Вилла была очень удобной и идеально подходила для некоторых важных клиентов, больше всего на свете ценивших конфиденциальность.

Моретта стала по-новому одеваться и причесываться. Она превратилась в современную молодую даму. Вокруг нее, как осенние листья, кружились хороводом чеки со множеством нулей, а она ограничивалась лишь тем, что запирала их в сейф и дожидалась, пока придет Антонино, чтобы их забрать. Одним словом, все устроилось наилучшим образом. У нее была работа, вилла, прислуга, шикарная машина. К ней вернулось хорошее настроение. И все же, услышав по телефону голос Марии, она почувствовала ком в горле. Моретта вспомнила чистый, невинный взгляд подруги, и ей захотелось вновь повидать ее, вновь увидеть себя прежнюю, какой она была когда-то, давным-давно.

— Теперь ты понимаешь, почему я ничем не могу быть тебе полезной, — заключила Моретта, обеими руками сжимая руки Марии.

Наступила ночь. Перестук маятника в пустом, затихшем доме, казалось, отмерял глубину их одиночества.

Мария была не способна высказать какое-либо мнение или суждение об услышанной от подруги истории. Единственное, что пришло ей на ум, был вопрос:

— Что же с нами будет?

— Что касается меня, то ничего хорошего я не жду. Ну а ты, маленький Рыжик, беги отсюда куда глаза глядят, лишь бы подальше от этого дома и от моей жизни.

— Не могу. Я слишком устала, — ответила Мария, подавив зевок.

— Пойдем, — позвала ее Моретта. — Тебя ждет постель. И теплая ванна, как я и обещала.

Они вышли в сад. Туман рассеялся, голые ветви деревьев были освещены луной. Подруги бегом пересекли посыпанную белым гравием дорожку и подошли к гаражу. Поднявшись по наружной железной лестнице, они оказались в маленькой квартирке. Здесь было очень уютно, Моретта специально постаралась, чтобы ее подруга чувствовала себя как дома. В кухне было полно еды, в ванной — множество приятных мелочей, украшающих жизнь женщины. В просторной комнате с большими светлыми окнами она увидела двуспальный диван-кровать, телевизор, проигрыватель, радиоприемник с будильником. Пол из обожженной глины был покрыт большим шерстяным ковром веселой расцветки. Всюду стояли лампы под абажурами, на окнах висели кружевные занавески. Особенно гостеприимный вид придавали комнате свежие цветы в вазах. Мария и вообразить не могла более комфортных условий. Она отдавала себе отчет в том, что попала в подозрительный притон, откуда — как и советовала Моретта — надо было бежать без оглядки. И все же она сказала:

— Здесь так красиво.

— Ну, здесь, конечно, не дворец, но это единственное, что я могу тебе предложить, — заметила Моретта.

Мария поставила на пол чемодан, раскрыла его и принялась распаковывать свой скромный багаж.

Подруга следила, как она аккуратно развешивает в шкафу свои простенькие платьица.

— Здесь никогда никто не жил, — пояснила Моретта. — Квартира предназначалась сторожу, но мне сторожа не требуются. И так есть кому за мной присмотреть.

Мария ее больше не слушала. Ей хотелось только одного: уснуть. Но Моретта еще не закончила свой рассказ. Отведя подругу в ванную, она поднялась на край ванны и отодвинула одну из панелей на потолке.

— Послушай меня внимательно, — сказала она, — тут есть тайник. Видишь?

Глядя снизу вверх, Мария увидела за отодвинутой панелью углубление. Моретта извлекла из него картонную коробку и протянула ее подруге.

— Здесь десятки магнитофонных записей.

Мария вопросительно посмотрела на нее.

— Я записываю телефонные переговоры некоторых людей. И то, что говорят мои гости, когда приходят на виллу. На этом многие могут погореть. Понятно?

Девушка кивнула.

— Если со мной что-нибудь случится и ты об этом узнаешь, вернись сюда, где бы ты ни была, хоть на другом конце света, возьми эту коробку и отнеси ее в полицию.

— Зачем?

— Затем, что я тебя об этом прошу. И больше тебе ничего знать не нужно.

— С тобой ничего не случится, — с тревогой возразила Мария.

— Случится. Будь уверена, — мрачно предрекла Моретта.

В эту ночь Мария спала очень крепко, глубоким сном без сновидений. Когда утреннее солнце проникло сквозь занавески и она открыла глаза, ей потребовалось несколько секунд, чтобы понять, где она, и вспомнить события вчерашнего дня.

Вспомнив, она начала плакать. Такое же чувство было у нее, когда, совсем маленькой, она потерялась в Форли, на проспекте Республики. Вся семья поехала туда на большую ежегодную ярмарку. Звучала музыка, кругом были лотки со сладостями, карусели и много-много народу. Мама держала ее за руку, а бабушка приговаривала:

— Давайте держаться все вместе, а то растеряем друг друга в толчее.

На этой ярмарке было столько чудес, что Антарес и Эней, ее старшие братья, никак не могли устоять на месте, и отцу приходилось то и дело награждать их подзатыльниками, чтобы слушались.

— Мы хотим сахарной ваты, — ныли мальчики.

Каждому досталось по палочке, обмотанной целым клубком белых и легких, как хлопок, волокон сладкой сахарной ваты. Маленькой Марии тоже дали такую палочку. Мама выпустила ее руку только на минуту, чтобы вынуть деньги из кошелька, и вот тут-то Мария оказалась одна среди толпы незнакомых людей. Она по-прежнему сжимала в руке палочку с сахаром, не зная, что с ней делать. Девочка совершенно растерялась и испугалась до полусмерти. Всеобщее веселье, музыка, смех, гомон стали враждебными, страшными. Она почувствовала себя еще более одинокой, чем мальчик с пальчик, брошенный в лесу. Она, такая маленькая и беззащитная, тоже оказалась в лесу, где стволами деревьев были чьи-то гигантские ноги. Больше она ничего не видела. Кто угодно мог наступить на нее и раздавить в любую минуту. И тогда она начала плакать тихо и жалобно.

Кто-то постучал в дверь. Она вытерла слезы краем простыни, но не ответила. В двери повернулся ключ, послышался голос Челины, пожелавшей ей доброго утра. Она сделала вид, что только что проснулась, и села в постели.

Служанка держала в руках ворох одежды, ее косноязычная речь была оживленно-веселой.

— Синьора посылает вам платья. Она говорит, что ваши не годятся для такой красивой синьорины, как вы. Сейчас приготовлю вам завтрак, — все это она произнесла единым духом, без знаков препинания, развешивая одежду на спинке стула.

Мария прошла в ванную и закрыла за собой дверь. Встав на край ванны и поднявшись на цыпочки, она дотянулась до передвижной панели на потолке и отодвинула ее. Коробка с бобинами была на месте. Когда она вышла из ванной, стол в кухне был уже накрыт и завтрак готов. Челина убирала постель.

— А где синьора? — спросила Мария.

— Уехала. Сегодня хорошая погода, солнце светит. И есть одна большая новость, — с веселым видом ответила служанка.

— Правда? — удивленно спросила девушка.

— А вы не знали? Целое событие!

— Что же именно?

— Январь кончился. Начался февраль, — объявила Челина, зажимая себе рот рукой, чтобы сдержать смех.

Мария подумала, что только такая женщина, как полоумная Челина, может работать в этом доме. Возможно, Моретта остановила на ней свой выбор именно из-за ее умственных, очень скромных, возможностей.

— Ты всегда такая веселая, Челина? — спросила она.

— Я иногда плачу, но я, как и вы, синьорина, никому об этом не рассказываю. Все равно никто меня не жалеет, когда мне грустно.

Приступая к завтраку, Мария решила, что, пожалуй, была не права, недооценив Челину.

— Чем можно заняться сегодня утром? — вновь обратилась она к служанке, не особенно рассчитывая на ответ.

— На столе в гостиной лежит сегодняшняя газета. Синьора говорит, что там есть интересные объявления. Она их отметила карандашом. Вам надо съездить в город. Остановка автобуса прямо за воротами виллы. До центра полчаса езды.

Среди одежды, присланной Мореттой, Мария выбрала что попроще: юбку и свитер. Впрочем, они были отличного качества. Потом она надела пальто и вышла.