— Даю тебе слово, что больше не буду рыскать по кладбищам. Церковь солнечным утром и кабинет викария — вот и все. Что может быть безобиднее?

Томми с сомнением посмотрел на жену — и сдался.

Оставив машину у покойницкой в Саттон Чанселлоре, Таппенс внимательно огляделась, прежде чем ступить на территорию церкви. Она испытывала естественное чувство недоверия, которое испытывает человек, подвергшийся побоям в определенном месте. На этот раз за могильными камнями вроде бы никто не прятался.

Она вошла в церковь, где пожилая женщина, стоя на коленях, начищала какую-ту утварь. Таппенс на цыпочках прошла к кафедре и осмотрела лежавший там том. Женщина, начищавшая утварь, окинула ее неодобрительным взглядом.

— Я ее не украду, — успокоила ее Таппенс и, осторожно закрыв книгу, на цыпочках вышла из церкви.

Ей бы хотелось осмотреть место, где недавно проводились раскопки, но этого она обещала себе не делать ни под каким предлогом.

— «Кто бы ни обидел», — пробормотала она себе под нос. — Вероятно, эти слова, но если так, тогда это кто-то…

Она проехала в машине короткое расстояние до дома священника, вылезла и прошла по дорожке до парадной. Она позвонила, но звонка внутри не услышала. «Звонок, наверное, сломался», — сказала Таппенс, зная, какие звонки в домах приходских священников. Она толкнула дверь, и та подалась.

Таппенс оказалась в холле. На столе в холле лежал большой конверт с иностранной маркой. На нем стояла печатная легенда одного миссионерского общества в Африке.

«Хорошо, что я не миссионер», — подумала Таппенс.

За этой туманной мыслью скрывалось что-то еще, что-то имеющее отношение к столу в каком-то холле, что-то такое, что ей следует вспомнить… Цветы? Листья? Какое-то письмо или пакет?

Тут из двери налево появился викарий.

— Ах, — сказал он. — Я вам нужен? Я-о-о, это же миссис Бересфорд, не так ли?

— Совершенно верно, — сказала Таппенс. — Я пришла спросить, нет ли у вас, случайно, Библии?

— Библия, — проговорил викарий, и на лице его вдруг отразилось сомнение. — Библия.

— Я подумала, что, вероятно, она у вас есть, — сказала Таппенс.

— Разумеется, разумеется, — сказал викарий. — Собственно говоря, у меня их, наверное, несколько. У меня есть греческая, — с надеждой сказал он. — Но это, наверное, не то, что вам нужно?

— Нет. Мне нужен, — твердо сказала Таппенс, — вариант, принятый англиканской церковью.

— О Боже, — сказал викарий. — Разумеется, в доме их несколько штук. Да, несколько. Должен с сожалением сказать, в церкви мы больше этой Библией не пользуемся. Приходится подстраиваться под идеи епископа, вы знаете, а епископ настроен на модернизацию, ради молодежи и все такое. А жаль, я думаю. У меня здесь столько книг в библиотеке, что некоторые, вы знаете, забиваются за другие. Но, я думаю, я могу найти вам, что вам нужно. Я так думаю. А если нет, мы попросим мисс Блай. Она где-то здесь, ищет вазы для детей, которые расставляют свои дикие цветы в детском уголке церкви. — Он оставил Таппенс в холле и вернулся в комнату, из которой вышел.

Таппенс не последовала за ним. Она осталась в холле, задумчиво нахмурившись. Она резко подняла взор, когда дверь в конце холла открылась и в ней появилась мисс Блай. В руках она держала очень тяжелую металлическую вазу.

В мозгу у Таппенс что-то щелкнуло, и все вдруг встало на свое место.

— Разумеется, — сказала Таппенс, — разумеется.

— Ах, чем могу помочь… я… о-о, это же миссис Бересфорд!

— Да, — сказала Таппенс и добавила:

— А это же миссис Джонсон, не так ли?

Тяжелая ваза грохнулась на пол. Таппенс наклонилась и подняла ее. Она стояла, взвешивая ее на ладони.

— Весьма удобное орудие, — сказала она и поставила вазу. — Подходящее для того, чтобы оглушить человека ударом по голове сзади… Именно это вы и сделали со мной, правда же, миссис Джонсон?

— Я… я… что вы сказали? Я… я… я сроду…

Но Таппенс уже не было нужды оставаться. Она увидела, какой эффект произвели ее слова. При втором упоминании миссис Джонсон мисс Блай определенно выдала себя. Она ударилась в панику, ее всю трясло.

— На днях на столике в вашем холле лежало письмо, — заговорила Таппенс, — на имя некоей миссис Йорк по какому-то адресу в Камберленде. Значит, вон куда вы ее отвезли, правда же, миссис Джонсон, когда вы забрали ее из «Солнечного кряжа»? Вон где она сейчас. Миссис Йорк или миссис Ланкастер — вы пользовались любым именем, Йорк или Ланкастер, как полосатая красно-белая роза в саду у четы Перри…

Она быстро повернулась и вышла из дома. Мисс Блай, с открытым ртом, стояла в холле, все еще держась за перила лестницы, и во все глаза смотрела ей вслед. Таппенс пробежала по тропинке к калитке, вскочила в машину и уехала. Она бросила взгляд назад, на парадную, но из дома никто не вышел. Таппенс проехала мимо церкви, направляясь назад, в Маркет Бейсинг, но вдруг передумала. Она развернулась в обратном направлении и свернула налево, на дорогу, ведущую к мостику у Дома на канале. Она остановила машину и заглянула поверх ворот, но в саду никого из четы Перри не было видно. Она прошла в ворота и по дорожке дошла до задней двери. Та тоже оказалась закрытой, а окна были закрыты ставнями.

Таппенс испытала чувство досады. Возможно, Элис Перри уехала в Маркет Бейсинг за покупками. Ей особенно хотелось повидать Элис Перри. Таппенс постучала в дверь — сначала тихо, потом громко. На стук никто не ответил. Она повернула ручку, но дверь не открылась, она была заперта. Таппенс стояла в нерешительности.

Было несколько вопросов, которые ей очень хотелось задать Элис Перри. Возможно, миссис Перри ушла в Саттон Чанселлор. Таппенс может вернуться туда. Трудность с Домом у канала заключалась в том, что поблизости никогда никого не было видно, а по мостику почти никто не проезжал. Спросить, куда ушли супруги Перри этим утром, было не у кого.

Таппенс стояла там, хмурясь, а дверь вдруг, совершенно неожиданно открылась. Таппенс отступила назад и ахнула. Уж кого-кого она не ожидала увидеть, так это человека, представшего ее взору. В дверях, одетая точно так же, как она была одета в «Солнечном кряже», и улыбаясь с той же расплывчатой дружелюбностью, стояла миссис Ланкастер собственной персоной.

— Ох, — сказала Таппенс.

— Доброе утро. Вам нужна была миссис Перри? — сказала миссис Ланкастер. — Сегодня базарный день, вы знаете. Хорошо еще, что я смогла вас впустить. Я долго искала ключ. Я думаю, это все равно дубликат, правда? Но входите, будьте добры. Может, хотите чашечку чаю или что-нибудь такое?

Будто во сне, Таппенс пересекла порог дома. Миссис Ланкастер, по-прежнему сохраняя грациозность хозяйки, повела Таппенс в гостиную.

— Садитесь, будьте добры, — сказала она. — Боюсь, даже и не знаю, где чашки и все остальное. Я здесь всего день или два. Постойте, постойте… Ну конечно, мы же ведь с вами встречались, правда?

— Да, — ответила Таппенс, — когда вы жили в «Солнечном кряже».

— «Солнечный кряж», «Солнечный кряж»… Название вроде бы мне о чем-то напоминает… Ах, ну конечно, дорогая мисс Паккард. Да, весьма славное местечко.

— Вы ведь оттуда уехали в большой спешке, правда? — сказала Таппенс.

— Люди теперь так любят командовать, — пожаловалась миссис Ланкастер. — Так тебя подгоняют. Не дадут тебе даже как следует все уладить или даже уложить вещи. Я уверена, они хотят мне добра. Разумеется, я очень люблю дорогую Нелли Блай, но уж слишком она властная женщина. Я иногда думаю, — добавила мисс Ланкастер, наклоняясь к Таппенс, — я иногда думаю, вы знаете, что у нее не все… — Она многозначительно постучала себя пальцем по лбу. — Разумеется, — такое бывает. Особенно со старыми девами. С незамужними женщинами, вы знаете. Они делают много полезной работы и все такое, но у них порой бывают весьма странные причуды. Священники очень страдают. Они, похоже, иногда думают, эти женщины-то, что викарий делал им предложение, хотя на самом деле он и думать ни о чем таком не думал. О да, бедная Нелли. Такая разумная во многих отношениях. Она была незаменимая в здешнем приходе. И, по-моему, всегда была первоклассным секретарем. И все равно порой у нее возникают какие-то очень странные идеи. Например, взять и увезти меня без всякого предупреждения из дорогого для меня «Солнечного кряжа» в какой-то мрачный дом в Камберленде, а потом вдруг привезти меня сюда…