Джесси нажал кнопку питания, и монитор потух.

— Я верю тебе, Джесси. Правда, — говорила Лавонн.

Специалист по информационной безопасности высказался в том же смысле. Компьютер Джесси был взломан. Защитная система фирмы должна была поставить преграду порнографическим снимкам, но не сделала этого. Специалист провел сканирование портативного компьютера на предмет обнаружения вируса, но ничего не обнаружил.

— Возможно, это «червяк», — сказал специалист, почесывая бородку. — Попал к тебе случайно, а твоя машина по инерции отправила его дальше. Проверь своих корреспондентов по электронной почте, может быть, у них аналогичная проблема.

— Но в сообщениях меня называли по фамилии, — возразил Джесси.

— Твой адрес для электронной почты «джей блэкберн». «Червяк», по-видимому, подобрал его автоматически.

— Не нравится мне все это, — сказал Джесси, качая головой.

— Никому это не нравится. К счастью, ты единственный сотрудник фирмы, которого коснулась эта инфекция.

— А если это повторится?

— Извести меня, — ответил специалист, пожав плечами.

В тот же день, в 22.30, диспетчер, принимавший вызовы по телефону 911, услышал следующее: «Беспорядки в кафе Харриса „Плаза“». Управляющая кафе доложила, что клиенты затеяли драку. «Потасовка становится опасной, — предупредила она. — Крики, мощные удары, и да, вон там один парень бьет другого кулаком по лицу».

Ко времени прибытия патрульной машины драка прекратилась. Управляющая вышла из кафе и показала на драчунов:

— Это толстяк в мешковатых джинсах и худощавая черноволосая девушка. Лорел и Харди.

Она показала большим пальцем в сторону ресторана:

— Заберите, пожалуйста, и мужчину, который сидит у стойки. Он тоже дрался.

Мужчина держал в руках стакан с виски и стучал по стойке костяшками пальцев. Когда вошли копы, он допил залпом свой бурбон.

— Со мной нет никаких проблем, офицеры. Я как раз собираюсь уходить.

Полицейские вывели его на улицу и попросили предъявить документ, удостоверяющий личность.

— Я уже сказал вам, никаких проблем. Я ухожу.

Полицейские обратили внимание на хорошую одежду мужчины, на исходящий от него запах дорогого одеколона, на поврежденные суставы пальцев и налитые кровью глаза. Они снова потребовали предъявить документ.

Мужчина возмутился, но наконец предъявил документ. Это был дипломатический паспорт Британского Гондураса.

Полицейские изучили паспорт, переглянулись и потребовали предъявить еще какое-нибудь удостоверение личности.

— Отказываюсь, — заявил мужчина. — У меня дипломатический иммунитет.

— Иммунитет несуществующей страны?

Рассерженный мужчина достал водительское удостоверение — оно оказалось просроченным и на другое имя.

Полицейские достали наручники.

— Франклин Брэнд, вы арестованы.

Об аресте Брэнда я узнала на следующий день. Я столкнулась с юрисконсультом компании «Мако текнолоджиз» Харли Даусон в окружной юридической библиотеке, и она предложила отдохнуть от работы за бокалом вина в баре «Парадайз».

Харли сидела у окна. Она приветственно помахала мне рукой и убрала с лица серебристую прядь волос.

— Привет, куколка, — сказала она, когда я села за столик.

Сквозь жалюзи струился солнечный свет, в этом освещении Харли была похожа на персонаж фильма ужасов. От нее шли флюиды одиночества и жестокости.

— Тебе будет приятно узнать, что Джордж Руденски развил бурную деятельность в «Мако». Сотрудники и высморкаться боятся, не обратившись сначала ко мне за советом.

— Это хорошо.

— Нет, хлопот полон рот.

— И поэтому ты решила встретиться со мной? Только для того, чтобы сообщить о паранойе ваших сотрудников?

— Совсем нет. Просто извещаю, что осиное гнездо основательно потревожено. Так что пока можешь отложить в сторону карающий меч правосудия.

— А как насчет Франклина Брэнда? — возразила я. — Ты хорошо его знала?

— Бог мой! — Она откинулась на спинку стула. — Не очень хорошо. Он не отвечал на телефонные звонки. Заключал сделки на полях для игры в гольф.

— Ты никогда не задумывалась над тем, не является ли анонимная осведомительница сотрудником «Мако»?

— Девка, которой нравилось сосать семявыводящую палку Брэнда? Нет, не задумывалась. — Солнце высвечивало на ее лице веснушки. — Хочешь поехать в Делмар на этот уикэнд? Там состоятся скачки «Оукс». Потом, в восемнадцать часов, мы могли бы попасть в «Торри Пайнс».

— Харли, — ответила я со смехом, — ты же знаешь, я не играю в азартные игры, а когда ты учила меня играть в гольф, я, пытаясь загнать мяч в лунку, ударила тебя по голове. Уикэнд вдали от дома — звучит прекрасно, но подбери что-нибудь поскромнее.

— Поедем в Лас-Вегас. — Она пожала плечами. — Ничего не могу с собой поделать. Это в крови.

Ее отец был азартным игроком, так что все детство она провела в кофейнях при казино и на ипподроме в Санта-Аните. Я подумала, что ее жажда общения означает наступление очередного периода борьбы с одиночеством. И я уже было спросила ее, так ли это, но тут появился официант с бутылкой шампанского и двумя бокалами.

— В чем дело? — удивилась я.

Харли слегка покраснела.

— Пришло время дать пинка свадебной вечеринке.

Официант поставил на столик бутылку. Я взглянула на наклейку и ахнула:

— Шутить изволишь?

— Тебе хотелось чего-нибудь более выдающегося?

— Нет. «Дом Периньон» вполне годится.

Официант открыл бутылку и наполнил бокалы.

Хотя мы с Харли и дружили, подобные расходы все равно были неуместны. Впрочем, Харли отличалась импульсивностью, и ей нравились прекрасные вещи.

Она подняла бокал:

— За настоящую любовь.

— Будем здоровы!

Последний раз шампанское я пила на свадьбе своего кузена в Оклахома-Сити. По-моему, тогда на этикетке была изображена нефтяная вышка. Но это!

Это было не шампанское, а что-то божественное. Я должна была упиться им, затем вдребезги разбить бутылку о свою голову, чтобы у меня наступила амнезия, ибо иначе «Дом Периньон» станет единственным напитком, который я смогу употреблять, что приведет меня в итоге к полному разорению.

— Бог мой! — только и сказала я.

Харли снова подняла бокал:

— А теперь за нетрадиционные любовные отношения!

Я задержала вино во рту, соображая, что ей ответить.

— Если ты имеешь в виду разницу в возрасте, то, полагаю, это не имеет большого значения.

— Согласна! За молодых и разных! — Она вновь наполнила бокалы.

— И много их у тебя? — полюбопытствовала я.

Харли подняла бокал и остановилась.

— Подожди-ка, мы что, говорим о моей половой жизни?

— Да. Как у тебя на личном фронте?

— Статус-кво. Детские какашки. — Она выпила шампанское. — Я получаю от Кази все, что мне нужно. Это… Как это называет Джесси?

— ТФЖ. Трахнутые факты жизни.

— Теперь ты меня понимаешь, сестренка.

Я не знала, что Кази — любовница Харли. Я знала лишь то, что Харли сама мне рассказывала: она участвовала в турнире по женскому теннису и боялась, что вернется домой лесбиянкой. Судя по огоньку в глазах Харли, так оно и случилось.

— Поговорим насчет ТФЖ. Как твой мальчик, занимающийся Брэндом?

— Он целеустремлен. И далеко не мальчик, Харли.

Огонек в ее глазах погас.

— Извини, ты права. Ему двадцать семь, и он старше, чем большинство пятидесятилетних мужчин. Виновата. Я воспринимаю всех своих студентов, изучавших у меня право в сфере предпринимательства, как мальчиков даже по прошествии многих лет.

Харли иногда вела занятия с аспирантами в Калифорнийском университете. Джесси посещал эти занятия, и, как я поняла, Кази — тоже.

Харли в очередной раз наполнила бокалы, когда открылась дверь и появился Кенни Руденски. Только его нам не хватало! Кенни задержался в дверях, позволяя всем посетителям бара насладиться его видом. На нем была куртка мотоциклиста, брюки цвета хаки и тяжелые ботинки. Ансамбль был взят прямо из «Великого побега». Под мышкой Кенни держал мотоциклетный шлем. Улыбнувшись, он направился к нашему столику.