— Мадам, вы в состоянии отвечать на мои вопросы? — обратился к Баффи Бэнкрофт.

— Да, — ответила она, едва владея собой.

— Тогда постарайтесь как можно подробнее вспомнить то, что сказал вам звонивший по телефону человек.

— У меня есть более интересное предложение, — вмешался Тэйлон. — Я часто пользуюсь этой виллой для проведения деловых переговоров, поэтому здесь установлена аппаратура, позволяющая автоматически записывать все телефонные звонки. Мы можем просто прослушать пленку, вместо того чтобы по памяти восстанавливать содержание разговора с преступником.

С этими словами Тэйлон подошел к стенному пульту управления домашней электроникой, и через несколько секунд через динамики внутренней связи донесся глуховатый голос убийцы, повторивший ужасные угрозы в отношении маленького Коуди.

По просьбе Бэнкрофта Тэйлон несколько раз подряд воспроизвел эту запись.

— Судя по всему, преступник пытался изменить тембр голоса, прикрыв рот какой-нибудь тряпкой. Должно быть, он не профессионал.

— Значит, это не террорист? — спросил Тэйлон.

— Стопроцентной гарантии дать не могу, но в этом преступлении нет ни единого признака профессиональной работы, — покачал головой Бэнкрофт. — Пожалуй, это все же дело рук любителя. Возможно, это сделал человек, знакомый с привычками членов вашей семьи. — Он повернулся к Баффи. — Вы часто приезжаете сюда без охраны, мадам?

— Нет, никогда! Это был первый раз, — сдавленным голосом ответила Баффи.

— Плохо, — покачал головой Бэнкрофт. — Значит, преступник следил за вами или же случайно узнал вашу машину на шоссе по пути сюда. Не припомните ли чего-либо необычного по пути на виллу?

— Даже не знаю, что вспомнить, — растерянно пробормотала Баффи. — Впрочем, мне показалось, что за мной по пятам следовал черный «порше» с тонированными стеклами. Эта машина показалась мне какой-то странной…

— «Порше» черного цвета очень часто встречаются в западной части Лос-Анджелеса, — заметил Бэнкрофт. — Впрочем, мы примем эту информацию к сведению. И еще один вопрос. Как, по-вашему, преступник проник в дом?

— Въездные ворота оказались незапертыми, — прошептала Баффи.

— Это я оставил их открытыми, когда въезжал, — сокрушенно проговорил Зак.

Тэйлон посмотрел на него с неукротимой ненавистью.

— Идиот! Проклятый тупица! Я готов разорвать тебя на части голыми руками!

— Я не знал. — Зак не смел поднять голову.

— Он не знал! Зачем же я, по-твоему, содержу многочисленную охрану?

Тэйлон угрожающе двинулся к Заку, и Бэнкрофт приготовился в случае необходимости встать между ними.

— Я должен защищать свою семью! — прорычал Тэйлон. — Я должен защищать людей, которых люблю! А ты, пытаясь совратить мою жену, — он метнул на Баффи гневный взгляд, — свел к нулю все принятые мною меры предосторожности! Это из-за тебя убита молодая женщина и похищен младенец!

— Принц фон Арпсбург! — решительно вмешался Бэнкрофт. — Ваши обвинения вы сможете выдвинуть позднее, а теперь мне необходимо знать, в состоянии ли вы найти необходимую сумму денег для выкупа.

— Конечно, — ровным голосом ответил Тэйлон. — Эта сумма будет у меня меньше чем через час.

— Надеюсь, вы не забыли, что сейчас все банки уже закрыты, — удивленно взглянул на него Бэнкрофт.

— У меня есть собственные банки, и они откроются, когда я того захочу, — пожал плечами Тэйлон.

Взяв телефонную трубку, он прежде всего набрал код, приводивший в действие систему защиты от несанкционированного прослушивания, потом набрал нужный номер.

— Милтон, это фон Арпсбург. Позаботьтесь о том, чтобы в мой дом на побережье срочно доставили два миллиона долларов мелкими купюрами.

Между тем Бэнкрофт повернулся к Баффи:

— Советую вам, мадам, делать все так, как сказал преступник, и вести обычную жизнь по заведенному распорядку, словно ничего не произошло. Очевидно, ему хорошо известны ваши привычки, и он, возможно, собирается вступить с вами в контакт где-нибудь вне вашего дома, поскольку понимает, что отныне все ваши домашние телефоны будут тщательно прослушиваться и отслеживаться. Именно поэтому он так настойчиво требует, чтобы вы продолжали ездить на работу.

— Вы имеете в виду телевизионные съемки? Вряд ли я смогу теперь сниматься в комедийном шоу…

— Тебе придется это сделать, моя дорогая, — взял ее за руку Тэйлон. — Придется, чтобы спасти нашего Коуди.

Баффи фон Арпсбург не могла заснуть. Почти всю ночь она наблюдала, как полицейские эксперты метр за метром обшаривали весь дом в поисках улик. Она видела, как санитары отдела судебной медицинской экспертизы погрузили тело жертвы в небольшой фургон, на котором значилось название фирмы по ресторанному обслуживанию на дому. Эта мера предосторожности была принята для того, чтобы преступник не догадался о присутствии в доме полиции.

— Уверен, он не из профессионалов, — говорил Бэнкрофт. — Профессионал потребовал бы гораздо больший выкуп. Террористическая организация и вовсе запросила бы десятки миллионов долларов. И эта странная фраза о том, что вы должны ему эти деньги… Возможно, этот тип имеет какие-то основания для личной мести.

— Таких оснований может оказаться довольно много, — покачал головой Тэйлон.

— Не исключено, что эта месть направлена не на вас, а на вашу жену, — предположил Бэнкрофт, и в комнате воцарилась страшная тишина. — Принцесса, у вас есть враги, способные похитить вашего ребенка и убить при этом его няньку?

— У меня? Враги? — ужаснулась Баффи. — Не знаю… Может, это какой-то сумасшедший? Таких всегда много вокруг знаменитых актрис… Они пишут мне письма, иногда звонят на студию…

— Нам бы хотелось увидеть хоть одно такое письмо, — проговорил Бэнкрофт. — Послушайте, уже пять часов утра. В какое время вы обычно отправляетесь на съемки?

— По-разному. На этой неделе мой рабочий день начинается в восемь утра…

— Как вы добираетесь до работы? — нетерпеливо перебил ее Бэнкрофт. Он выглядел очень усталым и озадаченным.

— Иногда студия присылает за мной машину, иногда я отправляюсь на своей…

— Попросите, чтобы сегодня за вами прислали студийную машину. Наши специалисты еще не успели как следует осмотреть ваш «роллс-ройс», а студийная машина поможет нам незаметно провезти на виллу еще нескольких наших экспертов.

Баффи послушно позвонила в транспортную службу, и ровно в семь утра к дому подъехал длинный «кадиллак». В нем разместились не только шесть экспертов, но и несколько ящиков со специальным оборудованием.

— Боже, как ужасно я выгляжу, — пробормотала Баффи, глядя в зеркало в ванной комнате. — Знаю, что должна выглядеть как всегда, но выгляжу ужасно!

— Дорогая, ты же актриса, — подбодрил ее Тэйлон.

— Не настоящая актриса, — возразила она, — но сегодня мне придется ради моего ребенка стать настоящей.

— Ради нашего ребенка, — прошептал Тэйлон.

Расположившись на заднем сиденье большой машины, Баффи вдруг осознала, насколько обычным было все вокруг нее. Похоже, никто даже не подозревал, что этой ночью в ее жизни произошла страшная трагедия. Как же такое с ней случилось? Она богата, знаменита, и все же куда более уязвима, чем другие, чьи дети защищены самим фактом заурядного положения своих родителей.

В студии тоже все казалось как обычно. Охранники у ворот, как всегда, любезно поздоровались с Баффи, пропуская «кадиллак» на территорию студии.

Машина остановилась у входа, где Баффи уже поджидала ассистентка режиссера.

— Сегодня первая сцена с вашим участием будет сниматься в девять часов в павильоне 331, костюм номер 27. В сценарий внесены кое-какие изменения. — Она протянула Баффи несколько страниц измененного текста. — Вас уже ждут в гримерной. Сегодня особых проблем не ожидается, все должно пройти достаточно гладко.

Баффи рассеянно глядела на ассистентку, не понимая ни одного ее слова. В передвижном фургончике, по традиции служившем гримуборной, Баффи поджидали гримеры и парикмахеры.