Джек-Джакс телепатом не был, но имел зоркие глаза.

— Если ты надеешься на вмешательство жандармов, то зря. Видишь ли, в провинции Талеон я могу приходить, куда захочу, и делать, что пожелаю. — Не сводя внимательного взгляда с Пип, Коерлис слегка наклонился вперед. — К какому бы решению мы с тобой ни пришли, оно будет достигнуто без вмешательства посторонних.

— Кого ты совсем недавно потерял?

Этот вопрос застал Коерлиса врасплох. Он выпрямился и сощурил глаза:

— О чем ты?

— Ты потерял очень близкого, очень важного для тебя человека. И все еще не пришел в себя. Тебя обуревают тревога, страх, печаль и безумное желание бить и крушить всех, кто слабее. Таким образом ты пытаешься вернуть контроль над собой.

То, каким взволнованным тоном были заданы следующие вопросы, свидетельствовало о сильном смятении Коерлиса:

— Кто ты? Что ты?

— Просто восприимчивый человек.

— Ясновидящий?

— Нет.

Флинкс медленно и незаметно отодвинулся вместе с креслом от стола. Коерлис недобро ухмыльнулся:

— Высматриваешь, вынюхиваешь, задаешь вопросы. Спорю, это мои родственники наняли тебя. Неважно. Пусть стараются, все равно ничего не добьются. Значит, тебе известно о моем отце. Ну и что? В прошлом месяце исполнилось два года, как он умер.

— Ты все еще горюешь о нем. Воспоминания терзают тебя. Всю жизнь он властвовал над тобой, и теперь ты сознаешь собственное бессилие и ничего не можешь с этим поделать.

Нельзя сказать, что Флинкс все это понял по эмоциональному состоянию собеседника; отчасти это были просто догадки. Но, по-видимому, он попал не в бровь, а в глаз. Теперь возникал вопрос: как далеко он может зайти, прежде чем молодой человек с явно параноидальными наклонностями утратит остатки здравого смысла? Нужно не забывать и о присутствии других людей. Бросив взгляд в сторону кухни, Флинкс увидел, что молодая повариха и ее престарелый защитник наблюдают за происходящим.

— С тех пор, как произошел несчастный случай, я тащу на себе Дом Коерлиса не хуже старика. Нет, даже лучше! Не знаю, что тебе удалось выведать и с какой целью ты шпионишь, но я чертовски хорошо справляюсь со своим делом. Все мои временные менеджеры того же мнения.

Параноик и неврастеник, чья оборонительная позиция носит уже просто патологический характер, решил Флинкс. Все это совершенно не исключает наличия ума и способностей. Волею обстоятельств Коерлис возглавил большую торговую фирму в совсем юном возрасте и достаточно быстро освоил профессию управляющего. Не удивительно, что он ощетинивается при любом сомнении в его профессиональной пригодности. Занимая столь высокое положение, он не уверен в себе. Тень деспотичного отца нависает над ним, чем бы он ни занимался. Теперь понятно, откуда гнев и разочарование; понятно, почему Коерлис опасен для окружающих.

— Я не шпионю, — вяло возразил Флинкс.

— Вранье! — темные глаза замерцали, так уверен был Коерлис в своей правоте. — Но мне на это плевать.

Флинкс пожал плечами. Наверно, стоит попытаться, подумал он. Скорее всего, толку не будет, учитывая, с кем приходится иметь дело. Но что еще остается, кроме как попытаться?

— По крайней мере, ты знал своего отца.

Этими словами он явно польстил Коерлису, но не вызвал сочувствия.

— А ты нет? Ах, бедняжка.

По-видимому, это последний шанс закончить дело миром, смиренно подумал Флинкс.

— И мать тоже. Я сирота.

Выражение лица Коерлиса не изменилось.

— Умершие родители не имеют никакого отношения к нашему с тобой делу. Четыреста. Это мое последнее предложение.

Флинкс замер. Пип не требовалось смотреть на него, чтобы понять, откуда исходит угроза; драконша мгновенно воспринимала его чувства.

— Ты не уловил связи. Я не знал своих родителей. Меня вырастила старая женщина. Вся моя семья состояла из нее — и вот этой крылатой змеи. Когда-то у меня была сестра, но и она умерла.

Ухмылка Коерлиса стала шире.

— Раз ты такой невезучий, деньги тем более пригодятся, а?

— Повторяю еще раз: она не продается.

Коерлис нарочито громко вздохнул, пробежав пальцами по своим вьющимся черным волосам.

— Ну, что поделаешь? Не продается, так не продается.

Флинкс, однако, не верил, что на этом дело и кончится.

Единственный среди всех присутствующих, он чувствовал, как внутри молодого человека нарастает смертоносное бешенство. От его телохранителей исходили предвкушение и неуемное рвение.

Он не увидел, а почувствовал, как стоящий позади верзила сделал резкое движение; очевидно, волна адреналина захлестнула его с головой. В то же мгновенье и Пилер, и Коерлис выхватили оружие. Флинкс поднял ноги и толкнул ими столик, заставив свое кресло отъехать назад, прямо на стоящего за спиной громилу. Потеряв равновесие, тот упал.

Посетители закричали, родители кинулись прятать детей. Самые осторожные нырнули под столики. Какая-то пожилая пара, решив, видимо, что здесь оставаться небезопасно, засеменила к выходу.

Упавший верзила быстро пришел в себя, вскочил и обеими руками обхватил Флинкса. Тот не сопротивлялся. Выхватив из кармана игольник, Пилер взял Флинкса на мушку. В то же мгновенье Коерлис снял с себя куртку, набросил ее на Пип и с ухмылкой, хотя и очень осторожно, спеленал ею свою добычу.

— Мое предложение остается в силе. — Тяжело дыша, Коерлис бросил на Флинкса победоносный взгляд. — Не хочу, чтобы ты считал меня вором.

— Мы оба знаем, что ты за человек, — спокойно ответил тот, по-прежнему не пытаясь вырваться.

На мгновение Коерлис замер, точно громом пораженный. Потом улыбка вернулась.

— Дай мне твой картометр, и я переведу деньги. Четыреста. Я всегда по-хорошему, если и со мной по-хорошему. В твоих обстоятельствах вряд ли стоит торговаться.

— Я же сказал — она не продается.

Крепко держа обеими руками куртку, Коерлис сделал вид, будто обдумывает услышанное.

— Может, ты и прав, парень. Может, я напрасно не обратил на твои слова никакого внимания. Наверно, ее и впрямь нельзя купить. А раз так, получается, что ты мне ее даришь. Можешь быть спокоен, с твоей приятельницей все будет в порядке. В моем зоопарке за всеми хорошо приглядывают. У меня даже два ветеринара есть.

— Сударь… Господин Коерлис… — Пилер широко распахнул глаза.

— Не сейчас, Пилер, — нетерпеливо оборвал его Коерлис. — Ты что, не понимаешь, что я веду очень деликатные переговоры?

— Но, сударь… — попытался было объясниться Пилер.

Увы, у него уже не было времени.

Изнутри скомканной куртки Коерлиса повалил дым. Он вытаращил глаза при виде все расширяющейся дыры, завопил, отшвырнул узел в сторону и затряс правой рукой, над которой поднимались струйки дыма. Плоть съеживалась прямо на глазах, словно картофельная кожура.

Пошатываясь, Коерлис сделал шаг назад и повалил столик. Столовое серебро и тарелки посыпались на пол. Схватив левой рукой кувшин, он вылил охлажденную воду на дымящуюся руку. Сам не подозревая об этом, он спас себе жизнь, смыв яд до того, как тот проник в кровь.

Из дыры в куртке показались крылья, и некто розово-сине-зеленый, похожий на стаю колибри, рванулся к потолку. Воспользовавшись растерянностью телохранителя, Флинкс выскользнул из его рук. Пилер ошеломленно переводил взгляд с рассерженно шипящей псевдорептилии на стонущего, пошатывающегося хозяина.

Коерлис, между тем, обмотал раненую руку льняной салфеткой, но даже боль не помешала ему наброситься на своих подчиненных.

— Ну что стоите, идиоты? Пристрелите его! — Он ткнул здоровой рукой в сторону Флинкса. — Пристрелите их обоих!

Реакция Пилера была выше всех похвал, но все же не шла ни в какое сравнение с молниеносной быстротой хищника. Как только дуло пистолета начало перемещаться в сторону ее хозяина, Пип спикировала прямо на Пилера. Зная, что за этим последует, Флинкс мог только ему посочувствовать.