Мэссингтон вздернул бровь.

— Рыбалка, например.

Стивен нетерпеливо взглянул на него.

— Да нет. Вот уже много лет этим не занимаюсь.

— Значит, я ошибся. Мне показалось, будто вчера я видел тебя в Нортендене.

Под его циничным взглядом Стивен почувствовал, как в нем закипает гнев. В голове лихорадочно мелькали мысли.

— В Нортендене? Не представляю, к чему ты клонишь.

— В тихом омуте, дружище… Можешь мне поверить. Нет, я не осуждаю тебя за браконьерство. Сам поступил бы точно так же, если бы представилась возможность.

— Да уж, ты браконьер почище "Любопытного Тома".

Стивен тотчас понял, что ему не следовало этого говорить. Нужно было отплатить Мэссингтону его же монетой — свести все в шутку.

— Для Дон-Жуана, Кроссли, ты слишком неосмотрителен. Держаться за руки при свете дня… Не дай Бог, заметят.

— Ты получил бы удовольствие.

— Я и получил. Большее, чем ты можешь себе представить. Не забывай: я в некотором роде родственник Фергюсонов.

— Я помню.

— Рано или поздно это должно было случиться. Когда такая девушка выходит замуж за бесхребетное ничтожество… Я буду дико хохотать, когда Брук узнает…

— Зачем ему об этом знать?

— В противном случае шутка теряет смысл.

— Ты, конечно, вывернешься наизнанку, чтобы довести это до его сведения!

— Силы небесные, конечно же, я ему не скажу. Но иногда бывает достаточно и намека…

— Странно, что ты еще не бросился в Гроув-Холл. Не на что нанять кэб? Хочешь, заплачу за тебя?

На щеках у Мэссингтона выступили маленькие багровые пятнышки. Он осклабился.

— Да, ты заплатишь. Только не сейчас.

И ушел. Стивеном овладело желание вернуть его — угрожать, молить о пощаде!.. Но что это даст? Злясь на себя за недостаток выдержки, он направился в обеденный зал.

Дальше откладывать нельзя. Кризис наступил скорее, чем он ожидал, и требовал решительных действий.

Остаток дня Стивен угрюмо просидел в своем кабинете, обдумывая ситуацию. Он не был человеком жестких решений, но поворотный пункт в судьбе не оставлял ему выбора.

Сегодня они с Корделией не договаривались встретиться, но он все-таки решил предупредить ее.

При виде возлюбленного Корделия отодвинула ноты и встала из-за фортепьяно.

— Дорогой! — прошептала она, когда Холлоуз скрылся за дверью.

— В последний раз я был здесь открыто полтора месяца назад — когда приезжал к Бруку.

— Что-нибудь случилось?

— Нам здесь могут помешать?

— В любую минуту.

— Видишь ли, Мэссингтон… — и он рассказал ей, что произошло.

— Ты считаешь, он может выдать? — спросила Корделия.

— Не знаю. Нам нельзя рисковать. Я все обдумал. Попрошу отца приехать на выходные. Откровенно говоря, он вполне способен явиться сюда и все выложить Фергюсонам. А этого нельзя допустить — пока ты здесь. Тебе необходимо покинуть этот дом прежде, чем я все ему расскажу.

— Когда?

Стивен оглянулся на дверь.

— Я предпочел бы, чтобы ты уехала до их возвращения.

— Значит, до субботы?

— Да, — он не сводил с нее глаз. — Или в субботу утром. Поедешь в Лондон. Я сниму для тебя номер в какой-нибудь тихой гостинице, чтобы ты пожила пару недель, прежде чем я смогу присоединиться к тебе. У нас нет другого выхода.

Это был настоящий шок — узнать, что опасность уже за углом и гром может грянуть завтра, послезавтра — и тогда… Но это — как операция, которой все равно не избежать, потому что от ее исхода зависят здоровье и счастье человека.

Если Дэн Мэссингтон знает, ситуация вышла из-под контроля.

— Я могу сам отвезти тебя в Лондон, а затем отправиться к отцу. Но потом мне все равно придется вернуться сюда — пока он не подыщет кого-нибудь на мое место. У тебя много вещей?

— Нет. Возьму только самое необходимое.

— Ты согласна с моим планом?

— Да.

Он взял ее за руку.

— Это большая жертва. Я полдня ломал себе голову. И решил взвалить эту ношу на тебя, Делия.

Она тихо произнесла:

— Ничего ты на меня не взваливаешь.

Они быстро обсудили подробности. Наконец Стивен поднялся.

— Итак, решено. Завтра приедешь, как условились?

— Лучше не надо.

— Прошу тебя, приезжай! Это будет наш последний совместный вечер в "Варьете", мне ни за что не хотелось бы от него отказаться. Пожалуйста, не омрачай мою радость.

Корделия лучезарно улыбнулась.

— Хорошо, Стивен.

После того, как он ушел, Корделия с минуту стояла возле фортепьяно, машинально перелистывая ноты. Только вчера она считала, что у них еще есть время все хорошенько взвесить. Они медленно тронулись с ледяной горы — и вот уже кубарем катятся вниз, в полынью.

К ужину дядя Прайди пригласил Роберта Берча. Мистер Слейни-Смит, который в последнее время заметно похудел и как бы усох, поддразнивал Прайди, развивая тему спиритизма, и Корделия с Берчем прилагали бешеные усилия, чтобы предотвратить серьезную стычку. Оседлав любимого конька, мистер Слейни-Смит приставал к Берчу с эвтаназией, а получив компетентное объяснение, повернулся к Корделии и начал рассказывать о своих детях: как он их воспитывает и как у одного из них недавно были неприятности в школе, когда он отказался стоя произносить вместе со всеми слова благодарственной молитвы.

Что подумают все эти люди, когда узнают? Ясно, они проклянут ее — несмотря на всю свою широту взглядов. Даже мистер Слейни-Смит с его передовыми теориями. Горько, но мать с отцом тоже будут шокированы сверх всякой меры. Никакая антипатия к Фергюсонам не помешает мистеру Блейку обвинить дочь в безнравственности. Она напишет им из Лондона, когда устроится и станет ждать Стивена. Все подробно объяснит и растолкует. Но как облечь в слова…

К ней приблизился Холлоуз.

— Прошу прощения, мэм, там мистер Мэссингтон.

Прямо сейчас?! Необходимо отложить разоблачение — хотя бы на пару дней!

— Что ему нужно?

— Он хотел видеть мистера Фергюсона. Я объяснил, что они оба в отъезде. Тогда он попросил доложить вам.

— Скажите ему… пусть приезжает в субботу, когда вернется мистер Фергюсон.

— Кто там? — Прайди оторвался от своего пирога. — Кто-нибудь приехал?

— Дэн Мэссингтон.

Прайди поморщился.

— Никчемный молодой человек. Сеет кругом несчастье. Держитесь от него подальше, юная леди.

— Холлоуз, передайте ему, чтобы приезжал в субботу.

Лакей удалился, и Корделия погрузилась в угрюмое ожидание. Захочет ли Мэссингтон смириться с отказом? За столом стало очень тихо.

Первым открыл рот мистер Слейни-Смит.

— Я не видел Мэссингтона много месяцев. Интересно, что ему нужно? Должно быть, проигрался на скачках. Помните, Берч?.. Нет, вас тогда еще здесь не было. Он посмел заявиться в Гроув-Холл в сопровождении судебного исполнителя.

— Этакий наглец! — поддакнул дядя Прайди. — К счастью, у Фредерика много друзей…

— Я его плохо знаю, — сказал Роберт Берч. — Надеюсь, миссис Фергюсон, Брук хорошо проводит время в Лондоне? В конце недели я получил от него письмо.

Она выдержала его взгляд.

— Да, он доволен. Накупил уйму книг. Я с нетерпением жду его возвращения.

Ждала.

— Сегодня здесь был мистер Кроссли, — внесла свою лепту тетя Тиш. — Он не знал, что Брук уехал. Бруку следовало предупредить своих знакомых.

Вернулся Холлоуз и, не говоря ни слова, приступил к выполнению своих обязанностей. Корделия не смела расспрашивать его. Наконец это сделал Прайди:

— Ну что, он ушел?

— Да, сэр. После небольшого спора.

Перед сном Корделия перечитала последнее письмо Брука.

"…B субботу шел дождь, я промочил ноги и, кажется, простудился. Национальная галерея изумительна, перед ее сокровищами наши местные имеют бледный вид. Зато вчера я ходил на концерт и убедился, что их оркестр в подметки не годится нашему. Сегодня я познакомился с одним издателем. Узнав, что я поэт, он попросил дать ему почитать мои стихи. Конечно, я показал кое-что из того, что у меня было с собой.