну тогда… — Она задумалась. — Я, пожалуй, поблагодарю тебя.

— За что это?

— Ты так помог мне. Проявил чуткость и все такое…

— И только?

— Майкл!

— Ну, я еще хочу комплиментов.

— Ты их заслужил.

— Я очень рад.

— И еще кое-что.

— Что именно?

— Это очень личное.

— Тем более интересно.

Линда посмотрела ему прямо в глаза.

— Ты мне нравишься.

— Чем?

Он обязательно должен знать причину.

— А Бог его знает!

А Линда Форд никогда о ней не задумывалась.

Майкл расхохотался, потому что она точнее выразиться не могла. Это подходило для всей ситуации: ведь неизвестно, по какой причине они оказались вместе, да и это не так уж важно.

— Ты мне тоже очень нравишься, Линда. Ты — хорошая.

Ее поразила лаконичность определения. Линда хотела бы спросить, в каком качестве она особенно хороша: как собеседник, как компаньон на семейных торжествах или как любовница в постели, но не произнесла ни слова.

Тут Майкл подошел и обнял ее. Она радостно прильнула к нему. Слова не способны выразить чувства полностью. И сразу прошло напряжение и некоторая неловкость, Линде стало легко и спокойно. Господи, как же она не хотела, чтобы Майкл уходил!