Сайт представлял собой один большой каталог. В столбике под порядковыми номерами шел перечень предлагаемых товаров.

Все это были документальные фильмы, которые распространялись на ОУО по цене одна тысяча рублей за штуку. Оплата шла наложенным платежом. Приобретенный товар высылался по почте в течение недели. Заглянув сразу в конец каталога, Дима увидел, что количество фильмов переваливает за тысячу. Их создатели даже не утруждали себя придумыванием названий. Да и кому из местных клиентов были бы интересны названия?

Вместо названий шли краткие аннотации. Возле каждой аннотации была кнопка «смотреть фотографии».

Возле верхних десяти фильмов горел красный значок «new». Судя по аннотации, фильмы содержали сцены группового изнасилования двух девочек одиннадцати и тринадцати лет. В «свободной продаже» они должны были появиться через неделю. Прочитав содержание последних трех фильмов, Дима почувствовал, как у него на голове медленно начинают шевелиться волосы. Эти фильмы содержали сцены пыток, убийства и расчленения. Превозмогая себя, Дима нажал на кнопку «смотреть фотографии».

Никаких сомнений, это был не монтаж. На фотографии голый мужчина в маске большим мясницким ножом отрезал голову раздетой девочке. Тело жертвы к этому времени уже представляло собой одну большую рану, но по каким-то непонятным признакам чувствовалось, что девочка еще жива.

Зажав рукой рот и опрокидывая стул, Дима ринулся в туалет. Там его вырвало.

Потом он несколько минут умывался в ванной холодной водой, ожидая, когда прекратятся позывы.

Возвращаться в комнату ему не хотелось. Как только он задумывался над этим, перед глазами сразу появлялась фотография — и к горлу снова подкатывала тошнота.

Когда он все-таки вернулся в комнату, то закрыл фотографию, стараясь не смотреть на монитор. Загруженная страница с каталогом осталась висеть на экране. Взяв сигарету, Дима вышел на балкон.

Он курил и думал о том, как же должны быть уверены в собственной безопасности люди, избравшие для себя подобный бизнес.

И какой же доход должен приносить этот бизнес, если ради него идут на такие преступления.

Пролистав практически весь каталог, Дима обнаружил, что педофилический характер носят все фильмы. Возраст детей варьировался от семи до пятнадцати лет. Регулярно попадались фильмы, на которых были засняты убийства жертв. «Актеры», попадавшие на эту «студию», никогда из ее стен не уходили. Диме вспомнилась недавно виденная в Интернете годовая статистика пропажи детей. Счет шел на тысячи. Сколько же должно быть подобных сайтов? Дима запустил принтер. Каталог вместе с адресом сайта он решил при встрече передать Олегу Андрееву.

На сайте «Национальное агентство по защите интересов авторов» НАЗИЛ Диму ожидал большой сюрприз. Руководителем агентства аж с 1997 года являлся новый Димин знакомец — Марк Петрович Андрейченко, благополучно совмещавший эту должность с управлением заводом «Арбат». Дальше уже было некуда. Выходило, что одним из главнейших борцов с пиратством является человек, сам подозреваемый в пиратстве. В Диминой голове зазвучал глупый вопрос: «А куда же, простите, смотрит власть?» Но на, него сразу нашелся закономерный ответ: «Так ведь Марк Петрович Андрейченко и есть власть!»

Теперь расклад стал более понятен. Используя собственное служебное положение, Андрейченко охраняет свои интересы. Но кто в таком случае «охраняет» Андрейченко?

Как бы там ни было, теперь появился непосредственный смысл встречаться с Андреевым. Уже третий или четвертый раз за день Дима пожалел о том, что сегодня суббота. Так что в лучшем случае встреча состоится не раньше понедельника. Откинувшись на спинку стула, Дима зевнул и от души потянулся. Сегодняшний день прошел не зря. Он хорошо поработал.

Как обычно, звонок Арнольда оказался неожиданным. Тем более что на этот раз к телефону подошел сам Турецкий.

— Санька! — закричал Арнольд в своей обычной-манере. — Здорово.

— Привет, Арнольд, — обрадовался Саша. — Рад тебя слышать. Ты, кстати, вовремя. Только что о тебе вспоминал. А я сейчас в отпуске.

— Я знаю, что ты в отпуске, — радостно сказал Арнольд. — Минуту назад звонил тебе на работу, мне там и сказали. Я к тебе вот по какой причине.

— А что случилось?

— Саня, обязательно что-то должно случиться? Какой ты подозрительный стал в своей прокуратуре.

— Вообще-то не без этого, — улыбнулся Саша.

— Хотя ты прав. Кое-что случилось. Во-первых, у тебя случился отпуск. А у меня сегодня вечером случилось целых полтора часа свободного времени. А до кучи как раз сегодня вечером по случаю открытия выставки одного нашего маститого живописца состоится банкет. Выводы из этих трех фактов я тебе, как следователю, предоставляю сделать самому. И Ирину с собой бери.

— Ира не может. У нее очередная репетиция, —

проворчал Александр Борисович, вспомнив гениального Владика.

— Жалко, — сказал Арнольд. — Но ты приходи обязательно. Я тебя буду ждать. А то мы с тобой после этого еще двадцать лет можем не встретиться. Будешь?

— Обязательно буду, Арнольд, — пообещал Турецкий. — Спасибо.

— Сань, да брось ты. Давай. Только не опаздывай.

Хотя Александр Борисович и не опоздал, Арнольд

все равно пришел раньше. Он действительно ждал Турецкого, потому что, как только Александр Борисович появился в банкетном зале, он сразу же заметил бодро направляющегося к нему Арнольда.

— Ну здравствуй, Саня.

— Здравствуй, Арнольд.

Они обнялись, и Александр Борисович машинально взглянул на руки Арнольда. Тот заметил его взгляд.

— Врачи не соврали, — улыбнулся Арнольд. — Шрамы действительно остались на всю жизнь. Но я к ним уже настолько привык, что просто не замечаю. Главное, что они мне сохранили руки.

— А как насчет пианино? — улыбнулся Турецкий. — Ференц Лист или кто там?

— Ты не поверишь, — засмеялся Арнольд, — но на пианино я играть все-таки выучился. Ну, конечно, не как Лист, но собачий вальс сбацаю легко. Я потом уже с одним врачом консультировался, он мне и посоветовал. И ничего, получилось. Нанял себе преподавателя и за годик научился. Да чего мы стоим, — заторопился Арнольд, — пойдем выпьем. А то у меня правда всего полтора часа.

Они подошли к небольшому накрытому столу, который, несмотря на обилие публики, был не занят.

— Персональный, — улыбнулся Арнольд. — Все-таки в том, чтобы быть большой шишкой, есть свои небольшие плюсы. Ну давай за встречу.

Они чокнулись, выпили.

Нет, безусловно, Арнольд за эти годы изменился. Было во всем его облике что-то такое неуловимое, чего не было раньше.

«Наверное, это и есть то, что называют жизненным опытом, — подумал Александр Борисович. — Но до чего же приятно его видеть».

Арнольд снова наполнил рюмки.

— Думаешь о том, как я изменился? Действительно изменился. Сильно. Да и ты тоже, Саня, изменился. Вон какой грозный следователь, звезда прокуратуры.

— Да ладно, Арнольд, — ответил польщенный Александр Борисович. — Какой же я грозный?

— Саня, — хлопнул его по плечу Арнольд, — ведь наверняка же хотел сказать: «Ну какая же я звезда?» — но из ложной скромности промолчал. Но меня не обманешь. Уж я-то тебя, слава богу, неплохо знаю. К тому же за все эти годы я достаточно читал про твои. успехи.

— Я тоже следил за твоей карьерой? — перевел тему разговора Александр Борисович.

— Надеюсь, не по заданию своего ведомства. — Арнольд сделал испуганные глаза.

— Да нет, это была частная инициатива, — серьезно ответил Александр Борисович.

— Ну что, давай тогда за частную инициативу, — предложил Арнольд.

Александра Борисовича Турецкого долго упрашивать не пришлось.

— Ну и как тебе наше будущее, — поинтересовался Арнольд, — которое в данный момент настоящее.

— Ну Ильич пока все еще на месте. Хотя во всем остальном ты был прав.

— Так и двадцати лет еще не прошло, — весело сказал Арнольд. — Но выпить-то за настоящее стоит?