— Хуже. На меня работает много девушек. Мы шлюхи высшего класса. Наши клиенты — важные господа. Ты даже не представляешь, насколько важные. У меня целая контора в Болонье. По связям с общественностью.

Моретта расплакалась, как маленькая, и Мария, обняв ее, принялась утешать.

— Расскажи мне все по порядку, Моретта, — прошептала она, крепко прижимая подругу к себе.

Обе девушки уселись на диване, Моретта вытерла слезы и принялась спокойно, во всех подробностях рассказывать о том, что случилось с ней за прошедшие годы.

Окончив учебу, она начала систематически просматривать рекламные объявления в «Карлино». Ей не терпелось поскорее удрать из родной деревни. Она получила диплом учительницы начальной школы, но у нее и в мыслях не было идти по стопам отца. Ни за что на свете Моретта не стала бы растрачивать свою молодость, принося ее в жертву куче сопляков от шести до десяти лет. Однако на первое время ей пришлось пойти в школу в угоду отцу, и Бенито с гордостью представил ее своим коллегам:

— Это моя дочка, она продолжит семейную традицию.

Коллеги посмотрели на нее свысока и, презрительно усмехнувшись, пожали плечами. Школьный директор Освальдо Марини посоветовал девушке никому из них не доверять и объявил, что он сам готов протянуть ей руку помощи, если его квалификации, как он многозначительно выразился, окажется для этого достаточно. Моретте даже в голову не пришло поинтересоваться, о чем идет речь, и в конце концов она покинула Каннучето, так и не узнав, к чему относится эта самая квалификация, игравшая столь значительную роль в истории директора вверенной ему школы.

— Эта школа — настоящий гадюшник, милая моя девочка. Если бы не моя квалификация, было бы еще хуже, — повторял ей Освальдо Марини.

Узнав о том, что она спит и видит, как бы уехать в Милан, или в Болонью, или в другой большой город, он отечески улыбнулся ей и сказал:

— Ничего хорошего ты не найдешь ни в Милане, ни в Болонье. Что здесь, то и везде, уж ты мне поверь. Голливудские бордели у нас тут тоже есть. Есть у нас и шлюхи, и педики. Так что, если надумаешь уехать, дай мне знать.

Тем временем Моретта в поисках работы продолжала вычитывать рекламные объявления в «Ресто дель Карлино». Она рассылала повсюду письма и каждый день с нетерпением дожидалась появления почтальона. Ее отец Бенито, готовый на любые жертвы ради ее счастья, понял, какое нетерпение сжигает его дочь, и пожелал своей «черно-белой девочке» наилучшего разрешения ее проблем.

— Лети на простор, — говорил Бенито, — но помни, в небесах есть ястребы, не знающие жалости, а на земле полно негодяев, готовых растоптать тех, кто слабее.

Когда наконец от одной фирмы пришло по почте приглашение на собеседование, Моретта стала прыгать от радости, а Бенито вздохнул с облегчением. Письмо было на фирменном бланке с изящной надписью: «Альма. Институт красоты. Улица Массимо д'Адзелио, 17, Болонья».

— Ты твердо решила уехать? — спросил Бенито.

— Я хочу этого больше всего на свете.

— Очень надеюсь, что они примут тебя на работу, — заключил отец.

Он готов был скорее жить в разлуке с дочерью, зная, что она счастлива в Болонье, чем видеть ее тоскующей и томящейся в Каннучето. Моретта крепко обняла его в надежде, что он избавит ее от традиционного отцовского напутствия.

— Веди себя хорошо, — начал Бенито.

— Да, папа.

— Будь честной. Если ты будешь уважать самое себя, другие тоже будут тебя уважать. Но если что-то пойдет не так, помни: здесь твой дом, и он ждет тебя… Веди себя так, чтобы я мог тобой гордиться.

Моретта простилась с ним ласково и тепло, призвав всю любовь, какую способно было вместить ее сердце. Ее дед, участник фашистского похода на Рим, наградил сына именем своего дуче, но сам Бенито, человек добрый и великодушный, был чудаковатым мечтателем не от мира сего и не имел особых политических пристрастий. Моретта торжественно поклялась ему, что никогда не сделает ничего такого, чего надо было бы стыдиться. Бенито поверил ей и постарался сдержать переполнявшие сердце слезы.

— Пиши мне, — сказал он ей на прощание. — Вот, держи, это тебе, — и он протянул ей «Приключения Пиноккио» [22], книгу, содержавшую, на его взгляд, всю мудрость, накопленную человечеством, все заветы, к которым молодежи стоило только прислушаться, чтобы избежать житейских опасностей и соблазнов.

Моретта, конечно, поблагодарила отца за подарок, но она была в том возрасте, когда не слушают говорящих сверчков: ее душа жаждала полета и приключений.

В Болонье она с головой окунулась в работу и проявила себя способной ученицей. Альма, хозяйка института красоты, по достоинству оценила прилежание и упорство девушки, отличавшейся к тому же блестящим умом.

— Я довольна тобой, — как-то раз доверительно сообщила ей Альма. — Но постарайся не перетруждаться. Наши силы небеспредельны.

— Но я получаю удовольствие от работы, — возразила Моретта.

— Должна признать, что мы, романьольские женщины, не такие, как все. Я родом из Сант-Арканджело. И кто бы мог подумать, что когда-нибудь весь высший свет Болоньи будет обслуживаться у меня?

Альма была одной из самых видных и уважаемых представительниц парикмахерского искусства. Дважды в год она ездила в Париж на курсы усовершенствования к самому Карите.

— У Кариты причесывается бывшая персидская императрица Сорейя, сестра шаха, и даже Элизабет Тейлор. Ты только представь себе, я видела у Кариты самого Ричарда Бартона! Он сидел в уголке и пил виски, пока причесывали его взбалмошную Лиз! — рассказывала Альма.

Когда она, возвращаясь из Парижа, привозила последние новости, клиентки просто штурмовали ее салон, чтобы поскорее сделать себе наимоднейшие прически, попробовать новую косметику и разузнать из первых рук парижские сплетни. От них Моретта узнала об исключительных талантах Миранды Маэстри, владелицы миланского института красоты, расположенного в самом центре города, на престижной улице Монтенаполеоне, где обслуживались такие знаменитости, как Рафаэлла Карра [23]и Джулиана Де Сио [24]. Директрисы дамских журналов, жены знаменитых журналистов и крупных издателей посещали салон Альмы, готовясь к светским приемам. Моретта работала как одержимая, жадно впитывая все услышанное, и твердила себе самой, что тоже сумеет стать знаменитой. Она перенимала у Альмы ее мастерство, и Альма гордилась ею. Уж это было получше, чем вдалбливать алфавит соплякам в Каннучето и повышать квалификацию у Освальдо Марини.

Первое время Моретта спала в меблированной комнатке в пригороде Сан-Ладзаро, которую снимала вместе с продавщицей обувного магазина. Она экономила на еде, на одежде, на карманных расходах, буквально на всем, только бы скопить нужную сумму и открыть собственное дело. Чтобы совершить большой скачок, ей, по ее расчетам, нужно было десять лет. Ей нравилось мечтать. Ее экзотическая красота влекла мужчин, они слетались к ней как мухи на мед, и это вносило в ее жизнь приятное разнообразие по сравнению с тем, к чему она привыкла в деревне, где смуглокожесть доставляла ей одни лишь неприятности. Всякий раз Моретта влюблялась неожиданно, страстно и отдавалась очередному избраннику целиком, без притворства и без слез. Узнав, что ее возлюбленный с кем-то обручен или женат и обременен детьми, она бросала его и заводила нового любовника. На свои романы она смотрела как на приятные и ни к чему не обязывающие развлечения.

Пережив таким образом несколько приключений, Моретта начала понимать, что избрала не лучший способ устроить личную жизнь, однако решила, что для нее это не так уж и важно. Но однажды она завела роман с мужчиной, который заставил ее задуматься о браке, и осторожно намекнула ему на эту отдаленную возможность.

— Я никогда не женюсь, потому что все бабы — шлюхи, — заявил он.