Литмир - Электронная Библиотека
Содержание  
A
A

Позднее она говорила: «После смерти моего бесценного Марселя Сердана, ровно через шесть месяцев, я пустилась во все тяжкие и докатилась до самой глубины бездны. Я обещала быть мужественной. Но я не выдержала удара и обратилась к наркотикам. Это наложило печать на всю мою последующую жизнь, которая и без того началась с ужаса и грязи…»

Как всегда, Пиаф спасла работа. И любовь. Без неё актриса не могла ни жить, ни петь. Именно поэтому её было так легко обмануть, и всё чаще она говорила: «Это ужасно. Ни на мгновение нельзя забыть, что ты Эдит Пиаф. Всё время хотят что-то урвать, а на тебя саму всем глубоко наплевать! Даже тот, кто лежит с тобой в постели, в голове крупными буквами держит: „Пиаф“».

Если она влюблялась в мужчину, то это всегда была любовь с первого взгляда. В любовь Пиаф вкладывала все свои душевные силы и всю свою страсть и нежность. Симона позже написала: «Она становилась просто дикой. Становилась требовательной, ревнивой, в ней просыпался собственник. В общем, когда она влюблялась, она была невыносимой».

Среди любовников Пиаф были также актёры Эдди Константин, Ив Монтан (один из немногих, кому она оставалась верна на всём протяжении их связи) и Джон Гарфилд.

…Однажды на квартиру к Эдит пришёл некий Эдди Константин. Высокий парень объяснил, что написал английский вариант «Гимна любви». Эдит всегда нравились мужчины, которые без рассуждений приступали к делу. Она пригласила парня прийти ещё раз. Выяснилось, что у него бас, что он хотел бы петь и что в Америке у него остались жена и дочь. Эдит подготовила певца и уже через месяц взяла с собой в турне по США… Ни один мужчина не пощадил её, каждый отметил своим шрамом. Много лет спустя после кончины великой француженки популярный певец во всеуслышание заявил: связь с Эдит была «ошибкой его молодости».

Пиаф всегда утверждала, что не верит в брак, но сама дважды была замужем. Первым её мужем стал певец Жак Пиль, за которого она вышла замуж в 1952 году. Тогда она облачилась в венчальное платье бледно-голубого цвета. Марлен Дитрих подарила невесте золотой крестик, украшенный изумрудами, который Эдит не снимала с груди всю жизнь.

Эдит Пиаф и Жак Пиль виделись редко — оба путешествовали с гастролями по всему миру. В один из редких свободных вечеров Эдит заглянула к Жаку в гримёрную перед его концертом. Они болтали ни о чём. И вдруг гримёрша сказала Жаку: «Не забудьте снять обручальное кольцо перед выходом, месье Пиль». Эдит услышала эти слова, и что-то надломилось в ней, она уже не могла безгранично доверять мужу. После пяти лет супружества они расстались.

И снова одиночество и тоска. Пиаф была в отчаянии, она начала пить. «Пьют потому, что хотят забыть кого-то, забыть свои неудачи, слабости, страдания, свои дурные поступки. Я тоже пила, чтобы забыть того или другого человека, причинившего мне страдания. Я знаю, что разрушаю себя, но удержаться не могла».

Однажды, когда в Нью-Йорке её бросил очередной любовник, для которого она много сделала, Пиаф после выступления в кабаре «Версаль» потребовала шампанского. Опьянев, упала на пол и на четвереньках, с лаем, поползла через зал. «Я — собака!» — кричала она. На следующий день Пиаф сгорала от стыда и поклялась не пить в течение года. Но вскоре встретила другого мужчину, и всё закрутилось сначала.

В Рио-де-Жанейро она влюбилась в музыканта. «Это был один из лучших людей, встречавшихся в моей жизни. Я вела себя с ним отвратительно, а он всё терпел. И вдруг я почувствовала отвращение к себе. Я заперлась одна в своей комнате, поставила около себя длинный ряд бутылок с пивом и пила, пила, чтобы уснуть, забыться…»

Ей удалось вылечиться от алкоголизма в специальной клинике.

На последнем году жизни Пиаф вышла замуж за Теофаниса Ламбукаса. 26-летнего парикмахера и певца греческого происхождения, страстно любившего её. Своим друзьям она представляла его как Тео Сарапо («сарапо» в переводе с греческого — «Я люблю тебя»). Это позже биографы Эдит стали называть Тео «греческим богом», а поначалу он производил невыгодное впечатление: грубые черты лица, нарочито взлохмаченная чёрная шевелюра, толстые губы и томный взгляд. Он казался каким-то чересчур мягким, слишком любезным и услужливым. Казалось, он у неё долго не задержится. Но вышло иначе.

Что могло сблизить познавшую успех сорокасемилетнюю женщину и этого красивого простоватого парня, к тому же на двадцать лет моложе её? Пиаф нужен был человек, который любил бы её. Тео же был слабохарактерным и нуждался в авторитетной и сильной женщине. Она давала ему шанс стать другим. Он стал для неё последним шансом быть любимой.

Венчались Пиаф и Сарапо 9 сентября в русской церкви — так захотел Тео, исповедовавший православную веру. Эдит выглядела вполне счастливой — в розовом костюмчике от Шанель. Рядом возвышался Тео. Жить Пиаф осталось чуть больше года…

Когда Пиаф умерла, Тео несколько часов держал её тело в руках, не желая никому отдавать свою возлюбленную.

Как-то Эдит Пиаф сказала сестре: «Момон, я просто не могу, когда в доме нет мужчины. Это даже хуже, чем день без солнечного света. Без солнца, в конце концов, можно и обойтись — есть электричество. Но вот дом, в котором не висит где-нибудь мужская рубашка и в котором не валяются где-нибудь мужские носки или галстук… это просто как дом какой-нибудь вдовы — он тебя просто убивает!»

Жорж Санд (1804–1876)

Собственное имя — Амандина Аврора Лион Дюпен. Французская писательница, автор многочисленных романов, которые часто автобиографичны. Среди них «Индиана» (1832), «Орас» (1842), «Консуэло» (1843) и др. Проповедовала теорию эмансипации женщин.

* * *

Аврора Дюдеван, урождённая Дюпен, была правнучкой знаменитого маршала Морица Саксонского. После смерти возлюбленной он сошёлся с актрисой, от которой у него родилась девочка, получившая имя Авроры. Впоследствии Аврора Саксонская, молодая, красивая и непорочная девушка, вышла замуж за богатого развратника графа Готорна, который, к счастью для молодой женщины, вскоре был убит на дуэли. Затем случай свёл её с одним чиновником из министерства финансов — Дюпеном. Это был любезный, уже пожилой господин, представитель старофранцузской школы вежливости и образования. Несмотря на свои шестьдесят, ему удалось расположить к себе тридцатилетнюю красавицу и вступить с ней в брак, оказавшийся очень счастливым. От этого брака родился сын Мориц. В бурные дни Наполеона I он влюбился в женщину сомнительного поведения и тайно обвенчался с ней. Мориц, будучи офицером, не мог прокормить жену и жил больше на средства матери.

В это тяжёлое время, почти безвыходное для легкомысленного Морица и ещё более легкомысленной его жены, и родилась дочь, названная при крещении романтическим именем — Аврора. Это и была знаменитая Жорж Санд. Рано потеряв отца, она осталась на иждивении матери и бабушки, причём ей пришлось быть невольной участницей их беспрерывных дрязг и раздоров. Бабушка то и дело упрекала мать девочки за то, что она низкого происхождения, а также за её легкомысленное отношения с молодым Дюпеном до брака. Девочка принимала сторону матери, и ночью они частенько проливали вместе горькие слёзы.

В восемнадцать лет Аврора вышла замуж за молодого артиллерийского поручика Казимира Дюдевана. Это был незаконный сын одного полковника, барона, от которого, вследствие незаконности происхождения, он не унаследовал ни титула, ни состояния. Однако отец усыновил его и ассигновал некоторую сумму на его женитьбу. Аврора унаследовала от бабушки имение с замком Ноан. Имение считалось более крупным, чем было на самом деле, и, несомненно, послужило главной причиной разлада между супругами, который впоследствии привёл к полному разрыву. Правда, первые годы брачной жизни носили на себе печать счастья. Сын, также названный Морицем в память знаменитого маршала, и дочь Соланж стали для Авроры истинным утешением. Она шила на детей, хотя плохо владела иголкой, заботилась о хозяйстве и всеми силами старалась сделать мужу приятной жизнь в Ноане. Увы, ей не удавалось сводить концы с концами, и это послужило новым источником пререканий и неприятностей. Тогда она занялась переводами и начала писать роман, который, впрочем, вследствие многих недостатков был позднее брошен в огонь. Всё это, конечно, не могло способствовать семейному счастью. Ссоры продолжались, и в один прекрасный день муж позволил тридцатилетней жене уехать в Париж с дочуркой и поселиться на чердаке.

67
{"b":"157869","o":1}