— Будем разбираться, — весело сказал старший лейтенант. — Присаживайтесь. — он показал Свете рукой на стоящий сбоку от него стул и представился: — Старший лейтенант Петров.
Света села, поставив на колени сумку.
— Почему документы с собой не носим?
— У меня при себе есть продленный студенческий билет. — Света старалась говорить как можно спокойней. — Он, кстати, сейчас находится в кармане у вашего сотрудника. Мне его так и не вернули.
— Оружие, наркотики, запрещенные предметы при себе имеются?
— Нет, не имеются. — подобные вопросы начали раздражать Свету.
— Придется проверить. Иван, — обратился он к младшему лейтенанту, — проверь у девочки сумку.
Цигикало подошел к Свете с довольной ухмылкой. Вернувшись на свое место, он бесцеремонно принялся вытряхивать содержимое сумки на стол. Посыпались тетради, ручки, только что купленные журналы, пачка сигарет, жвачка.
— Ого, — сказал Цигикало, — смотри-ка, что у нас тут есть.
В руках он держал выпавшую из сумки пачку презервативов.
— Гондоны, — радостно сказал старший лейтенант. — Что, подрабатываешь в свободное от учебы время?
— Да как вы смеете! — Света почувствовала, как на глаза наворачиваются слезы. — Я на вас жаловаться буду!
— Слушай, девочка, — старлей близко наклонился к Свете, — давай-ка я тебе все объясню. Пока ты просто остановлена. Заметь, не задержана. Поэтому никаких протоколов пока никто не составляет.
— А какие могут быть протоколы? — Света уже говорила сквозь слезы. — О чем? О том, что я пива в кафе выпила? Давайте экспертизу проведем, чтобы я в трубку дунула!
— Ты не спеши, — хохотнул Цигикало. — Скоро дунешь. — Он уселся напротив Светы и, щурясь, смотрел на девушку, скользя взглядом по ее телу.
— Так вот, — как ни в чем не бывало продолжал старший лейтенант Петров. — Протоколы могут быть любые. За то, что тебя остановили, за занятие проституцией. Найдутся свидетели, которые видели, как ты приставала к потенциальным клиентам. Или, например, за хранение наркотиков, которые ты отказалась выдать и которые были изъяты у тебя при обыске. К тому же, если будет протокол, придется тебя отправлять в местное УВД, а там не два сотрудника, как здесь, там человек десять наберется. Ну что, — рука старлея легла Свете на ногу, — мы друг друга поняли? Будешь умной девочкой, через час отсюда выйдешь. А не будешь, можешь вообще не выйти. Давай раздевайся.
Света зарыдала. В этот момент в дверь отделения застучали кулаками.
— Посмотри кто, — сказал старлей Цигикало.
Тот открыл дверь, его массивная фигура загородила
всхлипывающую Свету.
— Что такое?
Из-за двери раздался голос Германа:
— Пять минут назад вы задержали девушку. Это наша знакомая, мы были вместе. Я хотел бы знать, за что она задержана.
— Гер, сделай что-нибудь. Они хотят меня изнасиловать! — крикнула Света.
Цигикало, не пропуская Германа с Василием внутрь, вышел из отделения и закрыл дверь.
— А ты кто такой?
Рядом с двухметровым амбалом Цигикало худенький Герман казался совсем маленьким.
— Герман Городецкий. Студент Юридической академии. Вот мои документы. Предупреждаю, если вы сейчас же не отпустите девушку, я звоню в УСБ. Знаете, что это такое?
Цигикало мрачно посмотрел на Германа.
— Звони. Только аккуратней смотри. А то иногда трубка током сильно бьет. Прямо по мозгам.
Вернув Герману документы, Цигикало окинул взглядом стоящего рядом Василия и скрылся в отделении. В двери щелкнул замок.
Снова оказавшись перед запертой дверью, друзья начали судорожно соображать, что им делать дальше. Герман попытался соединиться с управлением собственной безопасности, но мобильный отказывался работать в метро.
— Черт! — Герман сильно стукнул мобильным об ногу. — Не соединяет! Слушай, Вась, ты оставайся здесь на виду, смотри, что будет. Если кто-нибудь из них выйдет, говори, что я пошел звонить в УСБ. Если они Светку куда-нибудь поведут, как хочешь, но тяни время до моего прихода. Я мигом — наверх и обратно. Хоккей?
Не дожидаясь ответа, Гера сорвался с места и, расталкивая во все стороны неторопливо бредущих пассажиров, побежал в сторону выхода. Вслед ему понеслись возмущенные крики попавших под руку сограждан. Зацепившись ногой за чью-то сумку на колесиках, он чуть было не полетел под ноги толпы и только чудом сумел удержать равновесие.
Из двух идущих вверх эскалаторов работал только один. О том, чтобы быстро на нем подняться, не было и речи. Оба ряда были плотно забиты людьми. На полной скорости Гера влетел на неподвижный эскалатор и, перепрыгивая через две ступеньки, побежал вверх.
Разговор в отделении тем временем принял иное направление.
— Думаешь, это он серьезно насчет УСБ? — спросил Цигикало.
— Хрен его знает, — Петров с явным сожалением смотрел на Свету, — все равно ничего не докажут. Как он выглядит, наш пионер-герой.
— Тощий, мелкий. Одно слово — придурок. И второй с ним такой же. Правда, поздоровее.
— Гера обязательно позвонит! — слезы, смешанные с тушью, все еще текли по щекам Светы, однако появление друзей частично вернуло ей уверенность. — У него в мобильном телефоны всех ведомств забиты.
— Заткнись, сука, — оборвал Свету Петров, барабаня пальцами по столу. — Иван, выйди глянь, чего там происходит.
Цигикало вышел за дверь и через минуту вернулся:
— Один тут стоит, а мелкого нет.
— Понятно. — Петров перестал барабанить и, сжав зубы, посмотрел на Свету. — Так, сука. Слушай меня очень внимательно. Сегодня тебе повезло. Потому что ничего не было. Усекла? Ничего не было. Если ты хоть одной живой душе что-нибудь скажешь, я тебя лично закопаю. Но перед этим я тебя так изувечу, что на тебя ни один некрофил не поведется. Усекла?
— Где тебя искать, мы знаем. — Цигикало навис над Светой с другой стороны. — Ты нам все очень подробно рассказала. И по компьютеру мы тебя пробьем.
— Все, собирай свои манатки поживее, вытирай сопли и думай о том, что я тебе сказал, — отрезал Петров.
Он взял из пачки сигарету и, наблюдая, как Света собирает в сумку вещи, закурил. Он специально выпускал дым в сторону Светы.
— На, не забудь, — Цигикало небрежно швырнул на стол Светин студенческий билет, — а то еще остановят по дороге.
Выбежав из метро на улицу, Герман отошел к закрытому входу, в сторону от потока выходящих пассажиров. Только сейчас он заметил, что до сих пор до боли в пальцах сжимает в руках мобильник. Пролистав справочник, Герман нашел телефон УСБ и нажал кнопку «соединить». На другом конце трубку взял дежурный. Герман, торопясь, начал объяснять ситуацию:
— Меня зовут Герман Городецкий. Я хочу сделать экстренное заявление. Пятнадцать минут назад на станции метро «Проспект Мира» сотрудниками милиции была незаконно Задержана девушка. Моя знакомая. У меня есть данные, что ее силой удерживают в отделении милиции на станции с целью сексуальных домогательств. Я хочу, чтобы вы приняли срочные меры… Что значит — еще ничего не произошло? А вы станете ждать, чтобы произошло! Я не кричу, извините. В любом случае вы обязаны официально зафиксировать мой звонок. До свидания.
Захлопнув крышку телефона, Гера бросился обратно, и опять ему пришлось продираться сквозь людей — на этот раз, чтобы попасть в метро.
— Ну как, дозвонился? — первым делом поинтересовался Вася, который нервно ходил туда-сюда возле двери отделения.
— Порядок. Чего было?
— Этот бугай выходил, по сторонам смотрел.
— Тебя видел?
Вася кивнул головой.
— Он еще, как меня увидел, тебя высматривать начал. А потом сразу обратно ушел.
— Ничего, пробьемся, — заверил Гера.
Он подошел к двери и постучал.
— Открыто, — раздалось из-за двери.
Оба милиционера спокойно сидели за столом и курили. Между ними сидела Света. Она уже не плакала, но опухшие глаза и покрасневшие щеки говорили сами за себя.
— Так что следующий раз, девушка, — наставляющим тоном сказал Петров, как бы продолжая прерванный появлением Германа разговор, — обязательно носите с собой паспорт. Время у нас сейчас опасное, постоянные взрывы. Шахидки эти опять же. Естественно, что мы, работники милиции метрополитена, должны быть вдвойне, втройне бдительней: Особенно в час пик, когда все с работы едут. Можете идти.
