Она сочиняла стихи. Мечтала стать поэтессой.

Видно, что это не женское письмо. Удивительно: Лариса Рейснер — воплощение женственности, а по внутреннему складу была иной, решительной и даже резкой, и гордилась своим «мужским умом». Она словам предпочитала поступки. Любила споры. Всегда находила веские доказательства. Любила побеждать. В том числе и мужчин.

Николай Гумилёв. Поэт. Капитан, рвущий из-за пояса пистолет, настоящий мужчина-воин. Они встретились осенью 1916 года в «Привале комедиантов» — артистическом кабачке на Марсовом поле. Рейснер ценила Гумилёва и умело разжигала в нём любовный огонь. Она называла его Гафизом, он её — Лери. «Я не очень верю в переселенье душ, — писал он ей, — но мне кажется, что в прежних своих переживаниях Вы всегда были похищаемой Еленой Спартанской, Анжеликой из Неистового Роланда и т. д. Так мне хочется вас увезти. Я написал Вам сумасшедшее письмо, это оттого, что я Вас люблю. Ваш Гафиз».

Вместо похищения была встреча на Гороховой в «доме свиданий». Лариса Рейснер признавалась: «Я так его любила, что пошла бы куда угодно». Гумилёв предлагал Ларисе жениться на ней, но она отказалась. Потом узнала, что у него роман с Анной Энгельгард, которая и стала второй женой поэта (первой, как известно, была Анна Ахматова).

Разрыв был окончательный. В одном из своих последних писем к Гумилёву Рейснер писала: «…В случае моей смерти все письма вернутся к Вам, и с ними то странное чувство, которое нас связывало и такое похожее на любовь…» И пожелания поэту: «Встречайте чудеса, творите их сами. Мой милый, мой возлюбленный… Ваша Лери».

В августе 1921 года Николай Гумилёв был расстрелян большевиками.

Рейснер бросилась в революцию, как в стихию. Не в поэзии, не в литературе она утвердилась, нашла самоё себя, а именно в огне и крови революции, где надо было убеждать, командовать, повелевать, рисковать жизнью, — всё это будоражило её кровь. Она была рождена не поэтессой, а отважным комиссаром.

Став комиссаром Балтфлота, она прямо-таки упивалась этой новой значительной ролью. В морской чёрной шинели, элегантная и красивая, отдавала приказы революционным матросам, как королева — пажам. В ней легко уживались революционность и буржуазность. «Мы строим новое государство. Мы нужны людям, — откровенно декларировала она. — Наша деятельность созидательная, а потому было бы лицемерием отказывать себе в том, что всегда достаётся людям, стоящим у власти».

Поэт Всеволод Рождественский вспоминал, что когда он пришёл к Ларисе Рейснер в квартиру бывшего морского министра Григоровича, которую она занимала, то был поражён обилием предметов и утвари — ковров, картин, экзотических тканей, бронзовых будд, майоликовых блюд, английских книг, флакончиков с французскими духами… И сама хозяйка была облачена в халат, прошитый тяжёлыми золотыми нитками. Она служила режиму, но не забывала и о себе.

Что она делала в гражданскую? Была бесстрашной? Да. Рисковала? Да. Смерти смотрела в глаза. И там она нашла своего истинного воина, красного командира Фёдора Раскольникова. Любовь родилась в бою. Общий враг. Единые цели. Оба тяготели к литературе.

Его назначили советским послом в Афганистане. 3 июля 1921 года из Кушки вышел караван — 10 вьючных и верховых афганских коней. Началось 30-дневное путешествие по пескам, горам и долинам Афганистана. Когда местные жители видели путников, то они словно каменели: на лошади ехала с открытым лицом красавица в мужском костюме и вместе с матросами пела песню под гармошку. Бывшая салонная петербургская поэтесса. Бывший комиссар Балтфлота. Посольская жена Лариса Рейснер…

Афганистан после голодной России казался райским местом. Сытно и красиво. Фонтаны и розы. Знаки внимания к первой леди посольства и любимый муж. Чего желать ещё? Для обычной женщины, разумеется, больше нечего, но только не для Ларисы Рейснер. Она вскоре затосковала, покинула своего Фёдора и укатила обратно в Россию.

Фед-Фед звал её к себе в Кабул, где он был послом, она не ехала.

Строки его письма к ней, финал:

«…Мне кажется, что мы оба совершаем непоправимую ошибку, что наш брак ещё далеко не исчерпал всех заложенных в нём богатых возможностей. Боюсь, что тебе в будущем ещё не раз придётся в этом раскаиваться. Но пусть будет так, как ты хочешь. Посылаю тебе роковую бумажку…»

«Роковая бумажка» — это согласие на развод.

Неофициальным мужем Рейснер стал Карл Радек, блестящий журналист, публицистический талант которого ценил Ленин. Дочь Софья вспоминала, что у Радека были три слабости: книги, трубки и хороший табак. Была и четвёртая, красивые женщины. На первые свидания с Ларисой он брал свою дочь Софью. В этом весь Радек — человек парадоксов, мастер компромиссов и лавирования, он наслаждался любовью Ларисы Рейснер, желая при этом оставаться «хорошим семьянином», любящим мужем и отцом…

Всё оборвалось трагически. Глоток сырого молока — и Ларисы Рейснер не стало. Она умерла от брюшного тифа 9 февраля 1926 года в Москве, прожив всего лишь тридцать лет.

«Зачем было умирать Ларисе, великолепному, редкому, отборному человеческому экземпляру?» — патетически вопрошал Михаил Кольцов.

Гроб стоял в Доме печати на Никитском бульваре. Двор был заполнен народом — военными, дипломатами, писателями… «Вынесли гроб, — вспоминает Варлам Шаламов, тогда ещё начинающий поэт, — и в последний раз мелькнули каштановые волосы, кольцами уложенные вокруг головы».

Пули, миновавшие её, убили тех, кто её любил. Первым — Гумилёва. Раскольникова (в 1938 году был объявлен «врагом народа»). Карла Радека («заговорщик, шпион всех иностранных разведок, наймит всех империалистов»)…

За три года до кончины она писала из Джелалабада: «…Этот последний месяц буду жить так, чтобы на всю жизнь помнить Восток, пальмовые рощи и эти ясные, бездумные минуты, когда человек счастлив от того, что бьют фонтаны, ветер пахнет левкоями, ещё молодость, ну, и сказать — и красота, и всё, что в ней святого, бездумного и творческого. Боги жили в таких садах и были добры и блаженны…»

В ноябре 1988 года при загадочных обстоятельствах скончалась Кристина Онассис. Наследницей огромного состояния, оцениваемого в 1 миллиард долларов, стала её малолетняя дочь Афина.

Начало этому богатству положил Аристотель Онассис. Отец Аристотеля — его звали Сократ — был состоятельным торговцем табаком.

В 1946 году Онассис женился на семнадцатилетней Тине Ливанос. Первое время её переполняло счастье, но эйфория длилась недолго. Вскоре её охватила тоска, ощущение слабости перед сильной личностью мужа, она стала принимать наркотики. Даже дети не могли вытащить её из этой пропасти. Тина обожала Александра и Кристину, но многочисленные личные проблемы не давали ей возможности посвящать достаточно времени семье, и это усиливало её страдания.

У Ариса (так называли Онассиса близкие) тоже мало оставалось времени для семейных радостей: он был перегружен работой и другими делами. Но тем не менее Аристотель любил своих детей, и больше всего — дочь. Онассисы много путешествовали — их жизнь протекала на громадной яхте (это роскошное судно дочурка получила в подарок от отца ещё в младенческом возрасте), в виллах, гостиницах или квартирах в Париже, Лондоне, Буэнос-Айресе и других городах. Кристина жила, как принцесса. Даже куклы, в которые она играла, были одеты в платья, специально созданные Кристианом Диором.

Кристина была хорошо знакома со многими знаменитостями того времени. Одной из них была, например, Грейс Келли, известная голливудская кинозвезда, ставшая впоследствии женой князя Монако Ренье III.