При всем при том его не оставляла тревога: чтобы найти ответы на все вопросы, как минимум необходимо выжить.

И было в его сне что-то еще, что-то невообразимо далекое, невероятно огромное и непостижимо злобное. Тьма шевелилась, и рассеянная в бесконечности материя незаметно смещалась и сгущалась.

Тревога. Непонимание. Флинкс плавал в сумрачном омуте беспокойства, пытаясь удержать от полного смятения ту часть разума, которая и во сне искала разгадки. Но не было сил, чтобы найти правильное объяснение происходящему.

Однако это объяснение существовало. Просто Флинкс еще не был готов принять его.

Флинкс заворочался во сне. Пип, угнездившаяся на его груди, подняла треугольную голову и посмотрела в лицо. Ощущения Флинкса были недоступны ее пониманию, как и весь поток информации, текущий сквозь молодого человека, но карликовая драконша всегда держалась как можно ближе к хозяину, всегда была готова защитить его.

Ничего лучшего Пип сделать не могла. Она не размышляла и не стремилась постичь; она ощущала и действовала.

В середине ночи Флинкс внезапно сел, испуганно озираясь, но не разглядел ничего, кроме силуэтов спящих товарищей. Мумадим сопел, подрыгивая лапами, а Двелл сгонял со своего лица несуществующего жука. Тил лежала совершенно неподвижно и дышала почти беззвучно. Заботливая, как всегда, Пип лизнула Флинкса в лицо.

Он снова ощутил чье-то присутствие; оно было и в дупле, и вокруг. Бывают сны, которые и по пробуждении кажутся явью. Флинкс снова улегся, опустил голову на руки и попытался разобраться во всем, что ворочалось у него в голове, или хотя бы закрепить это в памяти. Многое уже меркло и расплывалось, утрачивая смысл. И все же Флинкс был уверен даже засыпая: что-то он потом непременно вспомнит и, возможно, без труда.

Что-то очень, очень важное.

— Пилер! — вскрикнула Айми, оступившись.

Он протянул руку, но промахнулся, зато Чаа подоспел вовремя. Схватившись свободными конечностями за покачивающуюся лиану, он совершенно немыслимым образом изогнулся и тремя мощными руками подхватил женщину. Айми почувствовала, как он медленно подтягивает ее к себе.

Пилер наклонился и тоже вцепился ей в руку. Вместе они подняли ее на ветвь. Айми тут же легла на спину, держась за живот и стараясь восстановить дыхание.

В рассеянном свете фонарика сверху на нее смотрело абсолютно бесстрастное лицо. В голосе, однако, звучало беспокойство. Не за саму Айми, сообразила она. Коерлису отнюдь не хотелось потерять еще одного члена своего маленького отряда.

— Что случилось?

Она с трудом перевела дыхание:

— Поскользнулась. Увидела что-то в зарослях и… — Айми села и обхватила руками колени, подтянув их к груди. — Ночью идти трудно, и еще этот дождь…

— А как иначе мы нагоним нашего беглеца? — отвел глаза Коерлис.

— Да понимаю я, понимаю, — резко ответила Айми и попыталась встать.

Пилер протянул руку и помог ей. На его простодушном лице отражалось совсем другое беспокойство, на которое не был способен Коерлис. Даже Чаа казался Айми более человечным, чем хозяин.

— Спасибо, ребята. — Она стряхнула с костюма мокрый сор.

— Может, и ты меня вытянешь, если поскользнусь, — сказал Чаа, оскалив зубы, — улыбаться иначе он не мог.

От таких слов Айми опешила, но потом рассмеялась:

— Запросто. Одной рукой. Только не улети слишком далеко.

Му'Атахл весил около полутонны.

Коерлис осматривал в прибор ночного видения джунгли.

— Не могу понять, почему мы все еще не догнали его. Отчего он так торопится, если не подозревает о погоне? — Коерлис опустил прибор. — И ведь он идет в одиночку, если не считать карликового дракона. Значит, ему должно быть в этой чащобе еще труднее, чем нам.

Прикрывая путевод от дождя, Чаа посмотрел на экран:

— Он движется почти по прямой, как будто у него есть какая-то определенная цель.

Пилер замотал головой, разбрызгивая воду с лицевой пластины шлема, и махнул рукой на мокрые заросли.

— Какая такая тут может быть цель? Куда ни глянь, все одно и то же.

— Может, он очень любознательный и хочет побольше увидеть. — Айми поправила волосы, надела капюшон и улыбнулась. — По крайней мере, мои цветы целы.

В свете фонарей украшение поблескивало, словно было сделано из драгоценных камней.

— Пошли. — Коерлис двинулся дальше.

— Больше не оступайся, — сказал Пилер Айми. Она не ответила, и он нахмурился. — С тобой все в порядке?

Она снова улыбнулась.

— Просто нервы расшалились. — Она похлопала по своей аптечке. — Сейчас приму что-нибудь.

— Запоздалая реакция на несостоявшееся падение, — не оглядываясь, произнес Коерлис.

— Или виноваты эти мерзкие концентраты, которые мы жуем вот уже три дня. — Рандл с отвращением откусил от протеиновой плитки.

Коерлис повернулся к нему, сверкнул глазами:

— Может, рискнешь отведать местных фруктов?

— М-м-м, спасибо, господин Коерлис! Вдруг они кусаются?

— А я уверен, что некоторые местные растения не только питательны, но и вкусны. — Как всегда, Чаа замыкай шествие. — Проблема в том, как определить, что съедобно, а что отрава.

— Ну да, — проворчал Пилер, ткнув Рандла под ребра. — Давай, смельчак. — Он направил луч фонарика на грозди ярко-синих цилиндрических плодов, висящих неподалеку. — Попробуй вот эти ягодки, к примеру.

— А давай лучше я затолкаю их тебе в глотку и посмотрю, что будет.

— Тихо! — рявкнул Коерлис. — Ваша болтовня может привлечь ночных хищников.

Мужчины замолчали, устыдившись, но не потому, что босс рассердился на них, а потому, что он был прав.

— Мы поймаем вашего обидчика, сударь, — заверил Коерлиса Чаа. — Если хотите, вы с Айми можете сесть мне на спину. Тогда дело пойдет быстрее.

— Не стоит. — Коерлис вытер мокрое от дождя и пота лицо. — Не хочу, чтобы ты вымотался к тому моменту, когда мы нагоним его. Не забывай, нам предстоит иметь дело еще и с летающим змеем.

— Как скажете, сударь.

Коерлис с ворчанием отбросил со своего пути ползучее растение:

— По крайней мере, на ночлег этот придурок всегда останавливается.

Чувствуя себя из рук вон скверно, он дважды чихнул. Надо же, простудился на такой жаре!

Как будто мало было неприятностей, рассеянный лунный свет совсем пропал, а дождь хлынул с новой силой.

Пилер пробормотал что-то нецензурное, и даже обычно невозмутимый Чаа произнес несколько слов на своем языке. Перевод не требовался — их смысл можно было понять по интонации.

Фонарик Коерлиса высветил большое растение-паразит. Оно выглядело в точности как деревце и росло из ветви, по которой они шли. Его корни уходили в толщу дерева.

— Стоп! — Коерлис поднял руку. Съежившись под ливнем, его подчиненные остановились, радуясь передышке.

Подойдя поближе к растению-паразиту, Коерлис пригляделся к тому, что с самого начала привлекло его внимание. Это была длинная трещина в ветви, образовавшаяся, скорее всего, в результате удара молнии. Он удовлетворенно кивнул: в трещине хватит места всем, и она укроет от дождя.

— Внутрь! — приказал он.

Повторять не пришлось.

— Посмотрите-ка, — сказал Чаа, светя фонариком себе под ноги. — Вода огибает корни и не затекает внутрь — Он повел лучом света по потолку. — Высоко… Неплохое место для отдыха.

Рандл уселся, прислонившись к стене, и вздохнул с облегчением.

— Да, пока тут сухо.

Пилер тоже осмотрел убежище.

— В самом деле, отличное местечко… А где Айми?

— Тут я. — Войдя, она расстегнула воротник костюма. — Просто голова закружилась.

Коерлис вперил в нее немигающий взгляд:

— Таблеток наглоталась?

— Успокойся, Джек-Джакс. Я в порядке.

— Тебя все еще тошнит?

— Чуть-чуть. Уже проходит. Я рада, что ты решил устроить передышку.

Коерлис, по-видимому, смирился с неизбежным.