Наиболее логичным и удобным вариантом была Комсомольская. Площадь трех, а точнее даже двух, вокзалов — между зданиями Ленинградского и Ярославского. Потолкаться там, конечно, придется основательно, но смысл в этом был.

В палатках на Комсомольской никогда не было какого-то уж очень впечатляющего ассортимента. Более того, во всем, что касается музыки, кино или стандартных компьютерных дисков типа «Весь «Windows» или «Последние телефонные базы МВД», эти палатки сильно уступали даже рынку на Савеловской. Однако держатели этих палаток (или держатель, поскольку представленная продукция имела явно одинаковое происхождение) абсолютно не пытались ни с кем соревноваться. У них была другая специфика, и вот эту нишу они заполнили целиком.

Продукция, представленная на Комсомольской, всегда носила экстремальный характер, а стандартные пиратские диски вроде последних альбомов молодых отечественных дарований служили для этой продукции не более чем фоном.

Здесь торговали преимущественно жесткой порнографией всех стилей и направлений (включая документальные съемки истязаний, скотоложства и педофилии), а также теми специфическими компьютерными наработками, которые не встретишь абы где: всевозможными вирусами, программами взлома серверов, базами паролей для входа на все правительственные сайты и тому подобными делами.

Соответственно и люди, жаждущие купить подобную продукцию, сильно отличались от рядовых потребителей, любителей купить побольше и подешевле.

Здешние покупатели, если они, конечно, не были пассажирами отъезжающих электричек, были покупателями постоянными. Раз в неделю или раз в месяц, в зависимости от склонностей и материального достатка, они появлялись возле прилавков, для того чтобы, проходив несколько часов с равнодушным видом, выбрать момент, когда народ слегка рассосется, сунуть в окошко влажные от длительного нахождения в руке деньги и, получив товар, быстро уйти и не возвращаться до следующего раза.

Рынок на Комсомольской был уникален еще и тем, что создавалось впечатление, как будто он находится не в самом центре Москвы у всех на виду, а в какой-нибудь Голландии, где все можно и никаких запретов на торговлю порнографией не существует.

Мимо палаток с выставленным на всеобщее обозрение товаром спокойно прогуливались милицейские наряды, которые на деле были самыми что ни на есть постоянными клиентами. Правда, покупать они ничего не покупали, а брали так — посмотреть и вернуть.

Даже в период самой активной борьбы с порнографией, когда ее изымали повсюду, даже из сумок случайно остановленных граждан, когда закрыли даже «Горбушку», рынок на Комсомольской продолжал исправно функционировать. Правда, количество активно торгующих клубничкой палаток сократилось тогда до трех.

Впрочем, менее чем через три месяца рынок заработал с новой силой, а по телевизору так и не прошло ни одного сюжета, связанного с этим нарушением.

Очевидно, люди, державшие рынок в руках, сидели очень высоко. Или очень высоко сидели их покровители.

Выйдя из метро, Дима застал стандартную вокзальную сцену. Два милиционера лениво били дубинками лежащего слева от выхода бомжа. Рядом валялась бутылка, из которой медленно вытекал дешевый портвейн.

— Совсем охамел, козел! — кричали по очереди милиционеры. — Больше негде бухать?

Выходящие из метро люди шли мимо, не обращая никакого внимания на происходящее. Подобные разборки происходили здесь постоянно. В воздухе стоял характерный вокзально-площадной запах, в котором хаотично смешалось несколько классических компонентов: аромат жарящейся повсюду шаурмы, вонь от бомжей и тухлый запах пролитого алкоголя.

Дима решил не тратить время на осмотр «стандартных» точек. Продавцами на них обычно работали семнадцатилетние пацаны, которые получали двести долларов в месяц при двенадцатичасовом рабочем дне и плохо разбирались даже в собственном товаре. Он сразу направился к интересовавшим его палаткам.

Однако здесь его ожидало разочарование. Во-первых, возле палаток толпилось много народа, а во-вторых, при беглом осмотре ассортимента он не увидел ничего экстраординарного. Это, конечно, была порнография, но стандартная, такой в Интернете навалом.

Ассортимент кочевал из палатки в палатку, разве что порядок расстановки дисков был разным. Дима подумал, что он проездил зря. Для того чтобы как-то сбить разочарование от впустую потраченного времени, он решил перекусить. Вокруг находилось с десяток уличных кафе, Дима направился в то, которое было ближе, да и выглядело вроде поприличней. К тому же там было много свободных мест. Дима взял крабовый салат и жареную курицу с картошкой и уселся так, чтобы была видна площадь.

Пока он ел, его внимание привлек небольшой магазинчик с деревянной дверью, открывающейся внутрь, и без каких-либо опознавательных знаков. Магазинчик больше всего походил на строительную бытовку, разве что только окон не было. Дима бы никогда не подумал, что там что-нибудь продают, но дверь открылась, и из «бытовки» вышел солидный седой мужчина лет под шестьдесят с «дипломатом» в руках. Посмотрев по сторонам, он двинулся в сторону автостоянки.

В груди у Димы запульсировала журналистская жилка. Его первым желанием было вскочить и зайти внутрь. Но он решил не торопиться, а понаблюдать, как будут развиваться события дальше. В конце концов, солидный господин мог приезжать за какими-нибудь документами. Однако что-то подсказывало Диме, что это не так. Для того чтобы не лишаться такого удобного наблюдательного пункта, он взял еще одну порцию салата и чашку кофе.

В течение следующего получаса он засек двоих мужчин. Оба вошедших внутрь были солидными на вид господами средних лет. Дима отметил для себя, что посетители предпочитают заходить поодиночке. Так, например, второй посетитель, зайдя в «бытовку», когда там находился первый, сразу же вышел. Однако далеко уходить не стал. Перейдя к стоящей неподалеку палатке, он закурил и явно стал ждать, когда уйдет предыдущий посетитель. Как только тот вышел, второй выбросил недокуренную сигарету и пошел к магазину.

Внутри он провел минут десять. К этому времени Дима уже закончил с едой и стоял рядом с дверью. Вышедший покупатель бросил быстрый взгляд на Диму и направился к стоянке. Дима вошел внутрь.

В магазине был всего один большой стеллаж, но зато кинопродукция, выставленная на нем, была представлена широко, во всех возможных форматах. Были и устаревшие, но все еще пользующиеся большим спросом видеокассеты, были и ОУО, и компьютерный М РЕС 4. По правую руку за столиком сидел бородатый сорокалетний мужчина и читал книгу. Окинув Диму быстрым взглядом, он продолжил чтение.

Дима принялся добросовестно читать названия и краткие аннотации к ним. На десятой кассете он сообразил, куда попал, названия говорили сами за себя — «Молодые солдаты», «Глубоко в ж…», «Мужская тюрьма». Дима посмотрел на противоположную полку — «Большие члены», «Толстячок», «Юность Петра».

Это порнуха для «голубых». Однако это было уже что-то. По крайней мере, ассортимент здесь был гораздо шире, чем в предыдущих палатках, а тематика позволяла надеяться на нечто большее. Да и продавец, судя по возрасту, был «знающим» человеком.

— Может, вам помочь? — услышал за своей спиной Дима. — Что-то подсказать?

Он обернулся. Книга лежала в стороне, а продавец встал и внимательно рассматривал Диму.

— Ищете что-нибудь конкретное?

— Да я не знаю. — Дима срочно придумывал, как бы ему начать беседу. — Но, похоже, у вас ничего такого нет.

— Смотря что вам нужно, — улыбнулся продавец. — У нас, если вы заметили, специфический подход.

— Заметил, — Дима тоже улыбнулся. — Но, понимаете, хотелось бы чего-нибудь поэкстремальнее.

— Групповухи много. Или вот — «Мужская тюрьма». Это классный художественный фильм о насилии над заключенными.

— А он с пытками?

Продавец внимательно посмотрел на Диму.

— Нет, он без пыток.

— Понимаете, хотелось бы чего-нибудь жесткого. И желательно не художественного. Изнасилования там или еще лучше — убийства. Или дети.