Чарли взяла трубку, и вскоре ее лицо посветлело. Джесс старался не прислушиваться к разговору, но против воли слышал каждое ее слово, доставлявшее ему боль.

— Со мной все в порядке. Спасибо, — Чарли бросила взгляд на Джесса. — Друг, — сообщила она мужчине на другом конце провода. — Нет. Ты его не знаешь. Хорошо. Я постараюсь… Не беспокойся… Ну, как хочешь, можешь беспокоиться. Скоро увидимся. Я тебя тоже люблю.

От последней фразы Джессу стало совсем не по себе, но в этот момент Чарли положила трубку и пояснила с улыбкой:

— Это был мой брат.

Джесс испытал громадное облегчение, но в этот момент телефон зазвонил снова.

— Не подходи, — посоветовал Джесс.

— Но я должна…

— Ты ничего никому не должна. Где твой плащ?

Под непрекращающиеся звонки телефона Джесс помог ей одеться. Наконец телефон замолк, и наступила гнетущая тишина. Чарли дала себе обещание, что сегодня же вечером установит автоответчик и начнет таким образом тратить деньги Осгудов.

— Идем!

Они спустились по черной лестнице и направились к тому месту, где Джесс оставил машину. Чарли напряглась, когда увидела нескольких репортеров, околачивающихся у главного входа в дом.

— Не смотри в их сторону, — посоветовал Джесс, открывая перед ней дверцу машины, но Чарли не могла справиться с собой.

«Какое они имеют право лезть в мою жизнь?» — подумала она, чувствуя, что робость и страх уступают место раздражению.

— Почему они не оставят меня в покое? — неожиданно для себя вслух произнесла Чарли и тут же почувствовала пристальный взгляд Джесса. И опять в его глазах появился уже хорошо знакомый ей холодок.

— Такая у них работа. Не обращай внимания.

— Легко сказать, — пробормотала Чарли.

Она тяжело вздохнула и откинулась на спинку сиденья. Что ей делать? Она вздрагивает от телефонных звонков, боится выглянуть в окно, не может появиться на улице. Это что, входит в их обязанности — заставлять ее прятаться, будто она совершила преступление?

Она вздрогнула. Джесс пальцами легко коснулся ее щеки. Он не произнес ни слова, даже не глянул в ее сторону, но этот знак внимания принес Чарли облегчение. Все будет в порядке, она выдержит все напасти. В конце концов, она уже научилась кое-что делать своими перебинтованными руками. Хватит ныть! Люди попадают и в более страшные ситуации! Чарли осторожно прикоснулась к колену Джесса и улыбнулась ему. Он ответил ободряющим кивком.

— Умница!

Какое замечательное слово! Польщенная похвалой, Чарли откинулась на сиденье и размечталась о предстоящей спокойной жизни, но через несколько минут убедилась, что думать об этом еще рано. Ибо репортеры добрались и до университета. Она увидела их сразу же, как только Джесс свернул к стоянке у корпуса университета, где она работала. Чарли не смогла сдержать негодующего возгласа.

— Может, мне лучше отвезти тебя домой? Судя по всему, ты еще не готова к встрече с ними, — тон Джесса был подчеркнуто нейтральным. Он смотрел прямо вперед, стараясь не встречаться с ней глазами.

Чарли почувствовала, что закипает от злости.

— Я не хочу домой. Мне нужно на работу. Но я не могу сейчас разговаривать с репортерами. Джесс, я не могу… — она с надеждой посмотрела на своего спутника, как будто он был ее давним надежным другом, а не незнакомцем, доставившим ее домой всего несколько часов назад.

— Чарли, рано или поздно тебе все равно придется поговорить с ними.

— Только не сейчас, — продолжала упорствовать она.

— Отлично. Я тебя выручу, но и ты должна сделать кое-что для меня. Пообедаем вместе. Я заеду за тобой в одиннадцать, если у тебя, конечно, нет других планов.

Других планов? Чарли подумала об Алане, но тут же отогнала эту мысль.

— Да, мне надо бы поесть, но ты уже видел содержимое моего холодильника.

— Пустовато, — согласился Джесс.

Чарли смутилась и пробормотала:

— Я не очень хорошая хозяйка.

— Совершенно верно, — подтвердил Джесс. Он задумчиво разглядывал здание. — Здесь есть служебный вход?

— По-моему, с другой стороны.

Через несколько минут Джесс подъехал к входу, неизвестному репортерам, и вышел из машины, чтобы открыть перед Чарли дверцу. Она с улыбкой поблагодарила, и Джесс в который уже раз был поражен ее хрупкостью и беззащитностью. Она едва доставала ему до плеча. Чувствуя себя обязанным оберегать девушку, Джесс сделал шаг назад и хмуро сказал:

— Если ты собираешься водить их за нос, тебе придется каждый раз изобретать новые уловки.

— Как вы хорошо во всем разбираетесь, мистер МакМастерс.

— Я…

— Изобретательный парень, — докончила за него Чарли и застенчиво коснулась кончиками пальцев его рукава. — Ты и на самом деле такой.

— Значит, в одиннадцать, — строго напомнил Джесс.

— Я буду готова.

Затаив дыхание, Чарли наблюдала, как машина Джесса удаляется от здания.

— Чарли, где результаты исследований мускульных тканей? Я их ищу все утро.

Чарли давно привыкла к резкому, отрывистому тону своего шефа. Для него существовала только наука, и именно эта одержимость привлекла ее около двух лет назад. И сейчас она не ждала, что он отодвинет в сторону свой микроскоп и заключит ее в объятия. Но он мог хотя бы поинтересоваться ее самочувствием или сказать что-нибудь ободряющее, ведь, в конце концов, они считались женихом и невестой.

— Чарли, мне нужны эти данные. Ты можешь разыскать их?

Алан стоял посреди лаборатории. На лице у него было нетерпеливое выражение, которое всегда нравилось Чарли, но в это утро он показался ей вдруг бесчувственным и сварливым.

— Они в моем кабинете, — тихо сказала Чарли. — Я сейчас их принесу.

Алан равнодушно кивнул и склонился над приборами. У Чарли слезы подступили к глазам. Еще никогда Алан так не обижал ее, а сейчас обида была особенно нестерпимой. Смахнув слезы, Чарли направилась в свою каморку. По привычке она уже начала находить оправдание поведению Алана. Он не признавал проявления эмоций в лаборатории. Здесь он был исследователем, а она лаборанткой. Алан опасался, что, если об их отношениях станет известно в университете, это повредит его карьере. Ученый не должен крутить роман со своей лаборанткой. Это непозволительно. Все эти два года Чарли безропотно соглашалась с ним. Они встречались тайком после работы, и Алан обещал, что все изменится, когда у него будет достаточно публикаций и он сможет претендовать на более высокую должность. У Чарли не было оснований не верить ему, но сегодня, в первый раз за два года, в ее душу начали закрадываться сомнения по поводу их будущего.

Она вздрогнула, почувствовав на плечах прикосновение длинных пальцев Алана.

— Послушай, извини меня. Ты же знаешь, что я одержимый, но, Чарли, не забывай, что мы с тобой единомышленники и я на тебя полагаюсь во всем.

У Чарли отлегло от сердца и она улыбнулась, но тут Алан добавил:

— Когда ты выйдешь на работу?

— Через две или три недели. Все зависит от того, как будут заживать ожоги.

Алан опустил руки. Не оборачиваясь, Чарли почувствовала, что его лицо недовольно скривилось.

— Чарли, как ты могла сделать такую глупость? Ты ведь могла погибнуть. И надо же было выбрать такой неподходящий момент, ты мне сейчас очень нужна в лаборатории.

Чарли едва сдержала свое негодование. Значит, он считает, что она обожгла руки лишь для того, чтобы доставить ему неприятность. Ей хотелось резко ответить ему, но усилием воли она заставила себя молчать. Все равно это бесполезно, Алан надуется, она начнет извиняться. Все это было слишком хорошо знакомо. Чарли вздохнула и дипломатично сказала:

— Надеюсь, что мои раны заживут быстрее и, кроме того, я могу помогать тебе неофициально.

Алан фыркнул:

— Интересно, как ты собираешься это делать? За тобой таскается целый хвост репортеров. Ты даже не представляешь, какие вопросы они задавали, когда я сегодня утром приехал на работу. Мне пришлось вызвать охранников, чтобы они не ворвались в лабораторию, — Алан сделал паузу и вкрадчиво спросил: — Что ты им сказала?