– Я его не отключаю! И Фрэнки не такой!

– Проклятье, Фрэнки именно такой! Черт возьми, почему нет? Кто знает его лучше? Я или ты?

– Давай закончим этот разговор.

Невозможно было не понять, насколько оскорбленной чувствовала себя Регина.

– Конечно, если тебе что-то не нравится или тебя кто-то критикует, ты сразу же обижаешься. Тебе вообще ничего нельзя говорить.

Регина прекратила разговор. Сара швырнула трубку, кипя от злости, но уже через несколько минут ей стало стыдно, что она так говорила с Региной. Она подумала, не перезвонить ли матери, но тут как раз начала буянить Эльза и она оставила все как есть.

В половине пятого после кофе Регина пришла к Саре, чтобы восстановить мир. Сара была рада ее приходу и в знак примирения крепко обняла мать. На прикроватном столике лежала книжка «Сталкинг». Регина с интересом посмотрела на нее и наугад открыла страницу. Ей сразу бросилась в глаза фраза, которую Сара подчеркнула красным карандашом, и она прочла ее вслух: «Преследование является предварительным этапом умерщвления!»

– Боже, дитя мое! – сказала Регина и опустилась на диван. – Тебе не кажется, что ты несколько преувеличиваешь?

Регина принесла с собой конфеты – мишек из желе, которые Эльза любила больше всего на свете. Та сразу же разорвала пакетик и запихнула себе в рот целую пригоршню конфет.

– Не так много! – сказала Сара. – Ешь медленно, или я отберу у тебя кулек!

Угроза подействовала. Эльза с ужасом посмотрела на Сару и принялась сортировать желейных мишек на столе перед собой. Она положила рядом две красные, две желтые, две белые и одну зеленую конфету и сказала: «Семь».

Саре показалось, что она ослышалась.

– Что ты сказала?

– Семь, – повторила Эльза с набитым ртом. – Можно я съем семь штук?

– Можешь съесть даже больше. – Сара добавила к конфетам еще двух красных желейных мишек. – Сколько их у тебя сейчас?

– Девять, – ответила Эльза.

– Ты смотри, ребенок уже умеет считать! В три года это что-то невероятное! Видишь, что значит, когда у ребенка двое умных родителей!

– Да я же ее вообще этому не учила! – Сара в пол-уха слушала, что говорит мать, ее внимание было сосредоточено на Эльзе. – А сколько красных мишек сейчас на столе?

– Четыре, – ответила Эльза быстро, словно выстрелила из пистолета. Она засунула одного мишку в рот, улыбнулась и добавила победным голосом: – А сейчас осталось только три!

– Фантастика! – пробормотала Сара. – Это просто фантастика!

Эльза с энтузиазмом продолжала считать, она не хотела останавливаться. Она без труда складывала и вычитала в пределах пятнадцати.

– Откуда ты все это знаешь? Кто тебя научил?

Эльза пожала плечами:

– Не знаю. Просто умею и все.

– А почему именно до пятнадцати?

– В детском саду пятнадцать детей, – объяснила Эльза. – И пятнадцать коробочек для туши, и пятнадцать чашек. Но нет пятнадцать спагетти.

Она рассмеялась и сунула в рот еще несколько желейных мишек.

Регина ушла, а Сара целый вечер занималась с Эльзой.

– Сколько будет, если от четырнадцати отнять шесть?

– Восемь.

– Семь и пять?

– Двенадцать.

– Три и пять, и два, и три?

– Тринадцать.

Это не было случайностью. Эльза считала просто великолепно, сияла, хлопала в ладоши и ни разу не раскричалась.

– Иди сюда, – сказала Сара, – садись рядом со мной. Посмотрим, умеешь ли ты читать, а потом я научу тебя писать свое имя.

Эльза была самым счастливым ребенком на свете. Она прижималась к матери и произносила слова по слогам. Через несколько дней она уже самостоятельно читала «Мальвину в ванной» и «Маленького хомяка Ганса».

Она нашла место на автостоянке на расстоянии всего лишь четырех машин от двери своего дома и посмотрела на ее часы. Без двадцати пяти десять. Эльза целый вечер у родителей Сары складывала слова с помощью старой игры «скрабл», а потом настояла на том, чтобы дедушка сыграл с ней, и он, естественно, сразу же проиграл. Эльза несколько раз громко вскрикнула, но уже от радости. А сейчас в машине она от усталости заснула.

Сара вынула ее из детского сиденья и взяла на руки. Скорее по привычке она осмотрелась по сторонам, но кроме пары прохожих, которые куда-то торопились, на улице никого не было.

Сара держала Эльзу на левой руке, а правой старалась выудить из кармана пальто ключи от дома. Через три часа Романо должен прийти домой, и она вдруг почувствовала, как скучает по нему.

Голова Эльзы лежала на ее плече, она спала, и Сара чувствовала ее теплое дыхание на своей шее. Она открыла дверь дома, вошла в коридор и нащупала включатель, который был слева от двери. Она нажала на кнопку, но свет не зажегся.

У Сары перехватило дыхание от страха.

– Проклятье! – пробормотала она и задумалась, идти ли в темноте на следующий этаж или вернуться назад.

Сладковатый запах, который показался ей знакомым, но которому неоткуда было взяться в коридоре этого дома, ударил ей в ноздри. Раздался тихий шорох. «Это просто деревянная лестница», – пыталась успокоить себя Сара. Она поднималась медленно, на ощупь, и ее нервы были напряжены до предела. Она как раз пыталась вспомнить, как выглядела лестничная площадка при свете, когда вместо холодного камня стены почувствовала что-то теплое. Она отпрянула, и в этот момент чья-то ледяная рука схватила ее за лицо так, что нечем стало дышать. Второй рукой руку Сары рванули вверх. Ключи упали на пол, и Фрэнки всем своим весом прижал ее к стене.

И тут Эльза закричала. Так, как не кричала еще никогда в жизни. Во всяком случае Саре так показалось. Ее пронзительный голосок был таким громким, что даже заболело в ушах, – казалось, он доходил до самого мозга костей. Где-то открылась дверь квартиры.

– Что там происходит?

Сара почувствовала холодное дуновение воздуха, и Фрэнки исчез в темноте ночи. Так быстро, как только могла, она спотыкаясь поднялась с Эльзой по темной лестнице наверх. На третьем этаже зажегся свет, и Эльза успокоилась.

– Я могу вам чем-то помочь? – спросил герр Зееманн. Он стоял в пижаме на лестничной клетке, держа в руке бутылку пива.

– Кто-то напал на меня. Спасибо, что вы вышли.

– Вызовите полицию.

– Я так и сделаю.

– Если я нужен как свидетель, то никаких проблем.

– Очень любезно с вашей стороны. Спасибо.

Сара кивнула ему и пошла дальше.

– Ваша дочка, – крикнул ей вслед сосед, – лучше любой сирены! Она может и мертвого поднять. Иногда я слышу ее через весь дом.

Сара не ответила, но она знала, чем обязана Эльзе.

В квартире шок прошел, и Сара начала рыдать. Она сидела в кресле, и у нее даже не было сил снять пальто.

– Перестань, мама! – умоляла Эльза, но Сара не могла остановиться. Она дрожала и всхлипывала так, что Эльза испугалась, что она задохнется. Она решительно подошла к телефону и набрала номер 110.

– Говорит Эльза Климанн, – сказала она тонким детским голосом. – Я живу на улице Прагерштрассе, семнадцать, на четвертом этаже. На мою маму и на меня только что напали. Это был мой папа. Мама плачет. Вы можете приехать к нам?

Сара прекратила всхлипывать и испуганно посмотрела на Эльзу. Потом взяла трубку из ее руки.

– Климанн, – сказала она слабым голосом, – да, я мать. То, что сказала моя дочка, правда. Ей три года. Нет, не имеет смысла. Я уже подавала заявление. Вы ничего не делаете! Вы дождетесь, что он убьет меня, а потом поднимете шум. Но от этого уже не будет толку.

Она положила трубку, снова села в кресло и обняла Эльзу.

– Моя большая, храбрая девочка, – прошептала она. – Не волнуйся, мы с этим справимся.

– Я люблю тебя, мама, – выдохнула Эльза и поцеловала ее в щеку мокрыми губами.

– Отдай мне Эльзу, и я оставлю тебя в покое.

– Ты, наверное, рехнулся!

– Она и моя дочь тоже.

– Ты забыл, что уже десяток раз собирался открутить ей голову? Она кричит, не забывай, и ты последний, кто может это вынести.