— Как по-твоему, за каким дьяволом я потащил тебя в Нью-Йорк? — От ярости его голос дрожал. — Неужели ты полагаешь, что все это… подарок? Я ошибся в тебе. Ты не обладаешь тем, что нужно певице. Я только напрасно трачу на тебя время. Думаю, тебе пора возвращаться в Нассау.

Жози смотрела на него широко раскрытыми глазами.

— Чтобы к завтрашнему дню и духу твоего здесь не было!

Он вышел из студии, громко хлопнув дверью.

Кроме Жози, в комнате оставался только звукооператор, склонившийся в наушниках над пультом управления. Когда парень поднял голову, девушка поняла, что он слышал слова Рэда.

Смутившись, она пошла к двери, но звукооператор окликнул ее:

— Мисс Лапуаре, если вам нужна копия этой пленки, я подготовлю ее к завтрашнему дню.

Жози обернулась:

— Неужели вы сделаете это для меня?

— Почему бы и нет? Жалко выбрасывать хороший материал. Если хотите, могу еще и смикшировать. Я все равно представлю Рэду счет за эту работу, только не говорите ему, что я дал вам пленку.

Жози улыбнулась:

— Конечно, не скажу. Я вообще больше не увижу его.

— Тогда заходите за пленкой к часу дня.

Выйдя на улицу, Жози не увидела лимузина и медленно побрела к отелю.

У регистрационной стойки она взяла ключи и спросила, нет ли для нее сообщений. В номере ничего не изменилось, только исчез поднос с завтраком и горничная постелила свежее белье.

Ночью Жози выпила еще одну таблетку, чтобы избавиться от тревожных мыслей и забыть обо всем. Проснувшись на рассвете, она встала и быстро оделась. В мозгу звучали слова Рэда Лойтнера: «Ты не обладаешь тем, что нужно певице…»

Выйдя из отеля, она бесцельно побрела по улицам. К часу она зашла в студию за пленкой, поблагодарила звукооператора и слабо улыбнулась ему на прощание.

Потом выписалась из отеля и взяла такси до аэропорта. Внутренний голос то и дело напоминал Жози, что она упустила целых два шанса оседлать удачу. Первый раз — в Венеции, на балу у Франчески, второй, когда Рэд Лойтнер предложил раскрутить ее в Нью-Йорке. В обоих случаях Жози лишь беспомощно наблюдала, как сверкающий приз выпадает у нее из рук. Теперь ее отправляют в Нассау. Через несколько часов она снова вернется к тому, с чего начинала.

Бармен взмахнул посудным полотенцем, стирая пыль с бутылки виски.

— Видели сегодняшние газеты? — спросил он.

— Нет, — буркнул Майкл.

Бармен бросил газету на полированную стойку бара, решив оставить Майкла в покое. Когда Хиллфорд был мрачен, уныние, казалось, заволакивало всю комнату.

Майкл пробежал глазами газету, потягивая пиво. Пить было еще рано, но в последнее время его все меньше смущало, что он делает это при всем честном народе. Увидев заголовок на первой странице, он вскипел. Эллерби договорился с Франческой, что сделает репортаж, и появление на острове знаменитого фотографа произвело на местных журналистов столь сильное впечатление, что они написали об этом событии на первой полосе газеты.

«Эллерби решил поместить на обложку фотографию графини Нордонья» — гласил заголовок. Далее подробно сообщали о достоинствах лечебно-оздоровительного центра и последних достижениях Франчески. Эллерби вознамерился также украсить изображением жены Майкла обложку своей последней книги о женской красоте. Франческа уже говорила мужу об этой книге, полагая, что это станет неплохой рекламой оздоровительному комплексу. В газетной статье о книге сообщали более подробно.

Книга, где будут собраны фотографии самых красивых женщин мира, конечно же, станет бестселлером. Заказы от клубов любителей книги уже поступили со всех концов света, поэтому ждали огромного тиража. Франческа — воплощение изящества, здоровья и жизненной силы — полностью соответствовала представлению Эллерби об идеале женской красоты. Майкл пробежал глазами длинный список самых красивых кинозвезд и театральных примадонн, которых он уже встречал в лечебно-оздоровительном комплексе. Отложив газету, Майкл велел бармену принести еще выпивки.

— «Бушмиллз». Неразбавленный.

— Хм, должно быть, здорово иметь под одной крышей столько красоток! — заметил тот, поставив перед ним полный стакан.

— Признаться, с тех пор как закончены строительные работы, мне там и делать нечего. Моя прекрасная жена при поддержке герцогини и доктора Патинэ замечательно управляется со всем хозяйством. Я им больше не нужен.

Бармен отошел к стойке, и Майкл взглянул на часы. Он ждал даму, но она, как всегда, опаздывала.

Наконец появилась молодая женщина с пышными черными волосами в бледно-зеленом платье. Бармен посмотрел на вошедшую и опустил глаза.

— Николь! — радостно воскликнул Майкл.

Дама застенчиво улыбнулась, поправила на плече большую кожаную сумку и грациозно опустилась на табурет рядом с Майклом.

— Выпьешь что-нибудь? — Он заметно размяк после первого стакана.

— Нет, пока не хочу. Давай уйдем отсюда.

— А я хочу сегодня выпить что-нибудь холодное, вроде ромового коктейля.

Бармен молча бросил в высокий стакан со льдом ломтик лайма, плеснул туда рома и подвинул коктейль Майклу.

— Однако уже поздно. Я даже опасался, что ты не придешь.

Его смуглой собеседнице на вид было лет двадцать пять-двадцать шесть. В ней ощущалась какая-то тайная гордость. Бармен уже замечал это у женщин-островитянок, которым посчастливилось вступить в связь с богатым белым мужчиной. Однако потом гордость исчезла.

— Давай подождем несколько минут. С тобой хочет встретиться моя подруга.

Жози постояла в дверях, ожидая, пока глаза привыкнут к полумраку. Бармен просиял.

— Жози! — воскликнула Николь. — Мы тебя ждем. Это тот самый Майкл Хиллфорд, муж твоей старой подруги Франчески.

Жози одарила Майкла самой очаровательной улыбкой, протянула ему руку, и он поднес ее к губам. От него пахло виски.

— Хотите выпить? — спросил Майкл.

— Только имбирное пиво, Гарри. — Жози кивнула бармену.

— Выпейте что-нибудь покрепче, — посоветовал Майкл.

— Нет, я никогда не пью перед выступлением.

— Значит, вы и есть та самая Жози, о которой жена постоянно твердит.

— Да, мы вместе выросли.

Майкл растерялся, внезапно поняв, что перед ним возникла непредвиденная проблема.

— Но вы же не разговаривали с ней больше года, верно?

— Да. Боюсь, после поездки в Венецию наши отношения прекратились. Но я все про нее знаю. — Жози указала на газету. — Франческа стала настоящей знаменитостью.

Голос Жози звучал непринужденно, в нем не слышалось ни намека на зависть.

Убедившись, что Жози не питает недобрых чувств к его жене, Майкл немного приободрился.

— Часто вы бываете в этом клубе? — спросил он.

— Да.

— Она скромничает, — вставила Николь. — Жози выступает здесь несколько раз в неделю. Если бы ты не уходил всегда так рано, то давно бы услышал ее пение.

— Да, Франческа рассказывала, что у вас необыкновенный голос.

Николь рассмеялась:

— Жози, жаль, что твой менеджер не Майкл, а Лукас. Держись подальше от этого парня, подруга. Он — опасный тип, музыкальные успехи вскружили ему голову, а наркотики для него — свет в окошке. Лукас уверен, что ни один уважающий себя мужчина не обходится без них. Его даже забирали за попытку продать порошок туристам, и он осужден условно.

— Скажите, — спросил Майкл, — а что это за порошок?

— Не слишком хорошая штука, вроде кокаина, — пояснила Жози. — У Лукаса есть наркотики и получше. Впрочем, меня это ничуть не интересует, — поспешно добавила она и снова заговорила о Франческе.

— Хотите, чтобы я рассказал ей о нашей встрече?

— Нет, — ответила Жози. Огонь в ее глазах погас. — Пожалуй, не хочу.

— Может, привести ее послушать вас? — предложил Майкл.

— Не нужно.

— А мне вы разрешите прийти?

Она улыбнулась:

— Буду рада.

Когда Николь и Майкл удалились, Жози все еще загадочно улыбалась. Бармен перехватил ее взгляд в зеркале над баром. «Девушка похожа на кошку, только что сожравшую канарейку», — подумал он.